– Оливия! Я этого не говорила.
– Ты сказала, не имеет значения, что я буду делать. Люди будут думать то, что они хотят думать.
– Да, но это не разрешение на то, чтобы вести беспутную жизнь.
Теперь засмеялась Оливия.
– Я не собираюсь заводить сотню любовников. Но если я никогда не выйду замуж, я хотела бы узнать, что такое близость.
– Кто сказал, что вы никогда не выйдете замуж?
– Никто, но я не собираюсь снова в Лондон, тем более сейчас, когда обо мне ходят всякие слухи. И кто женится на девушке с испорченной репутацией?
– Лолли! – Энни подалась вперед, клубок пряжи упал на пол. – У вас есть кто-то на примете на роль любовника?
Оливия улыбнулась.
– Оливия! – Сейчас Энни снова стала похожа на гувернантку Оливии. – Вы не соблазните мистера Гаррета!
– Никогда, – сказала Оливия, стараясь придать своему лицу как можно более искреннее выражение. «О да, я соблазню».
Энни сцепила пальцы.
– Мне следовало бы вам солгать. Следовало сказать, что то, чего вы желаете, обязательно получится.
– Никогда не лги мне, Энни. Ты самый верный мой друг. – Она поцеловала подругу и поднялась. – Не беспокойся. Он отверг меня однажды, а может быть, и дважды до этого. Я даже не уверена, что нравлюсь ему.
Похоже, это не слишком успокоило Энни. Оливия увидела, что ее подруга склонила голову в молитве, закрывая за ней дверь.
Оливия пошла домой так быстро, насколько позволяли ей красивые туфли.
– Если вы торопитесь, мисс Лолли, я могу взять вас на руки и побежать. – Большой Сэм предложил это вполне серьезно. – Мы дойдем до дома гораздо быстрее.
– Спасибо, Большой Сэм. Просто дело в той, что у меня родилась одна удивительная идея, и я не могу дождаться, когда воплощу ее в жизнь. – Она ускорила шаг. – Я могу идти еще быстрее, если ты печешься о моей безопасности. – Она чувствовала себя немного тревожно на открытом пространстве, даже несмотря на то что поблизости никого не было.
Когда они достигли замка, Оливия быстро поднялась в свою комнату, сказав Сэму, что увидится с ним на кухне, и попросив его сказать поварихе, чтобы кто-нибудь приготовил корзину с куриным бульоном и булочками с сыром, которые она впервые приготовила этим утром.
Оливия застала Кендалл дремлющей на маленькой койке в гардеробной.
– Прости, Кендалл.
– Не говорите вздора, миледи. Мне платят здесь не за то, чтобы я спала. Скажите, что вы хотите надеть новое платье и сделать прическу – и я буду счастлива всю неделю.
– Это именно то, что я хочу. – Оливия улыбнулась и сморщила нос.
– В самом деле? – Кендалл приложила руку к сердцу, словно ей стало не по себе от участившегося сердцебиения. – Это чудесно! Вы так редко проявляете к этому интерес.
Это заняло гораздо больше времени, чем предполагала Оливия. Кендалл посчитала, что розовое платье с белыми и розовыми оборками было слишком нарядным для этого времени суток, а белое и вовсе не подходило в такую прохладную погоду. Наконец она пришла к выводу, что элегантное зимнее белое платье с зелеными полосками будет в самый раз. Она настояла на том, чтобы Оливия накинула зеленую кашемировую шаль и надела кожаные бежевые туфли.
Наконец Кендалл причесала ей волосы, вплетя в завитки по-зимнему белый атласный бант. Это сделало Оливию похожей на школьницу, однако она не убрала бант, пока не вышла из комнаты.
Будучи идеальной горничной, Кендалл не спрашивала, для кого Оливия так старательно наряжается.
Оливия нашла Большого Сэма, ожидающего ее в почти пустой кухне. Лолли взяла у него меньшую из двух корзин.
– Мы несем ужин мистеру Гаррету. Ты понесешь большую корзину с супницей.
– Как вам угодно, мисс Лолли, но я хочу убедиться, что корзина, которую вы понесете, не слишком тяжела.
Она с улыбкой согласилась, а затем обратила внимание на небо. Солнце пыталось вырваться из облаков, но Оливия порадовалась, что благоразумно накинула шаль.
Оливия надеялась, что Майкл Гаррет не сочтет, будто этот год типичен для дербиширской весны.
– Мисс Лолли! – Большой Сэм остановился и задвинул ее за спину, увидев всадника, рысью несущегося по тропе.
– Все в порядке, Сэм. – Она помахала рукой всаднику, который поприветствовал ее, приложив руку к головному убору. – Это курьер, который скачет в Лондон. Хотя сегодня он покидает замок необычно поздно. Ведь уже почти четыре часа? Обычно он уезжает после завтрака.
Сэм помахал курьеру вслед и сказал:
– Да, это тот, кто приносит нам книги стихов от герцогини.
А еще газеты для герцога и книги рецептов для Оливии. Она всегда с нетерпением ждала его возвращения.
Спустя минуту Большой Сэм предложил избрать другой путь, которым они никогда не ходили раньше.
– Сэм, мы промочим ноги, а Кендалл просила, чтобы мои туфли не промокали. Кроме того, если ноги промокнут, я снова заболею. – Оливия не могла понять, почему Мэри вызывала у нее раздражение с такой легкостью, а вот к Большому Сэму она проявляла безграничное терпение.
– О да, болезнь.
Сэм стал рассказывать о множестве самых невероятных угроз ее существованию. К тому моменту, когда они дошли до конца дорожки и оказались рядом с домиком привратника, Оливия подумала, что Большой Сэм, пожалуй, слишком уж беспокоится о ее защите.
Он постучал в дверь домика привратника с энергичностью отца, пришедшего навестить своего своенравного сына. На стук мгновенно ответил мистер Гаррет. Было четыре часа, Оливия рассчитывала, что к этому времени он уже должен проснуться и одеться.
Одежда на нем сейчас отличалась от той, в которой он был накануне вечером, – свежая рубашка и жилет, который был таким же традиционным, как и его прическа, – и выбритое лицо. Ботинки были начищены до блеска и, несмотря на поношенность, выглядели весьма респектабельно.
– Здравствуйте, мистер Гаррет. – В ответ на его улыбку Оливия тоже улыбнулась, но тут же сразу смутилась. Она вошла в гостиную без приглашения, споткнулась и едва не уронила корзину.
Гаррет подхватил Оливию за талию и не дал упасть корзине.
– Я очень рад вас видеть, – шепотом проговорил он и подтвердил это тем, что поставил корзину мимо стола, и та все-таки упала на пол.
Оба расхохотались, словно это было самым смешным, что только когда-либо случалось с ними.
Возможно, что так оно и было. Разве у них до этого момента были причины для смеха? Оливия почувствовала себя настолько счастливой, что повернулась, чтобы обнять Майкла. Он убрал руки с ее талии и отступил на шаг.
– Миледи. – Он отвесил ей такой официальный поклон, словно они находились на балу. Она сделала книксен и приняла серьезный вид так же быстро, как перед этим расхохоталась. Чувствовала она себя скорее смущенной, чем разочарованной.