— Твооооююю жеж ….!!!! — округлил рот, прижал ладони к щекам и присел от эмоций. — Я же всех отослал, чтоб вам не мешали!!! — взволнованно проорал, осознавая последствия.
Тут же влепил сам себе пощечину, схватил меня за руку и дернул на выход. Успела вцепиться в косяк, тормозя.
— Приведи подмогу! Она пришла за мной! Мне нельзя уходить, — выдернула покрасневшую руку, — понимаешь?
Парень раздосадовано поджал губы, еще раз взглянул вглубь комнаты и, перебарывая себя, выдал:
— Я быстро! Не лезь к ним! — предостерегающе сжав плеч, спешно отбыл.
Сердце бешено стучало внутри от страха за Джонатана, сосредоточиться не получалось. Пришлось закрыть глаза. Цепочка не логичных ассоциаций закрутилась в бешеном ритме, увеличилась и обрушилась лавиной воспоминаний, показывая перед внутренним взором фрагменты прошлого. То, чего я не помнила — моменты потрясений, надёжно скрытые подсознанием.
Открыла глаза. Я знала, что делать. Теперь знала.
Следовало поторопиться. Тварь методично выдалбливали углубление в стене головой капитана. Джонатан не сдавался, устрашающе рыча, отбиваясь, но было ясно — проиграл. Черные волосы самки живыми змеями протыкали мужчину, причиняя боль, вкачивая темную дымку.
Стало горько. Усмехнулась. Так бездарно упустить второй шанс. Ох, Люба, Люба! Ничему тебя не учит жизнь. Стало кристально ясно, что я занималась ерундой все это время. Снова. Постоянство — признак качества. В моем случае сомнительного.
Эх, мне бы только суметь!… Отмотать время назад. Я б варенье сразу наладила в производство — нести людям добро, да и свое дело копеечку принесет. Облюбила бы крепко травницу и породнилась. Нечего отломанным ломтем век коротать. В семье всяко теплее. Олафу бы лишний раз сказала, какой он молодец, рецептов подкинула на радость всем.
Но самое главное, я бы боролась за Джонатана! Если б взялась за него, у Элиз не осталось бы и шанса! В конце концов, вероломно соблазнила бы, заставив жениться.
Я бы любила его…
Как много «бы», как много сожалений. Оглядываясь назад… все равно было хорошо.
Чувствовала, как крутится внутри дар, наматывая нити на клубок, ширясь и увеличиваясь. Откуда он их тянет — не мое дело. Надо выиграть время, Джонатан уже хрипит из последних сил.
— Ну, здравствуй, подруга! — с издевкой. — Пришла отомстить? Так вот она я, — раскинула приглашающе руки.
Черные глаза ненавистью обернулись, вихрем взметнулись волосы. Капитана трясло от борьбы с темной гадостью, циркулирующей в теле.
— Удивила, — кивнула. — Думала, сдохла давно со своим муженьком. Помнишь, как я воткнула ему нож, — сжала кулак, представляя со смаком предмет в руке, — в голову по самую…
За внешней бравадой скрывалась обычная, скулящая от ужаса и страха женщина, абсолютно не уверенная в успехе будущего дела. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А я не успею, хотя уже рискую. Вывести на эмоции трудно, особенно когда сам искришь ими.
Яростный, полный боли рык сотряс дом, перейдя в глухую ненависть на ультразвуке. Смазанное движение, меня с чудовищной силой впечатало в стену. Голова хрустнула, затылку стало влажно. Целую блаженную секунду ничего не чувствовала, а потом заорала. Сигналы боли добежали до мозга по нервным каналам, передавая обстановку. Тело горело одной большой раной. Из глаз текли слезы.
Прощальный, ласкающий взгляд на мужчину не остался тайной. Издевательский хохот. Оторвав от стены безвольное тело, она проволокла обратно, встряхнула и поставила напротив истекающего от крови Джонатана.
Висок прострелило болью от присоски, иглой прошивающей мозг. Внутри себя услышала чужой, полный ненависти голос:
— Смотри, человечка!
