вы вечно жалуетесь на нехватку золота и серебра для проведения обрядов или жертвоприношений богам, а здесь мы с одной стороны защищаем умерших, ведь мы будем извлекать ценности из гробниц со всем уважением к мёртвым, открывая и заново запечатывая места их погребения, а с другой выпустим закон, что для новых захоронений можно сразу использовать фарфор, чтобы могилы не подверглись дальнейшему разграблению. Ну и для родственников думаю это будет менее накладно, чем готовить к переходу умершего золотые и серебряные вещи быта или утвари.
— Что же в этом случае получат храмы? — жрец заинтересованно на меня посмотрел, а глаза его впервые за наш разговор алчно мерцнули.
— Фарфоровые вещи, для погребальных ритуалов, можно будет приобретать только в храмах конкретных богов, — улыбнулся я ему широкой улыбкой акулы капитализма, — вы добавите к моей цене за него свою часть, ведь не забесплатно же вам трудиться на пользу людей и думаю родственники будут довольны, что покупают вещи, нужные для загробной жизни сразу у жрецов.
— Появятся подражатели, которые захотят тоже продавать фальшивый фарфор, — задумчиво заметил он.
— Введём за это смертную казнь, — тут же ответил я, — как кто-то не относящийся к богам и их воле, может продавать людям вещи для загробной жизни? Считаю это абсолютно недопустимым.
Хауи изумлённо посмотрел на меня.
— Могу я говорить откровенно мой царь? — неожиданно спросил он меня.
— Для этого мы тут и говорим с тобой, — я сделал приглашающий жест.
— А как сами боги смотрят на то, какие вещи люди кладут с умершими? — он пристально посмотрел на меня, явно намекая на то, что я не Менхеперра, а бог Монту в его теле.
— Хауи, отвечу тебе предельно честно, — я сделал серьёзное лицо, — те боги, о которых я слышал, больше предпочитают искренность веры людей и молитвы, обращённые к ним вместе с дарами, чем на сами дары. Хотя иногда, конкретные вещи им разумеется нужны, но фарфор повсеместно используется на Полях Тростника, так что никто не заметит замены золоту.
Жрец задумчиво посмотрел на меня, затем поднялся со стула и низко поклонился.
— Благодарю Его величество за разговор, я вернусь с ответом уже скоро.
— Рад был тебя видеть Хауи, — благосклонно ответил я.
Через три часа ко мне прибежала Хейра, которая с выпученными глазами стала рассказывать, что все верховные жрецы, которые были в городе, экстренно были созваны в поместье к Хауи и даже слуг и рабов не допустили до этой встречи. Они, собственно, ей об этом и поведали, получив вознаграждение. Вечером ко мне попросился на приём Пенре, который уже имел подробности этой встречи, говоря о том, что жрецы, едва услышав о моём предложении заменять ценности на фарфор, пусть и низшего качества во всех гробницах, деля при этом всё пополам между царём и жрецами, тут же отправили Хауи быстро дать мне ответ, не дожидаясь трёх дней. Возможность быстрого обогащения на ровном месте, да ещё прикрываясь темой справедливой борьбы с расхитителями гробниц, принявшей огромные масштабы, застелила глаза всем.
Пенре оказался прав, не прошло и двух часов с его прихода, как ко мне запросился Хауи на приём и в примерно тех же словах, что и глава канцелярии внутренних дел дал мне ответ от всего жречества.
— Я подготовлю указ и всё сопутствующее, — заверил его я, — после встретимся и всё обсудим. Можешь взять на встречу нескольких людей, кому ты точно доверяешь.
— Работать с Его величеством, истинное наслаждение для меня, — хитрый старик тонко улыбнулся и поклонившись мне ушёл, донельзя довольный встречей.
— Пошли сообщение Неси, что он будет нужен мне через три дня, — бросил я Хопи, после ухода жреца. Примипил лишь кивнул и склонил голову.
Глава 23
— Его величество Хатшепсут, просит встречи с Его величеством Менхеперрой, — заглянул ко мне в кабинет, как обычно одетый с иголочки, Миннахте.
— Скажи царю, что я сейчас как раз могу уделить ей время, потом уезжаю, — ответил я ему и Хатшепсут знала, что я всё время занят, так что пришла уже спустя пятнадцать минут, с привычной свитой, которая за последнее время прилично подросла, достигнув размеров моей.
Я поднялся из-за стола, встретил её и не обращая внимание на сотню людей свиты второго царя, взял за руку и проводил к дивану. На лице женщины было видно кучу эмоций, которые она пыталась скрыть, но это ей не удавалось.
— Что случилось дорогая жена?
— Как ты смог? — она пристально посмотрела мне в глаза, — как это у тебя получилось?
— Эм-м-м, — не понял я начала беседы, — если ты дашь мне больше контекста, я пойму, о чём речь.
— Жрецы, — ёмко ответила она, — что ты сделал такого, что они едва ли не едят с твоих рук? У меня десятилетия на это ушло и я ничего не добилась. Хочу, чтобы ты поделился своим секретом со мной.
— А, ты о моей сегодняшней встрече со жречеством, — понял я, — никаких секретов нет, ты ведь видела указ, который я подготовил для этой встречи.
— Просто продажа в храмах твоего фарфора для похоронных ритуалов? — её бровь поднялась, — это их так воодушевило, что они прибежали ко мне уговаривать подписать его немедля?
— Ты видимо не совсем понимаешь объёмы, любимая, — тонко улыбнулся я, — этим указом мы говорим о том, что отныне богам угодно, чтобы к усопшим в их гробницы, пирамиды или другие захоронения, клали только фарфоровые изделия, купленные в храмах, на территории того нома, где умер человек.
— Это ведь дорого, — удивилась она, — я знаю сколько стоит твои сервизы.
— Будет другой фарфор, менее ценный, как раз для этих целей, — успокоил я её, — но не это главное, основная идея, которую я подкинул жрецам, это то, что только фарфоровые вещи, ушебти