Старший лейтенант Стрельников, увидев, что большое число китайцев нарушило границу, подумал, что опять началась очередная провокация, и в сопровождении старшего лейтенанта Николая Буйневича и пяти пограничников вышел навстречу нарушителям и приказал им покинуть территорию СССР. Один из китайцев что-то громко ответил, затем раздались два пистолетных выстрела. Первая шеренга расступилась, а вторая открыла внезапный автоматный огонь. Вместе со Стрельниковым был пограничник-фотограф Николай Петров, которому удалось заснять все, до последних секунд боя. Все пограничники во главе с командиром погибли, Петров упал на фотоаппарат, который не был замечен врагами. Позже фотографии, сделанные Петровым, стали бесспорным доказательством вины китайской стороны в разразившемся конфликте. Толпы китайцев ринулись на группу Рабовича. Пограничники приняли бой, отстреливаясь до последнего патрона, но ничего не могли сделать против сотен китайцев, ведущих огонь из автоматов. В это время подоспела группа Юрия Бабанского, которая, закрепившись, открыла огонь по китайцам. Пограничники видели, как их раненых товарищей китайцы добивали ножами и штыками.
Метким автоматным и пулеметным огнем бойцы Юрия Бабанского вынудили китайцев остановить наступление. В это время в тыл противнику зашел бронетранспортер с пограничниками с соседней заставы Сопки Кулебякины под командованием старшего лейтенанта Виталия Дмитриевича Бубенина. Оставив нескольких солдат во главе с младшим сержантом В. Каныгиным поддерживать огнем группу Юрия Бабанского, Бубенин посадил остальных солдат в БТР, сам встал к крупнокалиберному пулемету, а пограничники, открыв амбразуры, вели автоматный огонь по противнику. Атака, проведенная по всем правилам воинского искусства, посеяла панику в тылу китайцев. Старший лейтенант Бубенин, несмотря на ранения и контузию, продолжал руководить боем, обойдя остров и закрепившись на берегу реки. Покинув разбитый БТР, Бубенин сел в бронетранспортер погибшего Стрельникова и, прорвавшись к командному пункту китайцев, уничтожил его. Это и стало кульминацией боя, китайцы отступили на свой берег. К месту конфликта были выдвинуты 135-я мотострелковая дивизия, танки, артиллерия, реактивные установки залпового огня «Град». Китайцы сосредоточили 24-й пехотный полк Народно-освободительной армии Китая (НОАК), численностью до 5000 человек. Дни тянулись в перестрелках и коротких стычках.
К середине 14 марта пришел приказ от советского командования оставить остров, и пограничники ушли, но к вечеру последовал новый приказ – занять Даманский вновь. Высшее начальство ждало приказаний из Москвы, а их все не было – отсюда и противоречивые распоряжения. За нерешительность и бездействие верховной власти расплачиваться жизнями приходилось простым солдатам и офицерам. В ночь с 14 на 15 марта вперед на 4 бронетранспортерах двинулся отряд пограничников подполковника Яншина численностью не более 60 человек. 15 марта китайцы начали обстреливать Даманский артиллерией и минометами, а находившиеся на нем солдаты и офицеры вступили в схватку с ворвавшейся на остров китайской пехотой, численностью около 500–600 человек. Особенно в этом бою отличился взвод гранатометчиков под командованием сержанта Ильи Кобца – двухметрового богатыря, который очень удачно расположил стрелков и не давал китайцам поднять головы от земли. Илья был несколько раз ранен и контужен, но не покинул поле боя, участвуя в рукопашных схватках с противником. Полковник Леонов решил поддержать пограничников и на 4 танках попытался прорваться на остров. Во время атаки командирская машина была подбита выстрелом из гранатомета, а контуженный Леонов убит пулей, попавшей в сердце. Попытка прорыва окончилась неудачей.
Около 17–00 15 марта был получен приказ нанести артиллерийский удар по позициям китайцев. Отдельный реактивный дивизион установок «Град» под командованием М. Ващенко открыл огонь по расположению частей НОАК. Подключилась и ствольная артиллерия. Ошеломленные китайцы были добиты атакой пограничников и солдат 199-го мотострелкового полка 135-й дивизии. В бою погиб смертью храбрых младший сержант 199-го полка Владимир Орехов. Находясь в атакующей цепи, он уничтожил пулеметную точку противника, будучи раненым, не вышел из боя, продолжая вести огонь до самой смерти. Всего за время конфликта советские войска и пограничники потеряли 58 человек убитыми. Потери китайской стороны тщательно скрывались и колебались от нескольких сотен до 3000, но точных данных до сих пор нет. За доблесть и мужество звание Героев Советского Союза было присвоено посмертно полковнику Д. В. Леонову, старшему лейтенанту И. И. Стрельникову и младшему сержанту В. В. Орехову. Имена Виталия Бубенина и Юрия Бабанского, также получивших звание Героев Советского Союза, прогремели на всю страну. Юрий Бабанский стал офицером, принимал участие в боях в Афганистане и закончил службу в пограничных войсках в звании генерал-лейтенанта. Виталий Бубенин стал первым командиром группы антитеррора «Альфа», которую возглавлял с 1974 по 1978 г. и завершил службу в погранвойсках в звании генерал-майора. Ордена и медали получили многие офицеры и солдаты – участники боев. Илья Кобец был награжден орденом Красной Звезды. Более высокой награды он не был удостоен из-за «морального облика»: герой-сержант отличался дерзким и независимым характером, но главное – упорно не хотел вступать в комсомол.
