Читать интересную книгу Короли и капуста (сборник) - О. Генри

– Я зашел узнать, не слышали ли здесь что-нибудь о ней, – сказал он.

– О ком? – удивилась Нэнси. – Лу что, тут нет?

– Я думал, вы знаете, – сказал Дэн. – Ее нет ни здесь, ни дома, с самого понедельника. Она забрала все свои вещи. Она сказала одной девушке в прачечной, что собирается в Европу.

– Ее где-нибудь кто-нибудь видел? – спросила Нэнси. Дэн жестко посмотрел на нее. Его рот был угрюмо сжат, а серые глаза холодны, как сталь.

– Мне сказали в прачечной, – быстро заговорил он, – что она вчера проезжала мимо – на автомобиле. Подозреваю, с одним из миллионеров, которыми вы с Лу вечно забивали себе головы.

Впервые в жизни Нэнси была в замешательстве перед мужчиной. Она положила свою слегка дрожащую руку на рукав Дэна.

– Вы так говорите, Дэн, будто это моя вина… и будто я могу что-то сделать!

– Я не имел этого в виду, – проговорил Дэн, смягчаясь. Он порылся в кармане жилета.

– У меня билеты на сегодня, – сказал он с напускной веселостью. – Если вы…

Нэнси умела ценить мужество в любых его проявлениях.

– Я пойду с вами, Дэн, – сказала она.

Прошло три месяца, прежде чем Нэнси вновь встретилась с Лу.

Как-то вечером в сумерках продавщица торопилась домой. У ограды тихого парка она услышала свое имя, обернулась и угодила в объятия Лу.

После первых поцелуев они чуть отодвинулись, как делают змеи, готовясь ужалить или зачаровать добычу, а на кончиках их языков дрожали тысячи вопросов. И тут Нэнси заметила, что на Лу снизошло богатство, воплощенное в шедеврах портновского искусства, в дорогих мехах и сверкающих драгоценностях.

– Ах ты, дурочка! – громко и эмоционально вскричала Лу. – Я смотрю, ты все еще работаешь в своей лавочке, и как всегда в чем-то убого-ветхом. А как же твой крупный улов, на который ты охотишься, – как вижу, по-прежнему ничего?

И тут Лу заметила, что на ее подругу снизошло нечто лучшее, чем богатство. Глаза Нэнси сверкали ярче драгоценных камней, на щеках цвели розы, и губы с трудом удерживали радостные, признания.

– Да, я по-прежнему в магазине, – ответила Нэнси, – но на следующей неделе увольняюсь. Я выиграла в лотерею – о, это самый большой выигрыш в моей жизни! Это ведь не имеет уже значения, Лу, ведь правда? – я собираюсь замуж за Дэна – за Дэна! – о, за моего, моего теперь Дэна, – представляешь, Лу?

Из-за угла сквера показался один из тех молодых подтянутых блюстителей порядка нового набора, которые делают полицию более сносной – по крайней мере, хотя бы на вид. Он увидел, что у железной решетки сквера горько рыдает женщина в дорогих мехах, с брильянтовыми кольцами на пальцах, а худенькая, просто одетая девушка обнимает ее, пытаясь утешить. Но, будучи гибсоновским фараоном нового толка, он прошел мимо, притворяясь, что ничего не замечает. У него хватило ума понять, что полиция здесь бессильна помочь, даже если он будет стучать по решетке сквера до тех пор, пока стук его дубинки не донесется до самых отдаленных звезд.

Пурпурное платье

Давайте поговорим о цвете, называемом пурпурным. Этот цвет в большом фаворе у сынов и дочерей рода человеческого – и справедливо. Императоры утверждают, что он создан исключительно для них. Веселые повесы стараются довести цвет своих носов до этого чудного оттенка, который получается, если подмешать в красную краску синей. Говорят, что принцы рождены для пурпура; и, конечно, это именно так и есть, потому что при коликах в животе лица у наследных принцев наливаются царственным пурпуром точно так же, как и курносые физиономии наследников дровосека. Все женщины любят этот цвет – когда он в моде.

А сейчас как раз носят пурпурный. Его можно заметить повсюду на улицах. Конечно, популярны и другие цвета – вот только на днях я видел премиленькую особу в шерстяном платье оливкового цвета: на юбке отделка из нашитых квадратиков и внизу в три ряда воланы, под драпированной кружевной косынкой видна вставка вся в оборочках, рукава с двойными буфами, перетянутые внизу кружевной лентой, из-под которой выглядывают две плиссированные рюшки – но пурпурного тоже очень много. Да, да, и не спорьте, а прогуляйтесь по Тридцать первой улице как-нибудь утречком.

Поэтому Мэйда, девушка с огромными карими глазами и волосами цвета корицы, продавщица из галантерейного магазина «Улей», обратилась к Грэйс, девушке с брошкой из искусственных брильянтов и с ароматом мятных конфет в голосе, с такими словами:

– Я хочу себе пурпурное платье – сошью себе у портного ко Дню благодарения.

