• Предложил остановить издание полного собрания сочинений Сталина.
• Предложил отказаться от насаждения колхозов. Ратовал за частную собственность и свободу частного предпринимательства. (Горбачёв легализовал частную предпринимательскую деятельность через 35 лет, поэтапно, с интервалом в два года.)
• Инициировал предложение об ограничении власти партийного аппарата и разделении властей (на партийную и советскую).
• Предложил в национальных республиках заменить русских ставленников местными кадрами, предоставить республикам право иметь собственные государственные награды с национальной символикой.
• Предложил отменить паспортный режим, в том числе снять ограничения на жительство в Москве и Ленинграде.
• Предложил написать правдивую историю Великой Отечественной войны.
Губительными для него стали инициативы во внешней политике. Он предложил то, на что «старая гвардия» не могла согласиться:
• Вернуть Японии спорные острова Курильской гряды (этот вопрос не разрешён до сих пор и является препятствием для заключения мирного договора между Россией и Японией — то есть формально, по прошествии 70 лет, Вторая мировая война ещё не завершена).
• Отказаться от строительства социализма в Восточной Германии, разрешить создание единой Германии на принципах западной демократии; в целях же недопущения новой войны заключить с объединенной Германией договор, исключающий её вхождение в военные блоки.
Присуждая в 1990 году Горбачёву Нобелевскую премию мира за объединение Германии, Нобелевский комитет должен был разделить её с Берией. Но в 1990 году любая правдивая информация о Берии была засекречена; кроме того, по условиям Нобелевской премии её не присуждают посмертно.
• Инициировал начало мирных переговоров о перемирии в Корее.
• Инициировал примирение с Югославией, ставшей на отличный от Советского Союза путь построения социализма и допустившей сосуществование различных видов собственности.
• Предложил резко сократить численный состав советской разведки в капиталистических странах.
Берия выступил за сокращение расходов на военные нужды, за замораживание дорогостоящих строек (Главный Туркменский и Волго-Балтийский каналы), предложил изменить уголовный кодекс, сократив наказания за некоторые преступления вдвое — с 20 лет до десяти.
Трудно поверить, но на всё это ушло 112 дней. Такие реформы не могли быть спонтанными, они были глубоко продуманы. Берия поплатился за попытку опередить время.
Стенограмма июльского пленума показывает не только вздорность обвинений, выдвинутых против Берии, но и то, что в реальности никто из членов ЦК не помышлял о десталинизации СССР:
• «хотел подорвать культ личности товарища Сталина» — Микоян;
• «появился откуда-то вопрос о культе личности», «демонстрацию проводить без портретов, не вывешивать портретов» — Андреев;
• подчёркивал «в записках МВД, <…> разосланных по его настоянию всем партийным организациям, что избиение арестованных производилось по прямому указанию товарища Сталина» — Тевосян;
• «навязал нам даже то, что мы не хотели бы» — Ворошилов;
• «нечего заниматься строительством социализма в Восточной Германии» — Молотов.
Теперь понятен смысл решения пленума, опубликованного 10 июля и обвинившего Берию в «преступных антипартийных и антигосударственных действиях, направленных на подрыв Советского государства». Это был тот редкий случай, когда решение ЦК соответствовало действительности. Если бы планы Берии осуществились, страна изменилась бы кардинально.
26 июня 1953 года правящий триумвират превратился в дуэт Маленков/Хрущёв. Через два с половиной месяца они поменялись местами.
После ареста Берии процесс реабилитации жертв политических репрессий растянулся надолго. Хрущёв частично осуществил его в два этапа. Кулуарно — в 1956 году, в закрытом секретном докладе о «О культе личности Сталина», который нигде не публиковался (страна ещё пять лет пребывала в неведении и по-прежнему чествовала имя Сталина); и публично — в октябре 1961-го, когда с трибуны XXII съезда КПСС в Отчётном докладе, а затем и в заключительном слове он заговорил о массовых репрессиях (речь в основном шла о жертвах среди коммунистов), о преодолении культа личности Сталина и его последствий. Для этого Хрущёву потребовалось восемь с половиной лет!
В брежневские времена процесс реабилитаций заглох, возобновился на издыхании СССР после опубликования Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» и создания комиссии Яковлева и… не завершился поныне. В октябре 2009 года после настойчивых просьб наследников Николая II Генеральная прокуратура России реабилитировала его слуг, лакеев, врачей, разделивших в 1918 году трагическую судьбу царской семьи. Ещё 52 человека.
