Келлан, налегая на микрофонную стойку, тянулся к толпе, и в движении с его телом
происходили потрясающие метаморфозы, от которых люди еще сильнее распалялись.
Время от времени взвизгивали то Дженни, то Кейт: они обе отплясывали у стойки, и я
присоединилась к ним, после чего воцарилось общее веселье. Пит высунулся из кухни, и я
подумала, что он рассвирепеет при виде полуголого Келлана, но он лишь окинул взглядом
бесновавшийся бар, снова оценил Келлана и с улыбкой вернулся к себе.
Келлан допел до места, где спрашивалось: «Это все, что ты хочешь?» Он шаловливо
приложил ладонь к уху, и толпа отозвалась новым взрывом. Следующие пару куплетов
Келлан хохотал, и ему было исключительно хорошо. Я смеялась, видя его столь радостным.
Мой взгляд невольно переместился на рану у него на боку. Я видела розовую линию
поперек ребер: наверное, останется шрам. Его рука вдруг скользнула в низ живота и дальше,
к джинсам, чем напрочь отвлекла меня от этой мысли. Это было рассеянное движение,
возможно, вообще бездумное, но, черт возьми, оно обжигало. Он весь обжигал. Я вновь
покраснела, так как в сознании всплыли более интимные воспоминания об этом сказочном
теле.
Он перешел к последнему куплету, и Мэтт с Гриффином смолкли, так что остались
только Келлан и Эван. Голос Келлана стал тише, слова – проникновеннее, и он встретился
взглядом со мной. «Я знаю, что это не все… Я знаю, ты хочешь большего. Скажи мне – и это
твое».
Как только он пропел это – тихо, с нажимом, Мэтт и Гриффин вступили вновь, и
Келлан повысил голос, переведя взгляд на толпу своих обожателей. Украдкой я посмотрела
на Кейт и Дженни, но те смеялись, танцевали и не заметили, что последние строки были
адресованы исключительно мне. Какое-то время я думала о стихах. Может быть, отменить
намеченное на ночь? Плохая мысль, ей же богу, особенно после того, как я налюбовалась его
потрясающим телом на сцене. Я рассмеялась и закусила губу. Сестре бы приехать в эти
выходные – ей бы понравилось. Я вдруг донельзя обрадовалась, что ее нет.
Песня кончилась, и Келлан слегка поклонился под гром оваций. Он рассмеялся и
натянул футболку, но Гриффин свою надевать не стал. Толпа огорченно загудела при виде
своего кумира снова одетым, и особенно расстроилась Рита позади меня, но Келлан издал
очередной смешок и помотал головой. Кейт и Дженни хихикнули и вернулись к своим
клиентам. Я еще недолго посмотрела на Келлана – достаточно, чтобы тот оглянулся на меня
и обескураживающе улыбнулся, прежде чем спрыгнуть со сцены и оказаться в гуще фанаток.
Когда я наконец принесла моим новоиспеченным влюбленным напитки, мое сердце билось в
два раза чаще.
В конце смены я забрала из подсобки сумку и попрощалась с Дженни и Кейт, которые
только входили в комнату. Вернувшись в главный зал, я отыскала взглядом Келлана: он
оседлал стул и беседовал с Сэмом. Сердце метнулось к горлу. Я вдруг отчаянно
занервничала при перспективе остаться наедине с этим неподражаемым мужчиной. Заметив
меня, он поднял глаза и тепло улыбнулся. Его улыбка позволила мне расслабится, и я сумела
спокойно подойти к столу.
– Готова? – спросил он небрежно, просияв при этом.
– Ага, – выдавила я.
Посмеиваясь, Келлан встал, повернулся и распрощался с Сэмом. Придерживая меня за
талию, он устремился к выходу и помахал глупо ухмылявшейся Рите.
– Здорово выступил, Келлан, – заметила она искушающе.
Он благодарно кивнул, и я могла поклясться, что услышала, как та пробормотала: «Я
буду думать о тебе».
Меня бросило в краску, но Келлан либо не расслышал, либо проигнорировал Риту.
Снаружи, когда мы остались одни, он сжал мои пальцы и подвел меня к машине, напевая
недавнюю песню. Его сольная версия была приятна на слух, но я насупилась.
Он посмотрел на меня и умолк, явив очаровательную улыбку.
– Что не так?
Я состроила свою коронную недовольную мину:
– Разве мы не обсуждали твою манеру выступать?
Келлан хохотнул, изображая невинность:
– А что с ней такое? – Он указал на бар. – Я был полностью одет почти весь вечер.
Он увернулся от моего локтя. Продолжая веселиться, он подскочил и подхватил меня.
Я извивалась и отбивалась, но он держал крепко. Потом поставил на землю, но по-прежнему
обнимал меня, пока мы шли через парковку.
