не обмануть ваших ожиданий месье.
Морис прищурился:
— Что, все так серьезно?
Дюфо продолжил путешествие вокруг стола:
— Да как вам сказать Ревиаль?
Он положил ладонь на сукно стола:
— Это ваше дело с муравьями приняло странный оборот.
Раздался щелчок кия. Но на этот раз шар не упал в лузу. Настала очередь Мориса искать подходящую диспозицию для удара. Дюфо опершись одной рукой о край стола продолжил:
— Русские прислали к нам в исследовательский центр двух своих специалистов.
Морис на ходу улыбнулся:
— О! Сразу двух? Это удача. Представляете, а мне так и не удалось уговорить этого Богданова приехать на стажировку во Францию.
Комиссар насупился:
— А он и на этот раз не приехал. Вместо него прислали двух охламонов. Шастают где попало, и создают видимость работы. Профессор Бариньи уже взвыл дурным голосом. Он закатил мне сцену с обещанием перевести дело в юридическую плоскость. Если это произойдет, то твое судебное разбирательство Морис, может быть возобновлено.
Морис повернулся к комиссару:
— Вы мне угрожаете, месье Дюфо?
Дюфо недовольно дернул губами:
— Бросьте Ревиаль. Сейчас не время становиться в позу. Будет очень печально, если с вашей подачи мы за свои собственные деньги пригласили к себе в гости русских шпионов.
Морис присел на край стола вполоборота к Дюфо и поставил кий между ног:
— Собственно нам от русских было необходимо совсем немного. Схема установки по работе с муравьиными вирусами. Что русские говорят по этому поводу?
Комиссар вытаращил на Ревиаля глаза:
— Ничего! Утверждают, что у этого вашего Богданова никакой специальной установки нет и никогда не было. Притащили копии всех его лабораторных журналов. Бариньи сделал переводы с этих журналов и выявил места нестыковок. Обнаружено использование в исследованиях неких химических реагентов. Сами реагенты указаны, но отсутствуют схемы их применения.
Дюфо недовольно поморщился:
— Я не в курсе всей этой биологической кухни.
Он с усилием выдохнул воздух:
— Так вот. Введение этих реагентов нашим подопытным муравьям ожидаемых результатов не дали. Выходит, русские от нас или что-то утаивают, или морочат нам голову с эффектом триггерной социализации.
Ревиаль задумался, потирая подбородок ладонью:
— А может, стоит тряхнуть этих русских. Формально они нарушили условия предоставления гранта. Пусть возвращают деньги, или за свой счет принимают у себя в лаборатории Богданова нашего человека.
Дюфо свел брови к переносице:
— Думаешь поездка нашего специалиста к Богданову даст положительные результаты? А если триггерная социализация просто выдумка русских. А мы сдуру клюнули на эту приманку.
Ревиаль поджал губы и задумчиво их пожевал:
— Это не выдумка.
— Откуда ты это знаешь?
— Сам видел.
Дюфо досадливо отмахнулся рукой:
— Ты про это видео в интернете? Эффектно не скрою. Только, если это все не фотомонтаж.
Морис потупился:
— Я это здесь видел и не на муравьях, а на людях.
Дюфо насупился и недоверчиво воззрился на Ревиаля:
— К тебе сюда приезжал Богданов?
Морис скептически хмыкнул:
— Если бы. Нет, конечно. Богданов, наверняка, не помнит даже как меня зовут, а уж тем более не знает, где я сейчас обитаю.
Дюфо удивился:
— Тогда, что ты имеешь в виду?
Настала очередь Ревиаля возмутиться:
— Месье не морочьте мне голову. Вы же сами только, что сказали что я перепугал весь город. Значит в курсе моих теперешних дел. Собственно я думал, что именно по этому вы и здесь.
Дюфо выгнул шею и воинственно хмыкнул:
— Когда я сказал, что вы перепугали этот городишко, то лишь пытался неуклюже пытался намекнуть, что вы хороший бильярдист. И ничего более. Вы ведь у бильярдного стола торчали один, как шест в поле. Вот я и подумал, что с вами боятся играть.
Морис наморщил лоб:
— Выходит, вы ничего не слышали о событиях произошедших здесь несколько дней назад?
— Нет.
Дюфо взбеленился:
— Брось свои дурацкие загадки, Морис. Рассказывай!
— Десятка два арабов здесь с моей помощью станцевали танец смерти. Несколько из них попали в местную больницу с нервным истощением. А на следующий день почти вся арабская диаспора покинула город.
У Дюфо остекленели глаза и он недовольно хмыкнул:
— Ерунда какая-то. Наверное, просто перебрали с наркотиками.
Ревиаль уперся руками в край стола и рассеянно рассматривал зеленое сукно:
— Может быть, они и наглотались наркотиков. Только дело не в этом.
— А в чем?
— Думаю во мне. Я в тот день заступился за одного местного мальчишку. Подростки арабы на него навалились. целой бандой Я не рассчитал силу удара и один из арабов упал на свой собственный нож. Я дождался полиции и сдался ей. Проторчал в участке до вечера. А вечером меня отпустили на все четыре стороны. Сказали, что моей вины в случившемся нет. Ну, банда арабов меня и встретила прямо у входа полицейского участка. Я тогда решил, что убегать от них не стану, и жизнь свою отдам дорого.
— Стоп, стоп. А полицейские, что в это время делали?
— Сидели в здании и наблюдали что дальше будет. Как театре. Им было известно, что меня судили за коррупцию. Наверное, решили со мной посчитаться чужими руками за честь мундира. Так сказать вывести с мундира темное пятно.
Дюфо настороженно смотрел в лицо Ревиаля:
— С чего ты это взял? Может, они просто ничего не знали, что тебя арабы ждут.
В глазах Мориса стояла зловещая пустота:
— Знали и очень хорошо. Мне адвокат об этом сказал. Упрекнул меня. Сказал, что не мне судить о том, как надо действовать полиции, если у меня у самого рыльце в пушку, по самые ноздри. Месье Дюфо, арабы так орали, что только глухой с детства их мог не услышать. Хватит об этом. Проехали.
Морис сделал паузу, и судорожно проглотил слюну:
— В общем с жизнью я тогда попрощался и стал примериваться как ее подороже продать и нанести максимальный ущерб моим врагам перед смертью. И вдруг заметил, что они ко мне ближе, чем на три метра не подходят. Беснуются, угрожают, а ближе не подходят. А нервы у меня уже на пределе, чувствую еще немного и я сам стану бесноваться не хуже их. Пошел на них, как в последний бой. Только что марсельезу от отчаяния не запел.
Ревиаль