— Как так? Стой, но ты же… ты… — ведьма силилась найти слова.
— Что?
— Ты сильный. Я не знаю, но глядя на тебя, я никогда не сказала бы слово “слабый”.
Он ухмыльнулся.
— Мама не хотела, чтобы я от неё уходил. И она держала, очень крепко держала, — проговорил сын ферана, вздыхая. — Я мог бы стать кем угодно, но мне хотелось в службу. И я пошёл. Я всегда был один, я изгой. Это такая смесь восхищения и отчуждения. Когда я был поменьше со мной дружили, потому что все, кроме меня, знали, кто мой отец. А в корте служения было две группы — первая передо мной любезничала, а вторая откровенно ненавидела. Я провёл в корте почти тир. И было очень тяжело. Потом меня забрал Тёрк. И всё, что было до того, стало не важно. И мне понятны твои чувства.
— Я тоже всегда была одна, — заметила Мила, хотя на деле не хотела сравнивать их. Но ей хотелось говорить, впервые она говорила с кем-то более менее ей равным по возрасту.
— А семья? — нахмурился Брок. — Друзья?
— Отец и брат меня любили и мне всегда казалось, что это, потому что я стараюсь. Я старалась заслужить любовь… Сестра была как мама, вечно придиралась. А другие… бабушка? Дедушка? — она слегка пожала плечами. — У меня не было друзей. Я всех вокруг раздражала. Когда была маленькой и когда подросла. Со мной никто не играл, не дружил. Меня считали такой вот… кто любезничает, — кивнула Милена с горечью. — У меня была подруга. И однажды я разозлилась очень и сделала одну плохую вещь, и ругали не меня, а её. И, когда я сказала, что это я виновата, то мне не поверили. Сказали, что я пытаюсь её выгородить. Её наказали и она перестала со мной дружить.
У Милены из глаз потекли слёзы, которые казалось перестали течь, и на этот раз Брок обнял её. И она уткнулась в его плечо и разрыдалась.
Он ничего ей не говорил. Не успокаивал её — просто обнимал и ждал, когда она успокоится. А внутри у него так и осталось невероятным океаном спокойствие, непоколебимыми горами твёрдость духа и это было то, что Милене так отчаянно было нужно и чего в ней самой не было ни грамма.
— Спасибо, — Милена остановила Брока, когда они почти дошли до башни. — Спасибо тебе, огромное.
— Да я же ничего не делал, — улыбнулся он. — Самое простое дело на сегодня.
— Ты меня терпел, — заметила Мила. — Это тяжело.
— Нет. Всё хорошо, — уверил её юноша. — Если нужно будет поплакать. Или поговорить — ты знаешь, где меня искать.
Милена согласно повела головой и улыбнулась.
— И я говорю это серьёзно. — прокомментировал он свои слова. — В смысле не из вежливости, надеясь, что ты теперь будешь обходить меня стороной.
Она рассмеялась.
— Хорошо, — закивала девушка. — Спасибо. За это тоже.
— И, давай я покажу тебе место в доме, где можно побыть одной.
— Правда?
— Да, — ответил парень, — он же огромный, — и Милена действительно была преисполнена невероятной благодарностью.
Они дошли до входа на замковую площадь, как Брока позвал к ферану стражник.
— Прости, я покажу, чуть позднее, — сказал парень с сожалением.
— Хорошо, — улыбнулась белая ведьма и Брок ушёл.
Милена почти вошла в крыло домашних, как её дёрнуло с силой. Она обернулась и увидела Элгора. Он стоял напротив Брока и лицо его было жутким, а внутри было столько бешенства, что белую ведьму охватил животный страх.
Они с сыном ферана кажется обмолвились всего парой слов и тут Элгор взорвался, бешенство вышло наружу, он замахнулся и…
Милена зажмурилась. Сжалась, словно ударили её. Внутри всё скрутило в тугой узел. Элгор злился из-за неё. Из-за того, что она говорила с Броком. Его ярость доставала до неё и причиняла физическую боль. Или это была другая боль? Чужая?
Белая ведьма открыла глаза. Было словно на тренировке по утрам, только это была не тренировка и били они друг друга очень жестоко и серьёзно.
Из дверей дома на лестницу вышли Хэла и феран. Они встали возле перил, на которых устроился ухмыляющийся Мирган. Феран хмурился, наблюдая за дерущимися, но никто ничего не делал. Собралось достаточное количество людей, а она всё слышала глухие удары и хрипы. И Милена даже голову боялась туда повернуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы не собираетесь их разнять? — спросила она, задыхаясь, когда добралась до Хэлы, ферана и его брата.
