Однако его хватило на то, чтобы не пуститься в бегство (что бы, наверно, сделал Тохтамыш в его положении!), но он отчаянно взывал о помощи и послал Збигнева из Олесницы, своего нотария, в хоругвь дворцовых рыцарей, стоящую близ. Збигнев подскакал к строю хоругви, которая как раз намеревалась вступить в бой. «Спасайте короля!» – крикнул им Збигнев. Но рыцарь, стоявший под знаменем, обнажил саблю, взмахнул ею перед лицом нотария и грозным голосом, в рык, возразил Збигневу: «Прочь! Не видишь, несчастный, что хоругвь идет в бой! Что ж нам, подставить спину врагу? Ежели разобьют нас, погибнет и король!» – Збигнев неволею прянул в сторону, и вовремя. Закованная в латы хоругвь разом пришла в движение и ринула на врага, все убыстряя и убыстряя ход. Новый ратный крик взмыл к небесам, и новый треск от ломающихся копий заполнил воздух. Ягайло, крича то ли в испуге, то ли в ярости, бился в руках телохранителей, порываясь в бой. Меж тем рыцарь из прусского войска Диппольд Кикериц фон Дибер, в белом тевтонском плаще на рыжей лошади, выскочил из рядов прусской хоругви и устремился, потрясая копьем, прямо на короля. Ягайло и сам поднял копье, обороняясь, но тут нотарий Збигнев, подняв с земли обломок копья, ринулся на немецкого рыцаря и ударом в бок сбросил с коня. Отряд крестоносцев, потеряв Кикерица, проскакал мимо короля.
Но в это время в самом центре побоища тяжёлые смоленские и новгородско-полоцкие латники, круша железо о железо (ибо тут на протяжении нескольких сотен метров решался исход сражения) [596] остановили немецкий натиск. Польские и русско-литвинские хоругви вновь обрушились на врага. Вновь возвысился до небес и лязг железа, но что-то уже сломалось в немецком войске: с утра неодолимые, они начали все чаще валиться под мечами.
В рядах этих последних шестнадцати хоругвей, полностью изрубленных, пали: магистр Пруссии Ульрих, маршалы Ордена, командоры и все виднейшие рыцари прусского войска. Отступавших гнали несколько верст, набирая полон. Захвачены были и многие иноземные рыцари. Многие обогатились, снимая доспехи с побежденных. Бочки с вином, до которых дорвались победители, Владислав-Ягайло приказал вылить на землю, дабы не погубить рать при возможном вражеском нападении.
…Ян Длугош называет цифру убитых врагов в пятьдесят тысяч и сорок тысяч пленных. (По другим, более поздним известиям, тевтонцы потеряли 8–9 тысяч человек.) Их осталось жалкое меньшинство. Дорога отступающих была устлана трупами павших, земля пропитана кровью, а воздух оглашался стонами умирающих, многие из которых, не дождавшись помощи, замерзли и умерли к утру под холодным дождем. Поляки в том и следующем году еще трижды схватывались с рыцарями, каждый раз побеждая. А Витовт – укрепился. И пережил зятя Василия, умершего в 1425 году.
Последний раз в Орде
Фактически в 1425 г. Великому княжеству Московскому впервые пришлось сделать выбор между двуми путями наследования власти: лествичным, применяемым уже четыре сотни лет, и прямым, монархическим, которое придумал митрополит Алексий полвека назад. Великое княжение завещал своему сыну в обход двоюродного брата и Дмитрий Донской. Но у Владимира Андреевича отец не был в. к. Владимирским. А князь Юрий Дмитриевич согласно древнему праву был бесспорным наследником. Тем более что и на Москве у него была большая поддержка. И знаменит он был своими походами против татар, и поддержкой монастырей, и тем, что крестил его сам Сергий Радонежский. А его сопернику, Василию Васильевичу, было всего 10 лет.
Править за него должна была мать, в. к. Софья Витовтовна. А в Москве не забыли многочисленных попыток Витовта присоединить Псков, завоевания Смоленска в 1404 г., неоднократных приводов всех сил Литвы против Московского государтва.
Впрочем, и Софья, понимая, что власть её сына в первую очередь зависит от поддержки Церкви, стала очень внимательна к митрополиту Фотию.
У князя Юрия было 4 сына. Старший, Иван, по неизвестным причинам стал монахом Троице-Сергиева монастыря, хотя почасту продолжал жить в Галиче. С двумя другими, Василием (будущим Косым) и Дмитрием Шемякой, князь Юрий находился в перманентной ссоре и даже из своих собственных наследственных владений выделил им понемногу. Хорошие отношения у князя Юрия были только с самым младшим сыном, Дмитрием Красным. Но он не имел прав на великое княжение ни по одному, ни по другому законам.
