бывал. И ничего. Жив. Так что, не расстраивайтесь. Отдавим мы им хвост. Не сразу, конечно. Но отдавим. Одно могу сказать точно. Глушить эти гады вас не собираются. Вы им живые нужны. А с остальным мы разберемся.
На этом душеспасительную речь Николай решил закончить. Он удовлетворенно развалился в кресле и сделал небольшой глоток из своего стакана. Богданов, поддавшись действию алкоголя и рече Кречетова, посмотрел на Суржикова, расслабленно буркнул:
— Ну, чего ты там напридумывал? Вещай.
Геннадий наморщил лоб:
— Понимаешь, я тут подумал. Вот зверье разное, да и человек, наверняка, до того как изобрел речь, ведь общались как-то.
Леонид задумчиво пожал плечами:
— Ну наверное. Они и сейчас общаются. Общественные насекомые используют запахи. Животные тоже без членораздельной речи обходятся без проблем. И что?
Суржиков радостно продолжил:
— Так вот, я и говорю. Речь она даже полностью не отражает всего спектра общения. Я и задумался. Значит должны быть и другие информационные каналы. Собаки, кошки, они ведь понимают человека на интуитивном уровне. А как?
Леонид стал приобретать интерес к разговору:
— Ясен перец. Конечно, понимают. Только до конца не ясно как?
Суржиков попытался удержать инициативу в разговоре:
— Погоди, погоди, дай сказать немому. Я вот, что подумал. Речь она, конечно, благо. Но за все приходится расплачиваться, как ты знаешь. Это закон природы. Короче платой за членораздельную речь стала потеря возможности общения а интуитивном уровне.
Богданов возразил:
— Ну это ты, положим, загнул. Я тебя довольно хорошо понимаю и на интуитивном уровне.
Суржиков его подначил:
— А как это происходит, ты понимаешь?
Леонид раздраженно запыхтел:
— Ну как, как? Понимаю, да и все тут. Коля плесни еще коньячка.
Суржиков подался вперед, и увлеченно затараторил:
— Вот, вот, вот. А я кажись допер. Через гипноз. Некоторые люди сохранили в себе эту возможность. Ну, про Вольфа Мессинга все слышали. Я тут поковырялся в интернете. Ты про Бокия слышал?
Богданов скривил рот и наморщил лоб:
— Ну так. Кое что. Знаю, что был такой чувак В НКВД.
Суржиков подхватил:
— Во-во-во. И в Аненербе этим занимались. Только это все засекречено до сих пор. Значит, можно предположить, что у людей был еще какой-то скрытый канал общения.
Богданов подозрительно уставился на Геннадия:
— Ты это сейчас на ходу придумал? Коля тебя на эту мысль натолкнул, когда учил как с нашими недоброжелателями справиться?
Суржиков скорчил недовольную физиономию:
— Ну что ты ей богу? Все бы тебе подковырнуть побольнее да по обидней.
Богданов поморщился:
— Ладно, извини, извини. Не хотел обидеть. Просто настроение дурацкое. Рассказывай.
Суржиков с минуту обиженно молчал, а потом продолжил:
— Это я в продолжении той работы по органическими реакциями на микроуровне.
Леонид заинтересованно повернул к Геннадию голову. Суржиков продолжил:
— Понимаешь, я попробовал провести измерения этих сверхвысокочастотных фононов в свободном пространстве. Ведь на поверхности кожи человека тоже протекают такие реакции. Потоотделение, там, да и вообще. И получил неожиданные результаты. обнаружил такое излучение прямо вблизи себя. И оно коррелирует с физиологическим состоянием человека
Богданов с подозрением буркнул:
— Это с чьим же оно коррелирует состоянием?
Геннадий ехидно посмотрел на Леонида и раздраженно ответил:
— С моим. Не тормози. С чьим же еще?
Уже более спокойным тоном он добавил:
— Выяснилось, что излучение еще вдобавок и направленное. Правда затухает быстро.
Леонид отреагировал:
— Ну не быстрее чем куб расстояния.
Суржиков обреченно поморщился:
— Быстрее… Похоже к обычному закону рассеяния добавляются потери связанные с инициализацией химических реакций в газовой среде воздуха.
Суржиков неожиданно улыбнулся:
— А знаешь, что самое интересное?
Он продолжил не дожидаясь ответа Богданова:
— Такие суперчастоты можно получить, от комбинации частот музыкальных нот. Я это не сразу сообразил. Но все таки врубился и допер.
Леонид недоверчиво посмотрел на друга:
— Это как? А спектр? Это же совершенно разные частотные диапазоны.
— А вот так. Музыкальные инструменты не дают чистых гармонических колебаний. Они дают частотные пакеты. Мы прекрасно различаем разные инструменты воспроизводящие одну и ту же ноту. Мы даже различаем звучание разных инструментов в оркестре. Я уже не говорю, что мы прекрасно идентифицируем одни и те же мелодии сыгранные на разных инструментах. А дальше все просто. Биения на кратных частотах. Ухо этот диапазон не воспринимает, а мозг его прекрасно восстанавливает. Что-то вроде гетеродина в мозгу запускает химические реакции. А может все значительно проще. Не знаю. Ясно одно, поверхность тела человека излучает фононы.
Богданов резко шлепнул себя ладонью по бедру:
— Точно. Мне эта мысль ведь тоже в голову пришла, когда я делал фононный стимулятор для муравьев. Погоди, погоди, сейчас вспомню. А ведь точно. Я ведь когда над ним думал, то сообразил, что для муравьев не требуется точная координатная привязка для смены группового поведения. А совсем даже наоборот. Блин, и про гипноз я тоже подумал.
Суржиков недоверчиво посмотрел на приятеля, и укоризненно буркнул:
— Ну, да. Как я, так на ходу сочиняю, под влиянием Николая. А ты давно додумался, но слегка забыл.
Богданов огорченно возразил:
— Кончай. Ладно? Давай, не будем. Сейчас для полного комплекта нам не достает только перессорится, из-за того кто из нас умней. Все, все признаю. Ты умней, ты более целеустремленный. А я раздолбай законченный.
Суржиков скептически усмехнулся:
— Что? Обиделся?
Богданов посмотрел укоризненно ему в глаза, и Геннадий продолжил:
— Ладно, ладно, извини. Я тоже люблю другим кнопки под жопу подкладывать.
Суржиков почесал затылок:
— Так бишь я о чем? Сбился с мысли. А вспомнил. Так вот я тут стал прикидывать, и понял, что создать дальнодействующие фононное излучение человеку не под силу. Мешают, хаотические спонтанные химические реакций в воздухе. Они активно поглощают энергию излучения.
Суржиков поднял вверх указательный палец:
— За исключением случая, когда излучение формируется необходимым количеством фазированных между собой когерентных излучателей. Ну так же как в антенных фазированных решетках. Ну ты понимаешь?
Богданов согласно кивнул головой. Геннадий продолжил:
— Единственными излучателями у человека подходящими для этой цели я вижу только биологически активные точки. Но это только гипотеза. И одновременно мои сомнения. Как-то вот так.
Богданов сосредоточенно подвигал нижней челюстью из стороны в сторону:
— Хочешь сказать, что функцию фазирования