Июльский пленум
Предлагаемые отрывки из стенограммы июльского пленума (некоторые наиболее одиозные фразы выделены автором) объясняют, почему предлагаемые Берией политические реформы были обречены на провал: ЦК и председательствующий на пленуме Хрущёв намеревались продолжить курс Сталина[220].
Из речи Микояна:
«Товарищ Сталин в последнее время не доверял Берии. «Мингрельское дело» создано было, чтобы арестовать Берию. <…>
В первые дни после смерти товарища Сталина он ратовал против культа личности. Но, как оказалось, Берия хотел подорвать культ личности товарища Сталина и создать культ собственной личности».
Из речи Ворошилова:
«Особенно он распоясался в момент болезни и после смерти товарища Сталина. Сталин ещё был жив, находился в бессознательном состоянии, а Берия начал действовать. Мы были до последнего вздоха около Сталина, и он тут же себя показал, мол, имейте в виду — я тут. <…> Единство руководства партии и правительства мы поставили, сговариваясь и не сговариваясь, своей священной и обязательной задачей. Единство — это путь, который нам указан великим Лениным и великим Сталиным. А этот тип думал, что его не замечают. Этим объясняется, что он три месяца подвизался и кое-что навязал нам, даже то, что мы не хотели бы».
Из речи Андреева:
«Товарищи, я считаю очень правильным, что наш Президиум не ограничился простым сообщением, а решил провести по делу Берия обстоятельное обсуждение на пленуме для того, чтобы выявить действительное лицо этого врага, его цели, его тактику и извлечь из этого все необходимые уроки.
Берия — это необычный тип тех врагов, с которыми раньше боролась наша партия, и он проводил необычную тактику по сравнению с прежними разоблаченными врагами. <…>
Это был умный, очень ловкий враг, иначе он давно бы был разоблачен, а он продержался смотрите сколько времени. И, наконец, видно, что это был матерый, очень коварный и опасный политический враг международного масштаба, агент империалистов. Я думаю, что в этом сомневаться не приходится, он был не одиночка. <…>
Он, безусловно, был международным агентом империалистов. Опыт говорил нам, что все разоблаченные до сих пор враги партии и Советской власти так или иначе были связаны с иностранными разведками и генштабами, откуда им и давались директивы. Берия не мог быть исключением. Возможно, что на него делали ставку как на диктатора фашистского типа. И я думаю, что из этого мерзавца надо вытянуть все жилы, чтобы была ясная картина его отношений с заграницей, кому и как он служил, тогда нам откроется очень многое. Мы далеко ещё не всё знаем о нём, следствие должно раскрыть все стороны его вражеской работы. Но и сейчас то, что рассказали товарищи члены Президиума, ясно, что он имел тщательно разработанный, конечно, не одним им, а продиктованный его хозяевами, план ликвидации советского строя в нашей стране. <…>
Все мы, старые чекисты, да и новые знаем, какая была теплая дружба между товарищем Сталиным и Молотовым. Мы все считали естественной эту дружбу, радовались этому. Но вот появился Берия в Москве, и всё коренным образом изменилось, отношения у т. Сталина с т. Молотовым испортились. Тов. Молотов стал подвергаться незаслуженным нападкам со стороны товарища Сталина. Это Берия своими интригами добился подрыва тесной дружбы т. Сталина и т. Молотова. <…>
Все знают, кто такой Ворошилов, каков его удельный вес в нашей партии, и все знают о долголетней и тесной дружбе товарища Сталина с Ворошиловым. С появлением Берия положение совершенно меняется, дружба нарушена, товарищ Ворошилов фактически некоторое время оказывается вне руководящей работы. Это было дело рук Берия. <…>
То же можно сказать и о других членах Политбюро, например, в отношении Хрущёва, в отношении Микояна, которые тоже подвергались большим нападкам. Из всего этого видно, товарищи, что он добивался всячески, чтобы все члены Политбюро были чем-нибудь отмечены, чтобы были с пятнами, а он, видите ли, чист. И на самом деле, смотрите, к нему ничего не предъявишь — чист. Это был тонкий расчёт. Он добивался, чтобы разоружить т. Сталина, лишить его друзей и остаться одному в качестве верного и безупречного друга т. Сталина. Я считаю, что это надо рассматривать как новый метод работы наших врагов. Раньше у наших врагов, всякого рода предателей, выглядывали ослиные уши их политических взглядов, у него же — ничего нельзя было заметить. Только в последнее время на германском и в других вопросах сказалось его буржуазное перерожденчество.