И несмотря на то, что всё только начиналось, это был полный и окончательный провал.
* * *
— Да, о наручниках я наслышан, — хакер задумчиво потирал рыжую бороду. — Здесь постоянно появляются такие как ты, парень, — философски неспешно разглагольствовал он, и каждое слово отдавалось в сознании лязгом дверцы в печи крематория. — И всем приходится давать от ворот поворот. То, что наручники уже не реагируют на нарушения законов, кое-кто просёк ещё раньше тебя. Попробовали вырвать их сами, обломали зубы и рванули сюда. "Взломайте!" — сипло передразнил он подобную просьбу. — Но хакеры здесь не помогут. Слишком много сложностей, а связываться…
— Покороче можно? — не выдержал Фин. Хакер по имени Аюрс, коренастый мужчина лет пятидесяти с блекло-рыжей бородой и гривой лохматых волос, ухмыльнулся и сплюнул вниз. Потом посмотрел вслед плевку. Разговор происходил на верхних этажах обрушившегося летающего города, на металлической плите почти без перил, бывшей некогда парапетом. Когда-то здесь были красивые витые перила, тончайшие переплетённые между собой нити, которые черпали энергию солнца и вели себя на ней как живые, сплетаясь в новые узоры и светясь по ночам переменчивыми огнями. И сейчас кое-где ещё торчали и слабо шевелились останки этого элемента декора.
— А если короче, то в вашей ситуации нужно сделать три вещи. Первое. Взломать базу данных преступников. Удалить оттуда себя. Второе. Разблокировать свои счета. Опять же, если не снять судимость официально, то до денег придётся добираться обходными путями.
Он выбросил окурок, и алый огонек миниатюрной кометой прошил фиолетовые сумерки. Потом до одури медленно раскурил новую самокрутку.
— Но взломать банки данных Интерпола или Конфедеративной валютной системы можно только на Земле. А если точнее, то прямо там. Это система, ограниченная Землёй. И через всемирную сеть до неё не доберёшься. Нужно садиться рядом с их компами и защитами и разбираться на месте. А лететь на Землю ради тебя — ищи другого самоубийцу, который свяжется.
Воцарилось молчание. Хакер попыхивал самокруткой, выдыхая клубы зловонного дыма. Фин сопоставлял полученную информацию с теми ресурсами, которыми обладал.
Лететь на Землю. Если не попасть на Землю, то невозможно взломать базу данных преступников. А если полететь на Землю, то немедленно схватят.
Вот почему Мэннинг до сих пор здесь. И все его программисты.
— То есть за освобождение вы просто не берётесь, потому что всё нужно делать на Земле, а вам туда нельзя? — уточнил Финли.
— Угу, — буркнул Аюрс. — Я тоже есть в земном банке данных бандитов. Сам бы не прочь оттуда удалиться, но туда ещё нужно добраться. Вот и всё. А мне… и на Ктамаке хорошо. Все здесь когда-то были землянами.
— М-да… — Финли уставился вниз на чернеющие провалы окон. В зале за спиной горел яркий свет. Уже почти стемнело. И из множества тропинок лабиринта, ведущего к свободе, оставалась всего одна. Астор Мэннинг.
Да, можно найти обходные пути, можно перепрограммировать какого-нибудь земного хакера и, возможно, ему удастся взломать базу данных преступников, а можно не мелочиться и влезть в имплант к кому-то поважнее, чтобы тот употребил свою власть и убрал и Мэннинга, и экипаж "Джетта-101" из этой базы данных… Но умеет это только Мэннинг. А если он до сих пор этого не сделал, значит, есть какие-то препятствия. И как бы ни претила мысль, что придётся идти к нему на поклон, никуда не денешься. Нужно идти и нужно присоединяться к его деятельности и оказывать любую помощь, какую он попросит, чтобы он отплатил услугой за услугу.
Алгеас уже пошёл. А Финли до последнего пытался отвертеться. Не получится. Владельцы корпораций, пусть и бывшие, всегда добиваются своего.
А хуже всего то, что никакая помощь Мэннингу не нужна. И он или откажется взваливать на себя ещё и рвущихся к свободе беглых рабочих, или отложит взыскание долга на потом. И взыщет.
Потому что владельцы корпораций, пусть и бывшие…
Финли с трудом оторвал взгляд от гипнотизирующей головокружительной бездны. Стемнело, и дальше верхних двух-трёх этажей ничего уже не было видно. Только сосущая бездонность, похожая на бескрайний колодец, впереди и огни Верхнего общего зала за спиной.
Мэннинг всё-таки поймал экипаж в свои сети, даже не расставляя их.
Глава 8
Из окна зала собраний виднелся лоскут сизого неба. В самом же зале собраний повисло напряжение, грозящее вот-вот разрядиться взрывом. Белёсой электрической вспышкой, которая могла сорвать маски… но могла и напрочь выжечь любой конструктив.
Скэнте Темерси опять бездумно скользил взглядом по гладким золотисто-коричневым стенам, одна из которых была разделена на три вертикальных части окном от пола до потолка, и не мог поверить, что Совет Империи дошёл до таких глубин маразма.
— Фаол Темерси, сегодня в Совет Империи было внесено предложение о проведении вашего углублённого допроса для выяснения всех причин провала кампании в Русском Мире и выявления возможной диверсии. Предложение было внесено фаолом Залатом Адораном, министром обороны Мерхианской Империи, рассмотрено и проголосовано согласно регламенту в отсутствие допрашиваемого субъекта, после чего мы вызвали вас сюда для проведения процедуры.
Постоянный председательствующий на собраниях Совета, министр по экзогосударствам Вакрасси, дочитал постановление до конца, перевёл дыхание, поднял голову и посмотрел Скэнте в глаза. Стояли только они двое — председатель и будущий допрашиваемый. Остальные невозмутимо слушали, и казалось, что всё происходящее для них не выглядит несусветной глупостью.
— Простите, Темерси, — сказал Вакрасси. — Я был против. Но так решило большинство.
Темерси задумчиво кивнул. Его пугал не допрос, а то, что произошло со всегда рассудительными членами Совета.
Действительно, была такая норма в регламенте Совета Империи. Она давно не применялась. Появилась она лет двести назад во времена Первой Эоситеанской войны. Эоситеанцы тогда использовали сильные галлюциногены, которые некий камикадзе распылял над Эрхансом, пока его не сбили. А мерхианцы ещё долго боролись с последствиями. Стратегию наступлений разрабатывал Совет Империи, и когда кто-то не мог точно сказать, откуда он знает о расположении вражеских позиций или где видел донесение о планах эоситеанской ставки, его допрашивали с помощью препаратов, гарантирующих правдивые ответы. Психотропное вещество отделяло точные знания от иллюзии за счёт активации долгосрочной памяти.
Но всё это было двести лет назад. С тех пор таким способом допрашивали всего нескольких членов Совета. В половине случаев, если подозрения не оправдывались, жертва допроса устраивала громкий скандал. Часть из них заканчивалась переизбранием Совета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});