Стая трансформировалась, когда Андрей уже подбежал на расстояние эффективного выстрела. При всей мощи этого оружия, сказать, что оно было снайперским — нельзя. И Андрей не мог рисковать, стреляя с расстояния в тридцать метров. Когда ты не уверен в оружии, в его точности, ты должен сделать так, чтобы расстояние, с которого ты стреляешь, было максимально коротким. И тут был ещё один фактор — Андрей не ставил перед собой цели убить всю Стаю. Ему нужно было уничтожить Вожака. Убив Вожака, можно и драпать. А если нападут ВСЕ оборотни сразу — ему конец. Он убьёт четверых — остальные его разорвут. Значит что? Значит — как бы не казалась безумной его атака, она была единственно правильным решением. Андрей всю свою жизнь выживал именно потому, что умел принимать единственно правильное решение. Иногда совершенно не думая. Инстинктивно. Как сейчас.
Гортас находился уже в пяти метрах от Андрея, и видя, что тот приближается, успел перекинуться в Зверя. Но поздно.
Пуля встретила врага в прыжке, через разинутую пасть прошла в мозг и вынесла всю черепную коробку, забрызгав кровью и мозгами замешкавшихся на старте оборотней.
Труп отбросило назад, на изготовившихся в прыжке членов Стаи, и те замерли, недоумённо глядя на дёргающееся тело того, кто был для них больше чем отец и мать, больше, чем вся родня — он был Вожак! Тот, кто посылает на смерть, тот, кому принадлежала вся их жизнь, тот, с кем они были связаны узами прочнее стальных.
Пока Стая смотрела на труп Вожака, Андрей мгновенно сориентировался, и ударив плечом дверь справа, ввалился в какую-то комнату, из которой, похоже, и вышел ранее Гортас. На двери был здоровенный засов, и захлопнув дверь, Андрей задвинул железный брус — именно он и служил засовом — только тогда позволил себе осмотреться по сторонам, чтобы понять, куда он попал и как отсюда выбраться.
То, что он увидел в этой комнате, заставило его вздрогнуть. Пыточная. Похоже, что он отвлёк Гортаса в самый приятный момент его жизни — на стене висела молодая женщина. Её руки притянуты к стене стальными захватами и разведены в стороны. Ноги тоже в захватах. Голова притянута стальным обручем. Тело обнажено, и по нему виднелись следы многочисленных пыток. У женщины был вырван глаз — он висел на тонких нитях у щеки. Следы пыток были так ужасны, что Андрей невольно отвёл глаза. Она была мертва. С такими повреждениями жить не может ни одно существо. Да и аура её соответствовала ауре трупа. Серо-чёрная, гадкая…
В коридоре раздался дикий вой, леденящий в жилах кровь. А затем — в дверь ударили с такой силой, что она затряслась и прогнулась, как фанерная, несмотря на то, что изнутри была обита металлическим полосами, составляющими что-то вроде решётки. Сквозь дубовые доски пробились длинные острые когти, и толстая доска была вырвана, как будто это не выдержанный столетний дуб, а сахарное печенье, крошащееся при лёгком нажатии.
Хрипящая оскаленная морда, щёлкая зубами, сунулась в дырку и защёлкала зубами, как безумная. Оборотень завывал, пускал пену и остановился лишь тогда, когда получил «жакан» прямо в пасть.
— Минус два — спокойно сказал Андрей, и переломив пистолет, вставил новые патроны — осталось девятнадцать.
— Минус три — сказал он, подойдя к дыре и выцелив ещё одного бесноватого, снёс ему башку. Оборотни прыснули в стороны, и перед дырой уже никого не было. Минуты три тихо, потом возле дыры раздался чей-то голос:
— Ты умрёшь! Ты всё равно умрёшь. Тебе некуда деваться. Оттуда нет выхода. Нет окон. Нет дверей. Ничего нет. Стены и потолок. Мы не выпустим тебя живым. Ты ответишь за Вожака. Ты умрёшь!
— Что ты заладил — умрёшь, умрёшь! — насмешливо бросил Андрей — сунь сюда свою морду, и ты умрёшь. Попробуй, возьми!
— Ты не сможешь без воды и еды — глумливо захохотал голос — мы подождём, когда ты ослабеешь и потеряешь сознание! Ты запер себя в темницу, там и сдохнешь. А мы подождём, подождём. Теперь я Вожак, первый инициированный. И я тебе обещаю — ты умрёшь.
Андрей поискал, на что сесть, нашёл табурет, и уселся к стене так, чтобы видеть дыру в двери, и не видеть растерзанного тела женщины. Он был серьёзен и хмур — Вожак был прав. Если отсюда нет выхода — он попался. Выходить нельзя — эти твари разорвут его. Застрелить он может только четыре штуки за раз — больше перезарядиться не дадут. При всей его скорости. Победить пятнадцать оборотней не сможет, даже если перекинется в Зверя — порвут. Их много. Бежать? Они бегают с такой же скоростью, как и он. А может и быстрее — он был ранен, потерял энергию. Хотя он и перекинулся туда и обратно, в Зверя и обратно, но всё равно часть силы потеряна — на восстановление, например. Да и на ту же самую трансформацию. Накопилась усталость, организм сжигал ресурсы, и через несколько дней Андрей просто умрёт от голода. Что делать?
Мысль всё возвращалась и возвращалось к одному — всё ли правильно он сделал? А если бы побежал к лестнице, пока те раздумывали на телом Вожака? Может у него был бы шанс? Вряд ли. Догнали бы и убили. А если бы успел выскочить наверх — Шанти всё равно бы не успела подхватить. И ещё хуже — второпях ошиблась бы и врезалась в крышу. Тогда и ей конец — без чешуи она лёгкая добыча для Зверей. Так у него хоть есть время всё обдумать. Поискать выход. Неужели и правда всё так плохо? Андрей встал, и пошёл обследовать стены комнаты.
Она была не очень большой, несмотря на высокие потолки, вровень с потолками в коридоре. Напоминала пенал длиной двадцать метров, и шириной десять.
Стена, где висела мёртвая женщина граничила с другой комнатой и была обита тонким железом.
Стена противоположная от двери — глухая — Андрей постучал по ней — монолит. Вероятно несущая стена. Толщина таких стен доходила в Балроне до полутора, а то и двух метров. Зачем? Во-первых безопасность. Такую стену — попробуй, пробей, даже таран не возьмёт. Дом-крепость. Во-вторых — комфорт. В жару камни неохотно нагревались, и в комнатах всегда было прохладно, как будто работал кондиционер. Строились эти стены из красного обожжённого кирпича. И пробить их каким-то способом — кроме бетонобойных орудий — было невозможно. Впрочем — можно сделать подкоп, поджечь, забросать камнями величиной с корову… бла, бла, бла… — всё это бред и фантазии, решил Андрей. Приземлённее надо думать и не отвлекаться на всякую хрень.
Итак — стену наружу не пробить. Пол. Что с полом? Посмотрел по сторонам, нашёл в «инструментах» молоток с пятнами и присохшими кусочками подозрительно бурого цвета. Брезгливо поморщился, чуть не бросил это орудие пыток. Потом собрался с духом и стал долбить паркет, выбивая из него пластины дерева. Снял несколько штук, дошёл до перекрытия только нацелился на то, чтобы продолжить свою разрушительную работу, как вдруг услышал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});