занимающий важный пост в правительстве, бросает дом, карьеру и отправляется на войну, где его обязательно убивают. Или дочери высокопоставленных особ оставляют столичную роскошь ради сибирских метелей. В России может произойти все, что угодно, и я настолько привык к этому, что не удивился и сумасбродству юного соотечественника. Тем более он поэт, а все настоящие поэты не принадлежат к нашему миру. Я был хорошо знаком с поэтом — служащим Русско-американской компании. Ему прочили большое будущее как талантливому и смелому администратору. Вполне возможно, что он мог бы проявить свой талант на дипломатическом поприще. Но этот подающий надежды молодой человек, поэт, имевший красавицу-жену и маленькую дочь, оказался в числе мятежников, вышедших на площадь! При этом, он прекрасно осознавал, что их дело проиграно. Позднее я с прискорбием узнал, что он являлся одним из лидеров мятежников и был казнен.
Эдгар По стремился в Россию, чтобы попасть в Грецию. Что ж, я тоже сыграл определенную роль в освобождении греков. В свое время я выразил императору мнение правительства моей страны о том, что мы всецело поддерживаем Россию и готовы оказывать ей любую посильную помощь в борьбе против Османской империи. Разумеется, мое мнение не было решающим, а наши вооруженные силы не могли бы оказать никакой помощи, но тем не менее я очень рад, что желание мистера По совпало с официальной позицией нашей страны. Впрочем, джентльмены, причины появления мистера Эдгара Аллана По в России меня не касаются, тем более они не должны касаться вас. Причина его приезда несколько необычна, но за ней не стояло чего-то незаконного или аморального. Эдгар Аллан По не нарушал ни законов Соединенных Штатов, ни Божественного закона.
Какую сумму я потратил на мистера Эдгара По? Не хочу показаться грубым, но это касается только меня и никого больше. Дело в том, джентльмены, что средства, которыми я распоряжаюсь, неподотчетны ни Государственному департаменту, ни Конгрессу. Соединенные Штаты — молодое государство и практика финансирования представительств за границей еще не до конца отработана. Кроме того, у правительства слишком много трат внутри государства. Посему вот уже десять лет — то есть с момента своего назначения посланником, я содержу представительство нашей страны в Санкт-Петербурге на собственные средства. Поверьте, на это уходят немалые суммы. И коль скоро эти деньги, которые я даю своим соотечественникам, мои собственные, то я никому не обязан за них отчитываться. Ни правительству, ни частным лицам, ни литературоведам… Могу лишь сказать, что та сумма, которую я выдал мистеру По, позволила бы юному поэту полностью обновить свой гардероб, снять приличную квартиру с пансионом на время ожидания паспорта. Билет на корабль не стоил мне ни цента, так как у меня есть право бронировать каюту любого американского судна для дипломатической почты или иных нужд, а этим правом я не злоупотребляю. Другое дело, что до такого судна нужно еще добраться или дождаться его в России. Но с учетом русского климата ожидание могло бы затянуться до весны следующего года.
Вы спрашиваете, почему в русских архивах, где хранятся запросы о выдаче паспортов американцам, имя Эдгара Аллана По не упоминается? Позвольте, господа, но этот вопрос нужно адресовать не мне, а служителям канцелярии министерства иностранных дел. Прошение о выдаче заграничного паспорта для мистера По было составлено секретарем миссии на следующий день после нашей встречи и сразу же отправлено в канцелярию мистера Нессельроде. А дальше от меня мало что зависело. Мы часто браним чиновников Госдепартамента Соединенных Штатов за нерасторопность и излишнюю бюрократическую волокиту, но на фоне российских чиновников они кажутся вполне приличными.
Кроме всего прочего, юноша рассказал мне о девушке, встреченной им в трактире, просил совета и помощи. Я не стал разочаровывать мистера По, объясняя ему простые вещи. Скорее всего, его "нимфа" является жрицей любви (русские употребляют другое слово, но из уважения к поэтам не стану его произносить) и ее исчезновение являлось лишь частью продуманного плана. Сколько таких историй, когда к иностранцу подсаживается молодая особа, подпаивает его, добавляет в напиток какое-нибудь одурманивающее зелье (этой дряни в последнее время существует несметное количество), а потом несчастного находят с проломленным черепом и пустым бумажником? Думаю, мистеру По еще повезло. Разумеется, вслух я такие слова не произносил. Кто я такой, чтобы учить юношу жизни? Но если допустить, что Эдгар По действительно встре-тил в ночном кабаке юную особу, способную составить ему счастье, чем я сумел бы ему помочь? В силу своего дипломатического положения я не имею права самостоятельно отправлять запросы ни в Министерство внутренних дел России, ни в личную канцелярию императора. Все запросы и делопроизводство должно проходить через Министерство иностранных дел. Направить в канцелярию господина Нессельроде запрос о поисках пропавшей особы? Простите, а на каком основании? Одно дело, если бы пропала особа, являющаяся гражданкой Северо-Американских Соединенных Штатов. Ну, в крайнем случае, если бы она была подданной России и заключила брак с гражданином моей страны. Но женщина является подданной Российской империи и посланник чужой страны не имеет к ней никакого отношения. У меня просто не примут запрос, а если и примут, то посмеются, и никто не удосужится передать его в департамент полиции. Женщину могли увлечь силой братья, муж, любовник, в конце концов. Не исключено, что таинственная незнакомка являлась чьей-то живой собственностью и ее возвратили законному владельцу.
Мистер По был огорчен, услышав мой отказ, но он понял, что этот отказ проистекает не из-за моей черствости, а из текущего положения дел, когда посланник его страны может действовать лишь в рамках, очерченных законом.
Мистер Эдгар По пообещал, что по прибытии в Соединенные Штаты он непременно вернет свой долг. Он даже оставил расписку. Я же, желая обратить все в шутку, предложил юноше рассчитаться со мной его будущими литературными произведениями. Расписку я не сохранил и вообще полагал, что по прибытии в Америку Эдгар Аллан По и думать забудет о своих российских злоключениях. Однако после моей отставки в мое поместье Уайтхолл близ Чарльстона начали приходить бандероли со сборниками стихов Эдгара Аллана По, журналы с его критическими статьями, книги с рассказами. Вся моя семья с удовольствием читала произведения По, давала их для прочтения нашим соседям, но никогда не заботилась о возвращении книг и журналов обратно. Сегодня я жалею об этом, но уже поздно. Мистер По всегда сопровождал свои послания очень любезными надписями. Думается, если бы я решил продать автографы Эдгара Аллана По с аукциона, то выручил бы сумму, многократно окупающие его долг. Разумеется, это