— Хммм…
— Рэтар? — она покачала головой.
— Хэла? — он тоже покачал головой и прижал её к столу, уперев руки в столешницу по бокам от неё.
— Это безумие, — проговорила ведьма, призывая его к благоразумию.
— Правда. А какого они должны быть цвета, чтобы безумием не было? — теперь Рэтар приподнял бровь и Хэлу унесло от этого его тона голоса, сводящего её с ума.
— Серыми, белыми, — прошептала она ему в губы.
— А, — воскликнул феран. — Закажем другие.
— А эти? — спросила ведьма.
— Хм, — и его рука прошлась по её бедру, приводя в движения механизмы острого возбуждения.
Сорочка была шикарной. Они все четыре были шикарны — две тёплые, но при этом тонкие и мягкие, такие нежные, и приятные к телу, а две другие…
Ну, а что она хотела, когда сама его раздразнила, надев на себя его рубаху из как там — кёта? Поэтому одна была, как она поняла из кенты, той дорогущей, прозрачной ткани, про которую они говорили. Прямо сказать божественной на вид и ощупь.
А вот эта, последняя была из какой-то другой, названия Хэла не знала, тоже нежной и тоже невесомой. А этот их глубокий тёмно-синий, насыщенный цвет ночного неба — Хэла на самом деле безумно любила этот цвет. Здесь ранра. Цвет ферана Изарии.
— Если порвёшь — нашлю на тебя бяку какую-нибудь, или нет… не буду с тобой спать в одной комнате, — прошептала она и увидела, как в глазах Рэтара мелькнул гнев, почувствовала его кожей.
Но мужчина снова хмыкнул, а потом просто властно притянул к себе и их снесло, опять с остротой, до самой грани безумия.
— И всё же, — прошептала Хэла упрямо, приходя в себя после пронёсшегося по ним урагана близости и смотря, как он приводит в порядок одежду, а потом берётся за её.
— Что? — прохрипел феран, оправляя юбки её сорочки, а потом платья.
— Этот цвет… вдруг кто увидит? — спросила Хэла, на деле смущаясь.
— Кто-то кроме меня увидит нижние рубахи моей женщины? — приподнял бровь Рэтар. — Кто? И при каких обстоятельствах?
— Ты безумен, — улыбнулась ведьма.
— Да, — согласился феран и аккуратно снял её со стола и поставил на пол. — Пойдём?
— Пойдём, — улыбнулась Хэла ему в губы, когда он нагнулся и поцеловал её.
Днём чёрную ведьму поймала Фэяна, одна из наложниц Рэтара. Это была очень красивая девушка, да как все тут, чего уж там, некрасивых наложниц не было. Яркая, с тёмно-каштановыми волосами, с правильным овалом лица, прямым, аккуратным носом, темными тонкими бровями и густыми ресницами вокруг глаз мягкого розового цвета, странного для Хэлы, но совершенно нормального для людей здесь. Конечно стройная, на полголовы выше Хэлы, с прямой спиной и расправленными плечами — Фэяна походила больше на аристократку, а не на наложницу.
Чёрная ведьма поприветствовала девушку, та рассеянно кивнула в ответ и как-то настороженно обернулась по сторонам.
— Пойдём, на лестнице в башне посидим? — предложила Хэла и не дожидаясь ответа, пошла в сторону лестницы, что вела наверх на башни и верхние проходы между ними.
Наложница пошла за ведьмой, явно благодарная тому, что их разговор будет один на один и скорее всего у него не будет лишних свидетелей.
— Что стряслось, дорогая? — спросила Хэла, устроившись на ступенях лестницы.
— Я… — Фэяна замялась, покраснела и уставилась в юбку.
Чёрной ведьме нравилась эта девушка. Она была милой, доброй, мягкой. И женщина не очень понимала, почему Рэтар не был с ней. Или был? Женский интерес внутри зазудел кучей вопросов, от ответов на которые вполне может быть больно, но не задать порой бывает невыносимо сложно.
Хэла терпеливо подождала пока наложница соберётся с мыслями.
— Хэла, а правда, что ты можешь сказать, кто отец ребёнка? — спросила та наконец, переступив через себя.
Чёрная ведьма глянула на наложницу и увидела разгорающийся огонёк новой жизни внутри неё.
— Ты не знаешь кто? — спокойно задала вопрос она. — Боишься ферану признаться?
