— Доброе утро, кузен, — поприветствовал Сильвио новоприбывший. — Гримальди.
— Приветствую, кузен Марко, — отозвался Сильвио и огляделся. — А где Эмилио? Разве он не с вами?
Марко Барбариго сперва удивился, а потом помрачнел.
— Так вы не слышали новости?
— Какие новости?
— Эмилио мертв!
— Что? — Сильвио всегда раздражало, что его старший и более влиятельный кузен осведомлен лучше него самого. — Как?
— Могу предположить, — резко произнес Гримальди. — Ассасин.
Марко жестко посмотрел на него.
— Именно. Вчера поздней ночью его тело выловили из канала. Он пробыл там… очень долго. Говорят, его раздуло в два раза. Именно поэтому он всплыл на поверхность.
— Где может скрываться ассасин? — поинтересовался Гримальди. — Нужно найти его и устранить, прежде чем он нанесет еще больший ущерб.
— Он может быть где угодно, — ответил Марко. — Именно поэтому Данте везде сопровождает меня. Без него я не чувствую себя в безопасности. — Он замолчал. — Он может быть даже здесь, прямо сейчас, а мы не подозреваем об этом.
— Мы должны действовать быстро, — проговорил Сильвио.
— Ты прав, — согласился Марко.
— Но, Марко, я уже так близок к успеху. Я чувствую это. Дайте мне еще пару дней, — взмолился Гримальди.
— Нет, Карло, времени было достаточно. Время интриг прошло. Если Мочениго не присоединиться к нам, мы его уберем и поставим на его место своего человека. Все произойдет на этой неделе!
Телохранитель-гигант, Данте, чьи глазе безостановочно осматривали толпу с того самого момента, как они с Марко Барбариго подошли к остальным, подал голос:
— Нам нужно идти, синьоры.
— Да, — согласился Марко. — Господин будет ждать. Пошли!
Эцио как тень двигался среди толпы и палаток, стараясь держать цель в пределах слышимости. Они пересекли площадь и двинулись вниз по улице, что вела к площади Сан-Марко.
— Господин поддерживает наш новый план? — поинтересовался Сильвио.
— Он был бы дураком, если б не поддержал его.
— Ты прав, у нас нет выбора, — согласился Сильвио и посмотрел на Гримальди. — Так говорят, — неприязненно добавил он.
— Возможно, господин сам примет решение, — огрызнулся Гримальди. — Только ему решать, кто займет место Мочениго — ты или твой кузен Марко. И именно я лучше всех смогу посоветовать ему, какой выбор сделать!
— Не знал, что этот вопрос подлежит обсуждению, — сказал Марко. — Хотя, конечно, выбор очевиден для всех.
— Согласен, — резким тоном ответил Сильвио. — Выбор падет на человека, который и организовал всю операцию, на того, кто преподнес план, тот, кто своим умом додумался, как спасти город!
— Тактическая информация очень важна, мой дорогой Сильвио. Но прежде нее правитель должен обладать мудростью. Так я считаю.
— Господа, прошу вас, — влез Гримальди. — Возможно, Господин и может назначить Совету Сорока Одного день, когда они соберутся для того, чтобы выбрать нового Дожа, но у него нет на них влияния. Тем более, совсем не факт, что он выберет кого-то из семьи Барбариго.
— Ты имеешь в виду себя? — скептически спросил Сильвио, а Марко презрительно рассмеялся.
— А почему бы ему не выбрать меня? Я выполнял всю тяжелую работу!
— Синьоры, прошу вас, нам нужно идти быстрее, — вставил Данте. — Для всех вас будет безопаснее, если мы скорее доберемся до места.
— Хорошо, — согласился Марко, ускоряя шаг. Остальные последовали его примеру.
— Этот телохранитель, Данте, настоящая находка, — похвалил Сильвио. — Сколько ты платишь ему?
— Меньше, чем он того заслуживает, — ответил Марко. — Он надежен и предан мне. И он уже дважды спас мне жизнь. Хотя собеседник из него скверный.
— А кому нужен болтливый телохранитель?
— Мы пришли, — сообщил Гримальди, когда они приблизились к незаметной двери в стене позади зданий у площади Санта Мария Дзобениго. Эцио держал дистанцию между собой и ними, прекрасно понимая, насколько бдителен Данте. Он завернул за угол и увидел, как заговорщики входят внутрь. Оглянувшись и удостоверившись, что горизонт чист, Эцио влез по стене здания на балкон прямо над дверью. Окна комнаты, в которую вел балкон, были открыты, а внутри на массивном дубовом стуле за обеденным столом, заваленном бумагами, одетый в пурпурный бархат сидел Испанец. Эцио отступил в тень и стал ждать, готовый подслушивать столько, сколько будет нужно.
Родриго Борджиа был в отвратительном настроении. Ассасину уже удалось помешать ему в нескольких крупных предприятиях, и ему всякий раз удавалось уходить от смерти. Теперь он не только был в Венеции, но и уничтожил одного из самых верных союзников кардинала. И как будто всего этого было недостаточно, Родриго пришлось провести первые пятнадцать минут встречи, выслушивая перебранку сборища идиотов, что состояли у него на службе, по поводу того, кто из них станет новым Дожем. Тот факт, что он уже сделал выбор и дал взятку ведущим членам Совета Сорока Одного, казалось, был вовсе не принят во внимание этими идиотами. Поэтому его выбор пал на самого старого, тщеславного и наиболее гибкого из троих.
— Довольно, кучка глупцов, — перебил он. — Все, что мне нужно от вас, это дисциплина и полнейшая преданность нашему общему Делу, а вовсе не трусливые попытки возвысить себя над остальными. Я принял решение. Следующем Дожем станет Марко Барбариго. Именно его изберут на следующей неделе сразу после смерти Джованни Мочениго. Его гибель, учитывая почтенный возраст в семьдесят шесть лет, все-таки должна выглядеть естественно. Гримальди, ты сумеешь все устроить?
Гримальди бросил взгляд на братьев Барбариго. Марко распирало от гордости, а Сильвио пытался сохранить лицо, не смотря на разочарование. Какие же они глупцы, подумал Гримальди. Дож или не Дож, какая разница. Все они лишь куклы в руках Господина, и сейчас Господин возлагал большую ответственность именно на него. Гримальди помечтал о лучшем и ответил:
— Конечно, Господин.
— Насколько ты близок к нему?
Гримальди задумался.
— Я могу свободно ходить по дворцу Дожей. Пусть Мочениго недолюбливает меня, но доверяет мне не меньше, чем остальным. Я чаще других прихожу на его зов.
— Отлично. Отрави его. При первой же возможности.
— У него есть дегустаторы пищи.
— Господи, ты думаешь, я этого не знаю? Вы, венецианцы, достигли высот в отравлении. Подмешай что-нибудь в его пищу, после того, как они попробуют ее. Или подсыпь что-то в варенье из Сардинии, говорят, он его очень любит. Придумай хоть что-нибудь или тебе не поздоровится!
— Я все сделаю, ваша светлость.