— А зачем? — спросил ухмыляющийся Мирган.
— Но они, — захлебнулась Милена, сжимаясь от каждого звука удара.
— Что? — пожал плечами командир. — Помнут немного друг друга. На кого ставишь?
— Кто начал первым? — феран был хмур, суров, непроницаем и внимательно наблюдал за дракой.
— Не видел, — пожал плечами Мирган. — Слышал, как Элгор Брока “мальчиком” назвал.
Хэла фыркнула:
— Взрослый какой, — усмехнулась она.
Мирган согласно кивнул и тоже усмехнулся.
— Может за это и вписал бронару.
— Не думаю, что Брок был первым, — хмыкнула Хэла.
— Эт почему? — поинтересовался командир.
— Потому что иначе мы бы сейчас не драку наблюдали, а приводили бы Элгора в чувства, — пояснила Хэла.
— Подожди, ведьма, ты думаешь, что Элгор слабак? — уставился на неё Мирган.
— Нет, — встретилась с ним взглядом женщина. — Я думаю, что в отличии от Брока, достопочтенный бронар не готов к тому, что ему кто-то в морду пропишет, в домашних условиях.
— Хм, — ухмыльнулся и одобрительно закивал командир. — Согласен. Не лишено смысла.
И с этими его словами Брок всё-таки достал Элгора — ударил его куда-то в ухо. Отчего бронар всё-таки упал на каменный пол двора внутри замка.
— Я в нём не сомневался, — буднично отозвался Мирган, словно ничего из ряда вон выходящего сейчас не происходило.
Лицо Брока было разбито — носом шла кровь, а из разбитой брови кровь затекала на глаз. Он глянул в их сторону, судя по всему встретился взглядами с отцом. Потом, прихрамывая, прошёл в дом, держась за ребра справа. Ворот рубахи был разодран, как и часть рукава куртки.
— Отлично, малец! — подбодрил его Мирган, хотя сын ферана на это замечание никак не отреагировал и молча зашёл в дом. За ним зашла Хэла.
Феран же подошёл к бронару и подал ему руку. Встав, Элгор посмотрел на тана и хотя лицо его было разбито, но Милена чувствовала, что смотрел он с нескрываемой злобой. Феран что-то ему сказал, но бронар повёл головой, словно несговорчивый зверь, и ушёл в дом с рабочей его стороны.
— Брыкается, — ухмыльнулся Мирган и встал навстречу ферану. — К магу?
— Наверное, — ответил Рэтар Горан и зашёл в дом.
Белая ведьма снова почувствовала себя, как тогда, когда в её проступке обвинили Свету и наказали вместо Милы. Света перестала с Миленой дружить и даже больше, спустя время жестоко отомстила.
То чувство обречённости, пустоты, обиды на себя саму, вернулось сейчас и ударило, выбив воздух из лёгких.
Брок был хорошим, Милена кажется нашла человека, с которым можно было быть самой собой. Она никому не говорила того, что сегодня рассказала ему. Было странно и одновременно стало так легко.
И вот бешенством Элгора всё было снесено и уничтожено.
Конечно Брок понял почему на него накинулся бронар. Он же видел её с ним. Хотя юноша сказал, что ему всё равно, это не его дело, хотя успокоил её, сказав нужные слова о том, что не считает её плохой… теперь всё это разрушено, потому что Брок даже на десяток метров к ней не подойдёт добровольно после такого.
— Это я виновата, — тихо сказала Милена, найдя Хэлу чуть позднее.
— В чём? — спросила женщина, сидевшая за столом и растирающая какие-то травы.
— В драке.
— Боже, Милка, — фыркнула чёрная ведьма, улыбаясь. — Так это ты убила Кеннеди?
— Не смешно, — буркнула девушка.
— Перестань, — отозвалась Хэла, став серьёзной. — Элгору надо было выпустить пар. Но Брока он зря для этого выбрал. Если ты и была причиной, то частичной. Не вешай на себя грехи человечества и гибель динозавров.
— Хэла, — обречённо вздохнула Мила. — Как Брок?
— Всё хорошо, — ответила женщина. — Элгору хуже, но ненадолго. Зеур его по-дружески починит. Как огурчик будет.