Советская пресса до 8 марта 1969 г. достаточно скупо сообщала о событиях в районе Даманского, очевидно, ориентируясь на указания политического руководства страны, но после этого дня начался обвал публикаций. Героев Даманского искренне чествовала вся страна.
Попытка помириться с Китаем, а затем борьба с китайцами оказали громадное воздействие на политику КПСС в отношении международного коммунистического движения и национально-освободительного движения в третьем мире. В 1965–1968 гг. Политбюро рассматривало поддержку вьетнамских коммунистов, которые начали войну против Южного Вьетнама и его союзника, Соединенных Штатов, как повод для совместных действий с китайцами. Брежнев, министр иностранных дел Громыко и глава Междунарного отдела ЦК (с 1967 г. председатель КГБ) Андропов вначале полагали, что СССР не следует ввязываться в конфликт в Индокитае, поскольку это приведет к ухудшению отношений с США. Напротив, большинство в Политбюро и военные настаивали на выполнении «интернационального долга».
На Политбюро Шелепин обвинил Громыко и Андропова в отсутствии «классового подхода» во внешней политике. Американские бомбежки Северного Вьетнама и жертвы среди населения вызвали бурю возмущения в Политбюро. В СССР были организованы многочисленные демонстрации и митинги солидарности с коммунистическим Вьетнамом, и некоторые, особенно из молодежи, были даже готовы ехать туда и воевать добровольцами. Через китайскую территорию в Северный Вьетнам пошла военная техника и другая помощь. К 1970 г. экономическая помощь СССР Северному Вьетнаму достигла 316 млн руб., почти половины от всей ежегодной помощи социалистическим странам. 40 % этой помощи было безвозмездной. Во Вьетнаме воевали 400–500 советских военных, помогавших вьетнамцам сбивать американские самолеты.
Однако, к удивлению и раздражению советских лидеров, их щедрая помощь вызывала все большую враждебность Китая и все меньшую благодарность со стороны вьетнамских коммунистов. Как и в случае с многомиллиардной «братской» помощью КНР в 1950-е гг., помощь «вьетнамским товарищам» не купила СССР ни дружбы, ни лояльности его клиента. Напротив, СССР с его внешнеполитическими интересами превратился чуть ли не в заложника вьетнамских коммунистов.
С конца 1960-х гг. Москва выделяла все больше средств на финансирование компартий и леворадикальных националистов в Азии и Африке, поскольку вела теперь борьбу за влияние на два фронта – против США и западных стран и против Пекина. Средства шли из специального партийного фонда, существовавшего с 1920-х гг. для организации «мировой революции» и коммунистических переворотов. Деньги в этот фонд поступали в основном от 18-миллионной армии рядовых коммунистов, которые платили членские взносы.
В 1966 г., когда в Индонезии военные во главе с Сухарто предотвратили коммунистический путч, санкционированный из Пекина (при этом погибло около 300 тысяч индонезийцев, в основном китайского происхождения), международный отдел послал туда 600 тысяч долларов США для помощи пострадавшим. Помимо «денег партии» помощь шла через КГБ и ГРУ (Главное разведывательное управление армии) из государственных средств. Расписки за эту помощь можно обнаружить в частично открывшихся партийных архивах.
В ходе соперничества в третьем мире обе стороны, СССР и США, проявляли неразборчивость в средствах и нередко поддерживали террористические организации. На Ближнем Востоке работники Международного отдела ЦК действовали рука об руку с КГБ, финансируя различные организации палестинцев и ливанцев, которые вели борьбу с Израилем террористическими средствами. В апреле 1974 г. Андропов докладывал в ЦК КПСС, что один из деятелей Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) В. Хаддад попросил у КГБ «оказать помощь его организации в получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операций». Андропов, подчеркнув «наше отрицательное отношение в принципе к террору», тем не менее рекомендовал предоставить диверсионные средства НФОП с целью «оказывать на нее выгодное Советскому Союзу влияние, а также осуществлять в наших интересах силами его организации активные мероприятия при соблюдении необходимой конспирации». На языке холодной войны «активные мероприятия» означали теракты и физическое устранение противников.