Да и по завещанию Дмитрия Донского наследником его сына Василия Дмитриевича числился Юрий Дмитриевич. Это легко объяснимо тем, что по своему весьма юному возрасту Василий Дмитриевич тогда ещё не имел детей.
В общем, можно сказать следующее. XIV век создал Московскую Русь. Первая половина XV столетия проверила эту конструкцию на излом. Конструкция оказалась прочной и выдержала напряжение. Приехав в Галич, князь Юрий послал на Москву предложение о перемирии до Петрова дня, так как ему нужно было время на сбор полков. В Москве правительство в. к. Софьи Витовтовны по тем же причинам согласилось на это предложение.
По окончании перемирия московская армия, в которую дали свои войска все князья Великого княжества Московского, выступило к Костроме, а оттуда к Н. Новгороду, куда отступил князь Юрий. Московскую армию возглавлял князь Константин Дмитриевич. От Нижнего Новгорода князь Юрий отступил до р. Суры.
Две армии простояли по разным берегам некоторое время. Князь Константин так и не решился нападать, несмотря на численный перевес. Юрий возвратился в Галич и послал в Москву предложение о перемирии на год. Московское правительство старалось уговорить Юрия признать власть своего племянника. В. к. Софья и московская Дума просили об этом митрополита Фотия. Об этом его просил даже в. к. Витовт.
Митрополит согласился сразу: его дело было мирить князей и укреплять престол. Он смотрел шире и понимал, что от того, что произойдёт здесь (а не в Константинополе), зависит судьба православия, а в конечном итоге – судьба их всех. Не только церкви, но и всего русского народа.
В Галиче Юрий вывел встречать митрополита весь город. Переговоры ни к чему не привели. Митрополит уехал, не благословив города. А в нём сразу усилилась эпидемия чумы, причиной чего были большие скопления людей при встрече митрополита.
Напуганный князь Юрий догнал Фотия и уговорил того вернуться в Галич – благословить город. После очередных переговоров митрополит уговорил князя не начинать войны, а послать своих послов в Москву. Но и в Москве достигнуть соглашения не удалось. Обе стороны решили перенести спор о великокняжеской власти в Орду, на суд хана.
Впрочем, ни Василий, ни Юрий ехать в Орду пока не собирались – там было неспокойно.
А в Литве в. к. Витовт, как всегда, отнюдь не бездействовал. Рассчитывая, что во Пскове после сильного мора слишком уж сопротивляться не будут, он опять повёл свои войска на эту вечевую республику (август 1426 г.).
С Витовтом шли полки литовские, польские, русские и татарские. По своему обыкновению Витовт прихватил и пушки. Были подвергнуты штурму г. Опочка и Воронач, взять которые не удалось. Во время осады Воронача на литовский лагерь налетела сильнейшая буря и полностью его разметала. Тогда же к Витовту прибыл псковский посол с предложением мира. Прибыл и посол от московского правительства. Витовт мир принял.
Но не успокоился и уже в 1428 г. затеял войну с Новгородской республикой. Во время осады Порхова к нему прибыло новгородское посольство в составе посадника Григория Кирриловича и Исаака Борецкого. Витовт согласился на мир за выкуп: 11 000 новгородских рублей.
Витовт стал думать о средстве достать независимость для Литвы и корону для себя: для этого он обратился к императору Сигизмунду. Сигизмунд, находясь в затруднительном положении по случаю войны с гуситами и турками, не мог добиться помощи от Ягайлы; вот почему императору хотелось сблизиться с Витовтом. Начались частые пересылки между Сигизмундом и Витовтом, наконец положили свидеться в Луцке, куда должен был приехать и Ягайло. В 1429 году был этот знаменитый съезд трех коронованных лиц вместе со множеством вельмож польских, литовских и русских… к великой досаде католиков и поляков. Их досада усилилась, когда они узнали о предмете совещаний между Сигизмундом и Витовтом: признании Витовта королем Литвы и Руси.
11 марта 1428 г. был заключён договор, по которому князь Юрий Дмитриевич признавал себя «младшим братом» в. к. Василия Васильевича. В 1430 году в. к. Витовт собирал в Трокайском замке многочисленный съезд князей, панов и шляхтичей. На котором его, по договору с императором Сигизмундом и королём Ягайлой, наконец должны были провозгласить королём.
Поляки действовали против намерений Витовта. Они представили папе всю опасность, которою грозит католицизму отделение Литвы и Руси от Польши, потому что тогда православие опять возьмет прежнюю силу и подавит только что водворившееся в Литве латинство. Папа, поняв справедливость опасения, отправил к императору запрет посылать корону в Литву.