Читать интересную книгу Очерки по русской семантике - Александр Пеньковский

Рациональное в охотно естественно соединяется с интуитивным и осложняется положительной аксиологической оценкой, чем объясняется нередкое вхождение охотно в конъюнкции типа охотно и одобрительно / дружелюбно / доброжелательно / благожелательно / благосклонно / приветливо / сочувственно и др.

Таким образом, значение охотно можно было бы истолковать в следующем более или менее адекватном описании: ‘взвесив всё, считаю, что инициируемое действие не принесет мне вреда / не противоречит моим принципам / не нарушает моих планов / не превышает моих возможностей… и поэтому я принимаю решение / соглашаюсь / готов осуществить его’.

Отсюда обычное использование охотно в диалогической речи (и в отражающих и стилизующих ее контекстах) в функции средства выражения согласия на то или иное предлагаемое (инициируемое) действие при определенном типе межличностных отношений: «-…Только обещай, что шафером у меня будешь. – Охотно» (А. Н. Плещеев. Дружеские советы); «– Зайдем в кафетерий? – Охотно» (А. Шеметов. Прорыв) и т. п. В этом качестве охотно входит в открытый ряд выразителей согласия: охотно / согласен / готов / хорошо / ладно (ср. еще лады, ладушки, которые используются также как одобрительная реакция на полученное согласие – обычно в обороте с вот и: вот и хорошо / ладно / лады / ладушки) / идет / о’кей / не возражаю / не имею ничего против / не прочь и др.

Отрицательные члены этого ряда отражают обратную сторону всякого положительного решения – отсутствие или устранение любых рациональных (колебания, сомнения, возражения) и эмоциональных (неудовольствие, недовольство) препятствий, которые могли бы его поколебать или помешать его принять. Отсюда связь охотно с таким рядом характеризаторов инициированного действия, как без всякого / малейшего колебания (без всяких / малейших колебаний), без возражения (без всяких возражений), без всякого / малейшего сомнения (без всяких / малейших сомнений), без спора (ср. также устар. бесспорно, как и несомненно, полностью перешедшее в сферу выражения модальности уверенности), без всякого неудовольствия[121] и др. Таким образом, охотно предполагает (хотя за ним и стоит, как было указано, перебор ответов между «да» и «нет») немедленное, быстрое, уверенное и легкое положительное решение. Поэтому инициирующее действие и действенная реакция на него, если она характеризуется как осуществляемая охотно, не могут быть разделены никаким временным интервалом (Я попросил его о помощи, и он сразу же / немедленно / мгновенно охотно откликнулся, но не *…и он вскоре / через несколько дней охотно откликнулся). Поэтому же охотно – и в живом диалоге, и в описании соответствующей диалогической цепи событий естественно корреспондирует и входит в конъюнкцию со средствами выражения «легкости» и «уверенности» как характеристиками инициированного действия: – Так ты поможешь мне? – Охотно / Конечно / С легкостью; «Он так искренне раскаивался в том, что произошло, что я легко и охотно отпустила ему этот грех…» (Л. Высоцкая. Воспоминания). Ср. также: «Мне хотелось поехать за границу одной, без мамы. Отец, любивший английское воспитание, охотно отпустил меня» (О. М. Фрейденберг. Переписка с Б. Пастернаком); «Я предвидел борьбу, сопротивление, сцены, но невероятно! – мать легко отпустила меня и только просила беречь себя и регулярно писать ей» (И. Свенцицкий. Воспоминания). Вследствие этого 1) в предтексте охотно не могут находиться глаголы типа умолять, вымаливать, выпрашивать, упрашивать, клянчить, выклянчивать, убеждать, уговаривать и т. п. (так называемые «перлокутивы»), называющие инициирующие речевые действия, связанные с преодолением сопротивления адресата (невозможно: *Я долго убеждал его остаться, и наконец он охотно согласился) и 2) охотно несовместимо с выражением сомнений, неуверенности и колебаний: невозможно *После некоторых колебаний / не без колебаний / не без сомнений / преодолев некоторые сомнения, он охотно отпустил меня (принял наши замечания, уступил свою очередь, внес рекомендуемые поправки…).

Диалогическое – Охотно! вполне достаточное информативно, оказывается, однако, недостаточно выразительным в экспрессивном отношении. Отсюда, в поисках более сильного средства, обращение говорящих к оценочным определителям с удовольствием, с радостью, которые благодаря этому включаются в арсенал средств, обеспечивающих ответы согласия. Ср.: «– А я к вам с просьбой… Сделайте одолжение, одолжите мне вашу прекрасную девицу часика на два! Пишу, видите ли, картину, а без натурщицы никак нельзя!.. – Ах, с удовольствием! – согласился Клочков…» (А. П. Чехов. Анюта); «– Мать Екатерина просит вас, если это не мешает вам, зайти к ней в келью. – С радостью! – отвечал я…» (С. П. Жихарев. Записки современника).