Но внутри взметнулась ревность. Хэла не думала о том, что Рэтар был с наложницей пока был с ней. Когда? Да и боги, какие наложницы, когда он в буквальном смысле сходил от ведьмы с ума?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Хэла была женщиной, считающей себя не самой привлекательной вешне, особенно рядом вот с такими, как Фэяна. А ещё, увы, женщиной, которая прошла через предательство и сама на руку была не чиста, съедала себя за это. Так что этот червячок внутри сделал первый укус и сейчас ещё немножко и поползёт-поползёт, выгрызая себе дорожку, причиняя боль и внушая сомнение, доводящее до исступления.
— Я знаю кто, — отозвалась Фэяна сквозь слёзы, скручивая юбку бежевого платья. — Я… просто, а вдруг это другой… я бы так хотела…
— Другой, кто? Фэяна, милая, — Хэла накрыла её руки своими, в попытке успокоить.
— Я… Тёрк… я хотела бы, чтобы Тёрк. Но я знаю, что это пустое. Если бы это было так, то я бы пошла к ферану, повинилась. Но…
Хэла даже предположить не могла, что упоминание Тёрка тоже заденет, хотя ведьма знала, что мужчина бывал в харне, да что там — он был там перед тем как типа “пропал”. Она даже с ним шутила на тему его похода в харн.
— Но что? Когда ты была с Тёрком? Перед тем как он пропал? — уточнила ведьма.
Ни Рэтар, ни его старший брат не скрывали от Хэлы того факта, что последний отправился узнавать, что вообще твориться в Изарии, но конечно кроме них троих в идеале знать о реальной причине отсутствия старшего из братьев не должен был никто.
— Да, — подтвердила её предположение наложница.
— А до того, когда? — спросила ведьма.
Девушка склонила голову слегка набок, скромно поелозила, а на глазах снова проступили слёзы.
— Тёрк… он приходит иногда, не часто, но бывает. Он всегда такой… не могу сказать… меня к нему тянет, с ним хорошо. Он такой, даже не знаю — со мной всегда внимательный и серьёзный. Может я надумала себе чего. Но он каждый раз приходит, всё вокруг перевернёт, — девушка слегка улыбнулась сквозь слёзы, — девочки на него налетают. Всегда знаешь как ластятся к нему. И он всех их перемнёт, шутки пошутит… ну и… а потом всё равно меня находит. Я однажды даже не пошла, не стала на глаза ему попадаться, а он всё равно меня нашёл. И он не шутит со мной никогда. Не знаю почему. И я…
Тут она разрыдалась и Хэла вздохнула, потому что лезть к Фэяне в голову совсем не хотелось. Но как иначе понять, что вообще происходит, как-то надо же…
— Ну, ну, милая, не плачь, моя хорошая, — погладила наложницу по спине женщина. — Когда у тебя до того Тёрк был?
— Не было, — отрицательно замотала девушка головой, — Давно до этого не было. Несколько луней.
— Кто у тебя был?
— Я не пила отвар пустой, всё равно феран на меня не смотрел никогда, да и Шера нас с Бэттой не пускала к нему, даже когда звал наложницу к себе. А ему всё равно какая из нас. И нас вообще никто не трогал. А потом… потом… вот как они вернулись из оплота, и Шерга… он…
И она снова отчаянно разрыдалась. Внутри Хэлы рвануло яростью. Она вздохнула, пытаясь унять тени, что полезли из неё, в пролёте моментально стало темнеть.
— Милая моя, что же ты к ферану не пошла? А? — ведьма старалась говорить спокойно, но всё равно слышала, что голос стал ледяным. — Нельзя же Шерга наложниц ферана трогать — его бы наказали!
Фэяна сжалась. И не понятно это была естественная реакция от страха, что она испытывала к Шерга, или это Хэла прижала её нечаянно сейчас тенями.
— Испугалась? — спросила ведьма, стараясь унять ярость, не наседать на девушку и говорить мягче.
— Шера меня так приложила, — всхлипнула Феяна. — Сказала, что изведёт меня, если я скажу. Да и стыдно было.
— А Шере-то что с этого всего было? — удивилась Хэла, хотя было понимание, что девка была просто характером таким мерзким. Ей на деле и выгода была не нужна, чтобы людей изводить.
— Ей Шерга камни давал за то, что с ним у неё близость была, — ответила наложница захлёбываясь в рыданиях. — Он тогда просто не нашёл её и на меня накинулся.