— Так это из-за жены его покойной. На редкость склочная баба была, да еще и здоровьем слабая. Хворала постоянно. Никакой работы по дому не делала. Вагни при ней тише воды, ниже травы держался. Слова поперек сказать не мог. Такой забитый ходил, что аж жалко смотреть было, чисто по-человечески. Все надеялись, что хворь ее доконает, и Вагни женится на девушке помоложе и подобрее. Но твой дружок-целитель все вытаскивал и вытаскивал ее с того берега. Вагни не выдержал и завел себе любовницу. Жена узнала и ославила его на всю Упсалу — устроила скандал, надавала оплеух, а потом ночью, пока все спали, сиганула в море с утеса Белой чайки. Потом долго судачили, что мельник сам ее к краю подтолкнул, правда, никто этого не видел. Но все равно как душегуба чураться стали. До сих пор забыть не могут.
— Не похож Вагни на того, кто смог бы убить мать собственного ребенка, — Николя в задумчивости потер подбородок.
— Какого ребенка? Я ж говорю, хворала она. Постоянно. И дитя понести не могла. Вагни сам сколько жаловался, — недоумевал Гарольд.
— А как же Мелюзина? — удивился Охотник.
— Так она от любовницы. Как жена Вагни утопилась, в тот же день девочка у него и появилась. Кроха совсем, пару дней от роду. Вагни по всему городу кормилицу искал, правда, никто не согласился. Пришлось ее козьим молоком выкармливать.
Детали потихоньку складывались в упорядоченный узор. Закралась догадка. Но как? Зачем? С другой стороны, это бы все объяснило.
— А эту любовницу кто-нибудь видел?
— Кроме жены мельника? — Гарольд обескуражено моргнул. — Мы думали, что она все выдумала, пока ребенок не появился. Кто-то же должен был его родить. Из городских никто не сознался. Бабы ведь хитрые, умеют живот под одеждой скрывать. А может, она из пришлых была, кто скажет? После она ни разу не появлялась. Даже дочь не проведывала.
Николя сощурился. Слова бургомистра подтверждали подозрения, но с трудом верилось, что подобное возможно. А мельник-то не так прост, как показалось на первый взгляд.
— Думаю, что она не из пришлых, и не из местных, — изрек Охотник. — Просто соседка жалостливая. Слишком.
Гарольд устало отмахнулся:
— Ты главное убийцу найди, а то нас вместо него на вилы поднимут.
— Ни одни, так другие, — пробормотал себе под нос Николя и, распрощавшись с бургомистром, забрал из его дома прикорнувшую возле распаленного камина Майли.
***
Вязкая зыбь сна никак не отпускала. Ночной холод слегка разгонял дремоту, но и раздражал почти до боли.
— Скорей бы оказаться в теплой постели! — мечтательно заявила Майли, потягиваясь и зевая.
— Нам еще надо зайти в одно место, — разочаровал ее Охотник. — И вызвать душу…
— Что, опять?! — всполошилась Майли. — Но я же с ног валюсь от усталости! Нельзя ли завтра? А лучше через неделю или две!
— У нас нет времени. Действовать надо сейчас. Небольшая встряска пойдет тебе на пользу, раскроет дополнительные резервы. К тому же сегодня полная луна — она тебе поможет.
Майли подняла голову и нашла глазами белое блюдце луны посреди темно-серого неба. Так и не стемнело до конца. Наверное, это и есть «белые ночи», красотой которых так любили хвастаться местные жители. Правда, сейчас она не восхищала, а угнетала.
Телегу вместе с покойником пришлось оставить у дома бургомистра. Он обещал вернуть ее после похорон. Майли нехотя плелась за Охотником через весь город к мысу на юго-западной окраине города. Скалистые утесы врезались в темный ночной океан, который с грохотом хлестал по ненавистным камням пенистыми волнами.
Они взобрались на самый обрывистый утес и остановились на краю.
— Здесь восемнадцать лет назад бросилась в океан Хейда, жена Вагни. Ты должна вызвать ее дух, — объяснил задание Николя.
— Но зачем? Без тела вы не сможете ее увидеть или даже поговорить, — попыталась образумить его Майли.
— Говорить будешь ты, а я только подсказывать. Не трусь. Чем быстрее ты справишься, тем быстрее мы окажемся дома и сможем хоть немного выспаться перед завтрашним днем, — Николя подтолкнул ее к обрыву.
Майли передернула плечами, глядя на плещущиеся внизу в волнах камни. Так, должно быть, она и погибла, Хейда. Чувствовала ли она боль или ей уже было настолько гадко от загубленной жизни, что на страдания тела она не обращала внимания? Такая высота! Нет, ее смерть, наверняка, была быстрой. Лишь краешек угасающего сознания отметил удар.
Майли увлеклась, воображая ощущения Хейды перед смертью и не заметила, как Охотник всунул ей в руку посох и указал на начертанный на тонком слое песка сигил. Снова пришлось надевать на посох амулет и мучительно вспоминать формулу вызова. Хотя бы листочек с подсказкой не понадобился. Майли четко произнесла слова и принялась выстукивать посохом в центре сигила ритм сердца. Ничего не происходило, пока глаза Майли не закрылись сами собой. Полыхнуло серебристым лунным светом. От головы до пяток пронеслась искра, переползла в правую руку, пролилась в янтарь и ушла по дереву посоха в самую землю. Дыхание сперло. Ноги подогнулись. Майли дернула головой и открыла глаза, стараясь сохранить сознание. Ведь предупреждала, что сил не хватит!
— Ничего не вышло, — сокрушенно сказала она, когда оцепенение отпустило.
— Я так не думаю, — улыбнулся Николя и выпустил из ноздрей клуб белесого пара в ставший морозным воздух.
Майли поежилась, обнаружив на своей спине потусторонний взгляд. Обернулась. Над океаном у самого края утеса парила прозрачная фигура худосочной женщины в мешковатом потрепанном платье. Аура светилась бледно зеленым, источая могильный холод и затхлый запах. Она внушала гораздо больший ужас, чем говорящий утопленник. Тот хотя бы был осязаем.
— Не трясись. Всю силу, что у нее есть, даешь ты сама, — подбодрил Охотник. — Узнай, та ли она, кто нам нужен и спроси, как она погибла.
Майли кивнула и стукнула посохом о землю еще раз.
— Отвечай, ты дух Хейды, жены мельника Вагни? — начала она повелительным тоном, который переняла от отца еще в детстве.
Привидение поморщилось.
— Да, к сожалению, этот прелюбодей и изменник мой муж, — нехотя ответила она противным скрипучим голосом.
— Отвечай, как ты погибла? — продолжила допрос Майли.
Привидение жутко заскрежетало. Очень хотелось заскулить от ужаса.
— Не так грубо, — догадался об ее испуге Николя. — Не пытайся давить силой — у тебя ее при любом раскладе не хватит, лучше воспользуйся хитростью. Я знаю, ты умеешь.
Он лукаво усмехнулся, чуть скривив рот влево. Майли зарделась, припоминая случай с приворотным зельем. После этого она неделю не могла ему в глаза смотреть, хотя он ни словом не упрекнул. Зато на Финиста уловка подействовала как нельзя лучше… или это было что-то другое? Впрочем, какая сейчас разница?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});