Понятно, что в условиях этикетного употребления, когда нужно не только и не столько обозначить действительное отношение к просьбе (совету, рекомендации и т. п.) или предложению, сколько постараться «быть приятным» собеседнику или по крайней мере соблюсти приличия и правила хорошего тона (ср.: «– Впрочем, если вам не до меня… – Напротив, я очень рад, – процедил сквозь зубы Литвинов. – И. С. Тургенев. Дым, XIX; «– Да-да, конечно, – сказал отец, выпроваживая назойливого просителя, – не извольте беспокоиться – я это сделаю, и с большим удовольствием… Но все мы прекрасно знали, что это были только красивые слова и что все останется, как было…» – П. Боборыкин. На переломе жизни), точное дескриптивное значение этих определителей расшатывается или вообще стирается, и все, что в них есть, уходит в глубину, скрытую клубящимися облаками экспрессии. Но, как хорошо известно, средства экспрессивного выражения в повседневном употреблении быстро стареют, теряют свою силу, выдыхаются и выцветают, говорящие оказываются перед необходимостью искать способы их укрепления и поддержки, и в этих целях обращаются к испытанным веками усилительным повторам, перечислительным рядам, экспрессивным – тоже быстро стирающимся – эпитетам. Ср.: с удовольствием – с большим / огромным / великим / величайшим удовольствием; с искренним / сердечным / душевным удовольствием; с радостью – с большой / огромной / огромнейшей / великой / величайшей радостью… Ср. также устар. просторен. со всем нашим полным удовольствием.

Именно здесь и только здесь – на почве разболтанного в повседневном этикетном диалоге экспрессивно-субъективного употребления – все три показателя согласия на инициируемое действие (охотно, с удовольствием, с радостью) синонимизируются и выстраиваются в градуальный ряд, члены которого различаются не по степени того или иного реального признака (желания, например, как полагают авторы статьи охотно в большом синонимическом словаре – [Евгеньева 1971: II, 110]), а по степени экспрессии, с которой говорящий выражает свою реакцию.

И только в тех исключительных случаях, когда этикетная природа таких оборотов вступает в противоречие с требующей серьезности и сдержанности жизненной ситуацией, экспрессия рассеивается, их первичные значения всплывают из глубины на поверхность и, обнаруживая их полную неуместность, запускают дремлющий механизм языковой рефлексии и (само)коррекции. Ср. следующие показательные примеры:

«[Керженцев]…Послушайте, Крафт, – мой Джайпур <речь идет об обезьяне> скоро умрет: хотите вместе исследуем его мозг? Это будет интересно. [Крафт] Хорошо. А когда я умру – вы посмотрите мой мозг? [Керженцев] Если вы мне его завещаете – с удовольствием, то есть с готовностью, хотел я сказать…» (Л. Андреев. Мысль, д. I). «Как некровному родственнику пришлось Монахову принять это [похороны] на свои плечи. На это он как раз не досадовал и принял – про эти дела нельзя сказать – легко и охотно, можно сказать – готовно…» (А. Битов. Вкус).

Это те случаи, о которых говорят «Приятного мало, но что поделаешь…» и о которых в терминах забытой народной мудрости высказывались чеканной формулой – (Хоть) не рад, да готов: «…он [граф Головкин] не может равнодушно слышать трех русских пословиц: 1) “Все божье, да царское”, 2) “Хоть не рад, да готов” и 3) “Без вины виноват”…» (С. П. Жихарев. Записки современника, дек. 1805). Ср. с одной стороны: «Еще более буду вам благодарен, ежели сдержите слово и навестите преданного вам Боратынского. Назначьте день, а мы во всякое время будем рады и готовы» (Е. Баратынский – Н. И. Гнедичу, март 1822); «[Ольга] Вы могли отказать чужой, богатой женщине… но дочери, Вашей дочери, Вы не можете, не должны отказать… [Кузовкин]…Извольте, Ольга Петровна, извольте, как хотите, что хотите, прикажите, я готов, я рад – прикажите…» (И. С. Тургенев. Нахлебник, д. 2); «Борис Андреич объявил ему, что он непременно желает ехать к Барсукову и поедет один, если Петр Васильич не расположен ему сопутствовать. Петр Васильич, разумеется, ответил, что он рад и готов…» (И. С. Тургенев. Два приятеля, 1853); «– В Питербурх рад и готов пешком идти…» (Д. Мережковский. Петр и Алексей, 6, I) и т. п., и с другой: «Ну, что теперь изволишь делать? Хоть не рад, а будь готов и принимайся за перо…» (А. Болотов. Записки, 62); «Да ведь делать-то нечего – хоть не рад, да готов…» (М. Н. Загоскин. Вечер на Хопре, 1834).