– Ой, правда? – отозвалась Грэйс, откладывая несколько пар перчаток размера семь с половиной в коробку с размером шесть на три четверти. – А я вот хочу красное. На Пятой авеню все-таки гораздо больше красного, чем пурпурного. И все мужчины от него без ума.

– Мне больше нравится пурпурный, – возразила Мэйда. – А старый Шлегель пообещал мне сшить его за восемь долларов. Должно получиться очень мило. Юбка в складку, лиф отделан серебряным галуном, белый воротник и в два ряда…

– Промахнешься! – заявила Грэйс, подмигивая с видом знатока.

– …и по белой парчовой вставке в два ряда тесьма, и баска в складку, и…

– Промахнешься, промахнешься! – повторила Грэйс.

– …и пышные рукава в складку, и бархотка на манжетах. Что ты имеешь в виду?

– То, что мистер Рэмси не любит пурпурный. Я сама слышала, вчера он сказал, что он без ума от насыщенных оттенков красного.

– А, мне все равно, – сказала Мэйда. – Мне больше нравится пурпурный, а кто не согласен, может не смотреть.

Все это наводит на мысль, что в конце концов даже поклонники пурпурного цвета могут слегка заблуждаться. Крайне опасно, когда девица думает, что она может носить пурпур независимо от цвета лица и от мнения окружающих, и когда императоры думают, что их пурпурные одеяния нетленны.

В результате восьми месяцев экономии Мэйда выгадала восемнадцать долларов. Они пошли на покупку материала на платье и оплату Шлегелю за пошив в четыре доллара. За день до Дня благодарения у нее будет достаточно денег, чтобы заплатить оставшиеся четыре доллара. И она встретит праздник в новом платье – что на свете может быть чудеснее?

Ежегодно в День благодарения хозяин галантерейного магазина «Улей», старый Бахман, давал своим служащим обед. Все оставшиеся 384 дня в году, за исключением воскресений, он напоминал им о прелестях прошлого банкета и распинался о роскошествах грядущего, тем самым поощряя и распаляя их рабочий энтузиазм. Обед проходил в магазине, за одним из длинных столов посреди комнаты. Витрины завешивались оберточной бумагой, и через черный ход вносились индейки и другие вкусные вещи, закупленные в угловом ресторанчике. Вы, конечно, понимаете, что «Улей» вовсе не был фешенебельным универсальным магазином со множеством отделов, лифтов и манекенов. Он был настолько мал, что мог считаться просто большим магазином; туда вы могли спокойно войти, купить все, что надо, и благополучно выйти. И за обедом в День благодарения мистер Рэмси всегда…

Вот черт!.. Сначала следовало бы вам рассказать, кто такой мистер Рэмси. Он гораздо важнее, чем пурпурный цвет, или оливковый, или даже чем красный клюквенный соус.

Мистер Рэмси был управляющим магазином, и я о нем самого высокого мнения. Он никогда не прижимал продавщиц по темным углам магазина и не пощипывал их за ручки, а когда случались простои в работе, он им рассказывал разные истории, и девушки хихикали и фыркали, только это вовсе не означает, что он угощал их непристойными анекдотами. Помимо того, что он был джентльменом, мистер Рэмси обладал еще некоторыми оригинальными качествами. Он был помешан на здоровье, и вбил себе в голову, будто ни в коем случае не следует делать то, что считается полезным. Он решительно протестовал, если кто-нибудь удобно устраивался в кресле, или искал приюта от снежной бури, или носил галоши, или принимал лекарства, или еще как-нибудь лелеял собственную свою персону. Каждая из десяти девушек в магазине грезила перед сном об участи миссис Рэмси, и мечты эти имели вкус свиной отбивной с жареным луком. Потому что старый Бахман собирался на следующий год сделать его своим компаньоном и каждая из них знала, что уж если она-то подцепит мистера Рэмси, то выбьет из него все его дурацкие идеи насчет здоровья еще прежде, чем перестанет болеть живот от свадебного пирога.

Мистер Рэмси был мастером по части званых обедов и церемоний. Каждый раз приглашались два итальянца – скрипач и арфист, – и после обеда все немного танцевали.

И вот два платья призваны его покорить. Два: одно пурпурное, а другое красное. Конечно, и другие девушки выдумывают платья, но они не в счет. Скорее всего на них будет что-нибудь наподобие блузки да черной юбки – ничего, что можно было бы сравнить с пурпурным или красным.

Грэйс тоже подкопила денег. Она хотела купить готовое платье. Зачем вся эта головная боль с пошивом? Если у тебя хорошая фигура, всегда легко найти что-либо подходящее, только в талии приходится ушивать – готовые платья почему-то всегда так широки в талии.