– Я слышала, это на границе с Даром… – почему-то вполголоса произнесла Лиза, тревожно оглядываясь назад, словно боясь, как бы ее не услышали.
Дар…
Это название всегда было связано с чем-то таинственным, мифическим. С древними легендами, порожденными Сумерками.
Вы могли бы сколь угодно высмеивать или отрицать это, сидя в дружественной компании, жарким летним днем, когда солнце слишком долго стоит в зените. Но куда только девается бравада, когда остаешься в одиночестве долгими зимними вечерами. И метель стонет под окнами, и страшно выглянуть в непроглядную темноту.
– Там вы и познакомились с Виктором? – спросила Лиза.
Ян согласно кивнул.
– Я спас его, – сказал он.
Не хвастаясь, просто констатируя факт.
Лиза развела руками.
– Да вы просто ангел-хранитель! – шутливо заметила она. – Сначала спасли Виктора. Потом меня… Я очень рада познакомиться с вами!
Это был будний день, поэтому в сквере почти никого не было, за исключением старушки, которая кормила голубей, да еще компании подростков в дальнем конце аллеи. Лиза купила себе и Яну по мороженому, и некоторое время они молчали, поглощая холодное лакомство.
– И все же, вы мне не сказали, – первой нарушила молчание девушка. – Это Виктор подсказал, как меня найти?
Ян отрицательно мотнул головой.
– Нет. Он не сказал бы.
– Тогда как же?
– Пусть это будет моим секретом, – тонко улыбнулся он.
– Как же это интересно! – воскликнула Лиза. – Вы… очень интересный человек. Кто вы по профессии? На самом деле?
Ян нравился ей все больше. Несмотря на недостатки внешности и какую-то непонятную скованность, было в нем что-то такое, что привлекало внимание девушки. Какой-то внутренний стержень, присущий настоящему мужчине. Сила, которой хотелось покориться.
– Воин, – сказал он.
Лиза недоверчиво сощурилась.
– Вы не похожи на военного, – с сомнением произнесла она.
Обычно военного человека можно отличить, даже если он одет в штатское, по выправке, осанке, по точным действиям и продуманным фразам – каждая профессия накладывает на человека свой отпечаток. Но в Яне не было той подтянутости, хотя и расхлябанным назвать его было нельзя. Скорее, он выглядел, как только что вернувшийся с поля боя ветеран: в движениях видна осторожность, словно он боится разбередить еще не зажившую рану, голос надломленный, усталый, и в единственном глазу, в самой глубине притаилась боль.
«Может, в этом все дело?» – подумала она, а вслух спросила:
– А разве сейчас идут военные действия?
– Да, – ответил Ян. – Далеко. На севере.
– И кто воюет с кем?
Он не успел ответить.
Откуда-то со стороны послышались крики:
– Отдайте! Сволочи! Гады!
И громкий издевательский гогот.
Лиза подскочила, озираясь по сторонам. На другом конце аллеи группка подростков, до этого момента спокойно сидящих на лавочке, сгрудилась вокруг какого-то паренька. Четверо ребят лениво перебрасывали друг другу школьный рюкзак, сопровождая все это гадкими шуточками и смехом. Чуть в сторонке стояло двое девчонок. На шее одной из них висела фотокамера. В момент очередного броска она подняла камеру и щелкнула затвором. Ребята снова заржали.
– Эй, вы! – закричала Лиза.
Ребята остановились, оглянулись на ее крик. Мальчишка сделал очередную попытку допрыгнуть до своего рюкзака, но парень поднял его повыше, а второй ткнул мальчика кулаком в живот, отчего тот согнулся пополам и заплакал.
– Да что ж вы делаете, а! – Лизу захлестнуло возмущение. – Четверо на одного? А вы что смотрите? – набросилась она на наблюдательниц этого шоу. – Вы же девочки! Как вам не стыдно?
– И что же ты нам сделаешь? – гаркнул в ответ самый старший из них. И, подумав, добавил:
– Сучка!
Лиза покраснела от гнева, сжала кулаки.
– Это… это неслыханно!
Она обернулась на Яна. Тот почему-то сидел молча, отвернувшись в сторону. Будто все происходящее ничуть не заботило его.
– Сделайте же что-нибудь! – сердито закричала она.
Ян сгорбился еще больше, ответил тихо:
– Я не имею права…
– Что-о?
Лизе показалось, что Ян издевается над ней. Этот человек, поставивший на место Феликса, испугался нескольких зарвавшихся подростков?
Те в свою очередь крикнули что-то обидное в ее сторону и дружно засмеялись снова.
– Это неслыханно, – сказала она, чувствуя, что комок слез начинает подступать к горлу. – Я и не думала, что вы просто трус!
– Не так, – Ян вскинул голову. Кажется, слова девушки задели его.
– Это естественный отбор, – жестко сказал он. – Выживают сильнейшие. Слабые погибают. Так было всегда.
– Но четверо на одного? Разве вы не видите, что это несправедливо? А если бы на его месте были вы? А?
– Я был, – Ян по-прежнему был спокоен.
Это признание поразило Лизу. Она замерла, во все глаза глядя на Яна.
– Мой первый урок, – продолжил он, глядя мимо девушки. – Ни на кого не надейся. Это учит быть сильным.
– Ну нет, – твердо ответила та. – Вы не правы. Это учит только жестокости, а не силе. Если вы не собираетесь ничего делать, я позову полицию. Но вы меня больше не увидите.
Она решительно повернулась, чтобы уйти. Тогда Ян поднялся тоже и взял ее за руку.
– Подождите, – сказал он. – Я сделаю.
Ребята увидели их движения, закричали что-то обидное в его адрес. Ян пропустил это мимо ушей, да и вообще не тронулся с места. Вместо этого в стороне послышалось гудение.
Желудок Лизы сжался в комок от страха и нехорошего предчувствия. Ребята сначала не обратили никакого внимания, но по мере нарастания гула тревожно заозирались по сторонам. А потом все увидели это.
Черный смерч несся над ухоженной тропинкой аллеи. Он надвигался со стремительной скоростью, мерцал золотыми искрами. Что-то в его глубине шуршало, потрескивало и гудело, будто от трения друг о друга тысяч хитиновых тел.
– Осы! – истошно взвизгнула девочка, что держала камеру.
Лиза завизжала тоже.
Она хотела броситься прочь, но Ян еще крепче вцепился в ее плечо.
– Спокойно, – сказал он.
Но спокойной Лиза не была. Она ненавидела этих тварей с детства. Возможно, это был какой-то подсознательный, темный страх, не всегда поддающийся логическому объяснению. Но, кажется, сейчас она понимала, почему так боится ос.
Черная туча накрыла ребят, словно покрывалом. До ушей Лизы донеслись вопли – сначала гневные, затем перерастающие в крики боли. Она зажмурилась, закрыла уши ладонями, чтобы не видеть этого кошмара. Будто в неведении было спасение – так маленьким ребенком она накрывалась одеялом с головой, прячась от ночных страхов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});