С легким шутливым поклоном Елена ушла в ванную.
Она забрала волосы в высокий «хвост» и переоделась в строгое черное платье, доходящее до щиколоток, с длинным разрезом сбоку, который при движении открывал почти до бедра ее стройную ножку. Вырез-«лодочка» подчеркивал красоту ее шеи, украшенной тончайшей серебряной цепочкой. Дополняли наряд черные туфли на высоком тонком каблуке. Легкий макияж был практически незаметен, что усиливало выразительность ее глаз под излетом бровей. Осмотрев себя еще раз, Елена осталась довольна собственным видом и вернулась к Майклу, с нетерпением ожидавшему ее.
— Что мне больше всего нравится, — одобрительно сказал Майкл, — так это твое умение, в отличие от других женщин, при минимальных временных затратах полностью преображаться, добиваясь при этом потрясающего эффекта!
— Майкл, ты уверен, что сделал мне комплимент? — с ироничным сомнением уточнила Елена. — Особенно в той части, где упоминается о других женщинах?
— Эли, — горячо возразил он, — я имел в виду женщин вообще, а не каких-либо конкретных в частности. Возможно, комплимент — не слишком удачен. Но зато в полной мере отражает мнение и тайное желание всех мужчин, к каковым отношусь и я, нашей планеты. А теперь пора за стол. Иначе, за разговорами, и сами не заметим, как окажемся в следующем году!
Ужин прошел необычайно весело — с тостами, поздравлениями и шутливыми пожеланиями. Встретив Новый год, они сожгли целую упаковку «бенгальских огней», любуясь искрометным фонтаном, разлетающимся в разные стороны.
— Эти огоньки, словно крошечные звездочки… — задумчиво сказала Елена.
— Звезды тоже быстро зажигаются и гаснут… В безграничной вечности Времени им дано светить короткое мгновение…
— Но ведь звезды — не одни во Вселенной, — возразил Майкл. — Есть мы, люди. И они успевают подарить нам радость и красоту. Если мы, любуясь их спокойным светом, счастливы, то какая разница, насколько продолжительно их существование в Вечности!
— Наверное, ты прав, — согласилась Елена.
Когда догорел последний огонек, они зажгли свечи, которые Майкл неожиданно обнаружил на кухне вместе с канделябром. Они устроились в гостиной на диване, наслаждаясь тишиной и покоем.
— Эли, — обратился к ней Майкл, — не стесняйся, пожалуйста, и забирайся с ногами на диван. Я же догадываюсь, что тебе этого хочется.
— Но Майкл… — смутилась Елена.
Он перебил ее:
— Эли, послушай меня! Быстренько снимай свои туфельки и располагайся поудобнее. Я, смотри, закрыл глаза. Так что считай, я ничего не вижу.
Елена послушно сбросила туфли и, подогнув ноги, уютно устроилась в уголке дивана, подложив под спину небольшую подушку. Майкл, прикрыв глаза и вытянув ноги, откинулся на спинку дивана рядышком.
— Эли, — размеренно и спокойно вскоре заговорил он, не меняя позы, — у тебя — удивительно маленькая ножка. Я давно обратил внимание, какие миниатюрные туфельки ты носишь. Наверное, именно про такие говорится в сказке о Золушке.
— Не знаю, такие или нет, но я ей сочувствую! — с почти неуловимой грустью засмеялась Елена.
— Почему, Эли?
— Да потому, что не знаю, как у нее, а у меня в связи с этим — жуткие проблемы!.. — заворчала Елена.
Майкл открыл глаза и искоса вопросительно взглянул на нее:
— Не понимаю… Объясни, пожалуйста. В чем проблемы?
Елена горячо заговорила на эту, «больную» для нее, тему:
— А проблемы в том, что купить обувь для меня — это выйти из заколдованного круга. Каждый раз требуется невероятное количество усилий. В магазинах моего размера обуви практически не бывает. Да ее даже не выпускают в достаточном количестве, объясняя тем, что размер — не ходовой, детский. Может, это и так, но в магазине для детей тоже не обуешься, потому что детям требуется обувь несколько иного фасона, чем высоченный каблук-«шпилька»! Вот тебе и проблемы!
— Бог мой!.. — Майкл привстал от удивления. — Я никогда в жизни подобное и представить не мог!
Он наклонился, взял в руки туфельку Елены, повертел ее в руках и сказал:
— Эли, я тебе обещаю, что подобных проблем у тебя не будет никогда. С этой минуты ты будешь не страдать, имея такую ножку, а гордиться ею! Потому что она — прелестна! И когда-нибудь… надеюсь, в ближайшем будущем!..
— Майкл, умоляю, не продолжай! — укоризненно взглянула на него Елена. — Ты так хорошо начал говорить!.. А я так и знала, что не пройдет и минуты, как твои глаза будут открыты, и все клятвы забыты.
— Но Эли… — начал шутливо оправдываться Майкл. — Меня настолько взволновал твой рассказ, что мои глаза сами собой вылезли на лоб! И я здесь совершенно ни при чем!
Они дружно рассмеялись. Майкл, воспользовавшись беззаботным весельем Эли, быстро придвинулся ближе к ней, положив за ее голову руку на спинку дивана. Он не мог отвести взгляд от ножки Эли, обнаженной длинным разрезом платья. Не удержавшись, Майкл легчайшим движением руки, едва прикасаясь, плавно и медленно провел по ней снизу вверх. Елена моментально оборвала смех и, широко раскрыв глаза, отстранила его руку.
— Майкл… — прошептала Елена и выразительно посмотрела на него.
Он мягко улыбнулся и погладил кончиком пальца другой руки, лежащей на спинке дивана, изящный изгиб ее шеи. Елена вжала голову в плечи. Взгляд ее приобрел ошеломленное паническое выражение.
— Эли, ну что ты?.. — тихо и ласково заговорил Майкл. — Вспомни, я же брал тебя на руки, причем, не один раз, и ты не возражала. Так почему я не могу дотронуться до тебя сейчас?
— Майкл, ты же обещал… — робко и неуверенно напомнила Елена, не зная, как будет более правильно держаться в подобной ситуации.
Ее опыт общения с молодыми людьми не мог распространяться на Майкла, поскольку скорая свадьба предполагала теперь какие-то особые, неясные пока до конца отношения с ним. Елену одолевали сомнения, как все-таки необходимо поступить, на что решиться.
— И я, как видишь, выполняю его, — спокойно подтвердил Майкл.
Елена удивленно вскинула брови:
— Таким своеобразным способом?
Он обнял ее плечи и, приблизив лицо, с легкой усмешкой сказал:
— Моим обязательствам всегда можно верить, Эли. Я обещал ждать твоего поцелуя, и я его, заметь, терпеливо жду. Почему бы тебе не согласиться с тем, что я все-таки нашел заветный ключ? Почему ты никак не хочешь подарить мне поцелуй? Ты чего-то боишься?
Он чувствовал, обнимая Эли, каким трепетом охвачено ее тело, как отзывается оно на малейшее прикосновение. Но все же Елена, слегка упираясь своими руками в его грудь, попыталась отстраниться. Откинув назад голову и глядя ему в глаза, она серьезно произнесла: