— И чего только мне не приходится делать на благо этого города. — Розмари решительно зашагала вперед. — Розмари Малдун, окружная прокуратура. Что здесь происходит?
Великан с трудом обернулся на ее голос. Двое мужчин, стоявших за ним, заговорили разом.
— Мой клиент…
— Этот джентльмен…
— Я хочу на волю!
— Помолчите, — оборвала их Розмари, — Фицджеральд, нам надо поговорить, — сказала она полицейскому в форме. — А вы двое стойте там, где стоите.
Адвокат в светло-сером костюме от Армани проговорил достаточно громко, чтобы Розмари, которая проходила мимо него, и все остальные тоже, его услышали:
— Нью-йоркский университет, надо полагать?
Розмари отвела высокорослого сержанта-пуэрториканца подальше по коридору. Вонищенка взглянула на Пола и кивнула в сторону Дубины.
— Присматривай за ним.
— Отлично. — Пол улыбнулся адвокату и громиле рядом с ним. Протянул руку. — Пол Гольдберг, окружная прокуратура. Как дела?
Вонищенка двинулась в сторону Розмари.
— Что здесь происходит? — осведомилась помощница прокурора. — Что это за франт?
— Говорит, что он из «Лэтхем и Стросс».
Отвращение и недоверие, отразившиеся на лице Розмари, похоже, смутили его.
— Неплохо для гориллы-переростка. — Она кивнула. — Как именно все произошло?
— Этот Дубина просто откуда ни возьмись появился в камере. Щелк — и он здесь. Должно быть, постарался Джей Экройд.
— Я слышала это имя. — Розмари пожала плечами. — Город просто кишит самодеятельными благодетелями человечества.
— Ну, он и раньше проделывал такие фокусы. А потом появлялся и подавал обвинение. Почему-то его до сих пор нет. Я зачитал Дубине его права и позволил ему сделать его законный телефонный звонок. — Фицджеральд махнул в сторону щеголеватого адвоката, который внимательно разглядывал золотые пряжки на своем портфеле. — И через двадцать минут здесь нарисовался этот тип.
— Превосходно.
Прикрыв рот ладонью, Розмари уставилась в потолок, как будто ожидала увидеть на нем какой-то намек.
К ним приблизился адвокат.
— Прошу прощения, но мой клиент хотел бы немедленно выйти на свободу.
Оттенок его костюма в точности совпадал с цветом его седых волос. Улыбка у него была елейная.
— Что ж, мистер…
— Талли, мэм. Саймон Талли.
— Мистер Талли. Против вашего клиента выдвинут ряд серьезных обвинений. — Розмари озабоченно покачала головой.
— Да? — сказал Талли. — Я и не знал, что против него вообще выдвинуты какие-то обвинения.
— Мне кажется, обществу не пойдет на пользу, если мистера Дубину выпустят без тщательного расследования этого дела.
Вонищенка согласно кивнула. Талли нахмурился.
— А кто вот эта милая дама?
— Моя коллега. Мисс Мелотти.
Розмари взглянула на Вонищенку и быстро перевела взгляд обратно на адвоката. Тот протянул руку. Вонищенка уставилась на нее с таким видом, как будто ей под нос сунули кусок тухлого мяса.
— Я очарован. — Талли вздохнул и снова переключился на Розмари. — Мне не хотелось бы раздувать из противоправного ареста судебный процесс, мисс Малдун, но вам следует серьезно обдумать ваше положение.
— Мистер Талли, ваш клиент, как вы справедливо заметили, официально еще не арестован.
— Ну, значит, из-за неправомерного лишения свободы. Я начинаю терять терпение. Где постановление на арест?
— Сегодня канцелярия работает не так быстро, как обычно. Все-таки выходной. Я сама только что столкнулась с такой же проблемой. — Розмари сложила руки на груди и с невинным видом улыбнулась Талли, — Мне приходится учитывать интересы общества.
— А я здесь для того, чтобы защищать интересы моего клиента. Мы уходим.
Оскалив зубы в улыбке, адвокат надменно прошествовал обратно к Дубине. Розмари двинулась за ним.
— Покажите мне хоть одного свидетеля. Покажите мне свидетельские показания. Нет? Тогда я забираю его или подаю иск против города. — Талли собственническим жестом подхватил Дубину под руку. Верзила с ухмылкой взглянул на Розмари и Вонищенку.
— Пока-пока, — проговорил он писклявым голоском, который совершенно не вязался с его размерами. — Еще увидимся. В самое ближайшее время, надеюсь.
Дубина подождал, надеясь увидеть реакцию женщин. Никакого отклика не последовало, он бросил на них злобный взгляд и впереди адвоката прошествовал к воротам. Фицджеральд был вынужден прижаться к стене, чтобы пропустить их.
Розмари взглянула на Пола и с горечью рассмеялась.
— Трижды повтори про себя: «Я люблю „Билль о правах“». — Она подняла правую руку и коснулась виска. — Вы идите вперед. Мне нужно еще кое о чем спросить Фицджеральда. Встретимся на улице.
* * *
В лифте Пол и Вонищенка ехали молча, затем вышли на залитую солнцем улицу — как будто вынырнули из толщи воды на воздух. Юрист уселся на стертую мраморную ступеньку.
— Я два года занимался корпоративным правом — слияния, поглощения, прочая скучища. Потом захотел что-то изменить, приносить какую-то пользу обществу. Вернуть долг, понимаете? Ну и нашел себе эту работу. — Он побарабанил по камню костяшками пальцев. — Изменил, нечего сказать. Наше собственное стремление к справедливости нас и погубит.
— Я уже давно это поняла.
Вонищенка пожала плечами, глядя на желтый поток проезжающих мимо такси. Часть ее сознания лениво проникла в разум голубей, которые облепили крышу тюрьмы и оттуда смотрели на толпы народа на улице.
— Просто нужно чем-то платить за то, что тебе дали. Это твой долг.
Женщина вздрогнула. Какой-то голубь почти спорхнул ей на плечо, но она отвела его в сторону, не дав приземлиться.
— Возможно, вы правы.
Пол поколебался, потом все же сказал:
— Я понимаю, что это прозвучит неожиданно, но я должен кое в чем вам признаться. Вы — самая интригующая личность, какую я встречал в этом городе.
— Розмари будет в восторге.
— Розма… мисс Малдун — моя начальница. И потом, она не совсем в моем вкусе. Слишком обыкновенная.
Пол поднялся и оказался с ней лицом к лицу.
— А я что, необыкновенная?
«Интересно, насколько „не такой, как все“ он меня считает?»
— Только не обижайтесь, пожалуйста. Я подумал, может, мы могли бы как-нибудь поужинать вместе. — Гольдберг смотрел мимо нее на людей, которые поднимались по ступеням. — Прошу прощения. Я очень волнуюсь.
— Спасибо за приглашение, но я чаще всего работаю по вечерам.
Вонищенка совершенно растерялась. Какой-то части ее души очень хотелось этого.
— Ну, что ж поделаешь. Тогда позавтракаем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});