Калейдоскоп чужих воспоминаний. Неожиданное попадание. Изобилие еды на новом месте. Нити любви между членами семьи. Угроза. Сражение. Потеря детей. Боль. Ярость. Смерть любимого. Боль. Пустота. Тактическое отступление. Захваченные тела погибшей семьи. Всепоглощающая жажда мести каждый день. Глупая, злая Камилла. Шпионаж. Выжидание. Сгусток яда, влитый в лежачего больного, который позже атаковал и заразил Мюррея вкупе с Велдоном. Нити подчинения, борьба капитана. Конец Камиллы. Чавканье трупами. Презрение. Вырезанные близлежащие селения. Распирающая изнутри сила от загубленных жизней. Эхо принятия Любой силы. Нападение на Амран. Возмездие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Медленно, — воткнула коготь в мою руку, — убью у него на глазах. Пусть чувствует боль, как я!!!
— Лю…ба, — покачиваясь, Джонатан встал на четвереньки. — Иди сюда! Дерись! — с трудом хорохорился, держась на последнем упрямстве.
Пятерня когтей с наслаждением рассекла руку от плеча до кисти, измазавшись в моей крови. Я хрипела. Было адски больно. Перехватив взгляд любимого, беззвучно прошептала:
— Закрой глаза, милый. Закрой.
Дар внутри набрал предельно безопасную концентрацию. Пришло понимание — этого не хватит. Она сильнее во много раз. Можно сильно обжечь, дождаться подмоги, бой. Но для Джонатана это будет конец, если не уже…
Перед внутренним взором простиралась темнота и зависший напротив раскаленный шар, многочисленные нити которого тянулись в тело. Пришла волна сожаления, немой вопрос. Дав незамедлительный ответ, я с восхищением наблюдала за волшебством магии, пусть и с губительным финалом для отдельно взятой женщины.
Свет умеет не только сиять, но и сжигать.
А еще стало понятно, что кто-то специально подтирал невидимым ластиком мысли о магии, развитии дара. Иначе давно бы пристала ко всем, к кому можно, дабы овладеть в полной мере неожиданными возможностями. Кандидатов было несколько — весь пантеон богов. Вообще, вся жизнь здесь имела привкус божественного внимания.
Мой дар — мои правила.
Пусть и напоследок, должна повлиять. Чувствуя, как заканчивается кислород в легких, а вместе с ним отпущенное время, старалась оформить как можно точнее ограничения будущих последствий.
Не представляя радиус действия и учитывая новую природу Джонатана, пришлось исхитриться с последним желанием: не причинять вреда людям и иномирцам, в которых нет злобы внутри, которые не несут угрозы миру, окружающим; омыть изнутри и помочь тем, кто стоит на развилке выбора между добром и злом, склонив чашу весов на светлую сторону; сжечь отдельно взятую тварь, находящуюся за моей спиной; сжечь всех порождений мрака и злобы, а при невозможности, максимально ослабить жизненные силы и уровень темноты в их душах.
Усмехнулась, вот это я загнула. Натурально завещание.
Посреди бела дня в комнате на краю королевства взорвалась сверхновая звезда. Мощный поток пульсирующее расходился во все стороны нестерпимо сияющими кольцами.
На погребальном костре на двоих мы орали вместе с несостоявшейся убийцей.
Прощай, моя любовь.
Это конец.
***
Любаша
Разъедающая боль сменилась объятиями ласковой прохлады. Открыв глаза, огляделась.
— Ого! — пробормотала под нос.
Возможно, так выглядит рай, но уж слишком малолюдно. Всего одна персона — моя.
Лазурное небо отражалось в огромном зеркале застывшей водной глади. Границы стихий сливались в поцелуе единения на горизонте. Неспешно плыли пушистые ванильно-розовые облака, подсвеченные изнутри и по краю золотистым сиянием. Умиротворение и покой.
— Согласна, очень красиво, — раздался мелодичный голос рядом.
— Добрый день, — решила быть вежливой, после того как вздрогнула.
— Здравствуй, Люба. Вот и свиделись, — в глазах незнакомки плясали смешинки.
Шелк волос цвета корицы вился крупными кольцами, ниспадая вниз. Белый сарафан, словно сотканный из молочного тумана, ладно сидел на тонкой фигуре нимфы. От кожи шло едва заметное жемчужное сияние, губы- два лепестка коралловой розы, даже ногти произведение искусства, будто вырезанные из розового мрамора, но самое невероятное — сине-зеленые глаза с вкраплениями звезд посреди клубящейся черной дымки. Просто космос.