– Старался для Пита, – со смехом сообщил он мне на ухо.
Я резко остановилась, удивленно повернувшись к нему, и он налетел на меня.
– Так вот оно что!..
Мне в голову не приходило, что Питу может понравиться наблюдать Келлана в таком
виде.
Келлан на секунду смутился, затем встретил мой взгляд, сосредоточенный на нем,
уронил руки и отступил, схватившись за живот от смеха.
– Господи, Кира! Я не это имел в виду. – Он вытер слезы и перевел дыхание. – Черт,
мне не терпится рассказать об этом Гриффину.
Его вновь разобрал хохот.
Я стала красной как рак, чувствуя себя довольно глупо и несколько раздосадованно
его восторгом по поводу того, что я ляпнула. Келлан заметил выражение моего лица и
попытался собраться, однако взорвался опять.
– А-а-а… И после этого ты считаешь, что у меня грязные мысли.
Посмеиваясь, он обнял меня. Я насупилась, а он надул щеки и начал медленно
выдыхать, чтобы унять смех.
Восстановив наконец способность говорить связно, Келлан сказал:
– Ты что, не видела реакцию? Завтра набьется вдвое больше народу. Питу придется
заворачивать людей. Я сделал это, чтобы помочь ему, Кира.
Он пожал плечами и покачался со мной взад и вперед, не размыкая рук.
– Ах вот оно что… Тогда понятно. Ты привлекаешь людей, он зарабатывает больше,
тебе – реклама и деньги, наверное, тоже…
– Примерно так, – ухмыльнулся Келлан.
Я ответила полуулыбкой, и теперь пресеклось уже его дыхание.
– Тогда мне, пожалуй, придется тебе разрешить.
Не думая, я поцеловала его в щеку, и Келлан немедленно отозвался тем же.
Я удивленно моргнула, но он лишь самодовольно скалился.
– Если ты нарушаешь правило, то и я нарушаю. – Он подмигнул и подтолкнул меня к
машине.
– Очень уж ты нынче бойкий, – сказала я, когда мы уселись.
– Не каждую ночь выдается спать с красивой женщиной, – расплылся он в улыбке.
Я покраснела – как оттого, что он снова назвал меня красивой, так и от понимания
легкости, с которой он мог подцепить полдесятка настоящих красавиц, наверное куда более
доступных, нежели я. Что он делал, зачем тратил на меня время?
Келлан завел мотор, а затем заметил мое озадаченное лицо.
– Эй, я сказал «спать», а не тр…
– Келлан! – прервала я его, испепеляя взглядом.
Он поперхнулся словечком, поспешно измыслив новое:
– Я говорю – «пре…»! Пре… лю… бо… действовать?
Он пожал плечами, всем своим видом говоря: «Я не виноват, не сердись».
Я прыснула и устроилась поудобнее – под боком у него, положив голову ему на
плечо. Мы помолчали, пока выруливали с парковки. Наконец я задала вопрос, уже давно
меня мучивший:
– Так в кого влюбился Эван?
Келлан расхохотался с такой славной миной, что у меня захватило дух.
– Боже, да откуда мне знать? В кого угодно. – Он покосился на меня. – А откуда
вопрос? Кто тебе сказал?
Я нахмурилась: похоже, он был не в теме.
– Дженни.
– Ну, я его порасспрошу. – Келлан обернулся на дорогу. – Ничего об этом не слышал.
Всю дорогу до дома я морщила лоб, обдумывая услышанное.
* * *
В кровать к нему я забралась полностью одетой и даже натянула лишний свитер на
всякий случай, что крайне развеселило Келлана. Он, тоже одетый, растянулся на простынях
рядом. Затея казалась мне немного глупой. Было странно находиться в постели в одежде, а
еще непривычнее – видеть Келлана лежащим поверх одеяла. Я собралась сказать, что он с
тем же успехом может залезть внутрь, но он вдруг повернулся ко мне, небрежно закинул на
меня ногу и положил руку мне на живот, и я решила, что чем больше между нами барьеров,
тем лучше. Вот же дурная придумка.
Он потянулся через меня и погасил лампу на прикроватном столике. Мгновенная
темнота подавляла, и атмосфера немедленно наэлектризовалась. Я слышала лишь наше
тихое дыхание да бесстыдно громкое биение моего сердца и чувствовала, как Келлан
устраивается на подушках близко ко мне, притягивая меня рукой и ногой, ложась головой
почти вплотную и еле различимо дыша мне в ухо. Это было чересчур… Слишком интимно.
Мне понадобилась пауза.
– Келлан…
– Да?
Он произнес это хрипло и низко прямо мне в ухо. По спине побежали мурашки.