Он поведал им, что Нежданов в последнее время мало выезжает из дому и после отказа графини Изместьевой сильно сдал. Поговаривают, что осенью он передаст свои обязанности новому предводителю, которого выберут на уездной ассамблее, но, кто окажется этим счастливчиком, еще не ясно, потому что на эту общественную, но хлопотную должность нашлось аж семь претендентов из числа самых достойных и уважаемых помещиков уезда.
Хозяин гостиницы стал перечислять их фамилии, загибая пальцы, и у него получилось почему-то восемь человек. Он повторил эту процедуру трижды. И, только заметив скуку на лицах своих новых гостей, которым сии фамилии ничего не говорили, прекратил свое занятие. Льстиво улыбаясь, он предложил им отпробовать за ужином фаршированной стерляди, которую особым способом готовил повар его ресторана.
Наконец появились газеты, которые по их просьбе принес один из лакеев. Князь не изменял своим привычкам даже в поездке. Аркадий же поднялся в номер, справедливо полагая, что совсем не грех поваляться в постели пару часов, если учесть, что поднялись они ни свет ни заря, а заняться пока особо нечем. Газеты, в отличие от приятеля, он демонстративно не читал, называя их скопищем светских сплетен и изъеденных мышами заплесневелых новостей.
В номере было жарко. Окна его выходили на восток, к тому же они оказались закрыты. И Аркадий первым делом вышел на балкон. Здесь было гораздо приятнее, чем в номере. Легкий ветерок навевал прохладу и пузырил занавески в распахнутых настежь окнах в домах напротив. Горожане уже изнывали от жары. Алексей с досадой подумал, какое здесь будет пекло часа в четыре пополудни, и порадовался, что у него не слишком много дел, которые могли бы заставить его приезжать в город. В имении жара чувствовалась не так сильно. Сказывалась близость леса и озера.
Из-за духоты возвращаться в комнату не хотелось. Аркадий вынес на балкон стул и, прислонившись спиной к теплой стене, закурил сигару. Закрыв глаза, он представил себе лицо графини в тот момент, когда она увидит его и князя. Конечно, она не догадается про сговор между ними и ее младшей сестрой, иначе последствия нетрудно просчитать.
Подобный ход мыслей совсем не понравился Аркадию. Он поерзал на стуле, устраиваясь удобнее. Гораздо приятнее было вспоминать подробности их последнего свидания, когда Ксения почти согласилась бежать с ним, если сестра не позволит им обвенчаться. Возможно, его беспокойство было вызвано как раз этим обстоятельством. Ксения напоминала ему порой испуганного воробышка, и он не верил, что она когда-нибудь решится на откровенный разговор с сестрой. Но сам Аркадий тоже не знал способа, как подступиться к графине, чтобы не испортить все дело. Князь и вовсе не был ему помощником, потому что никак не мог должным образом расправиться с собственными заботами, которые возникли опять же по вине графини Изместьевой.
Солнце стало припекать еще сильнее, ветерок уже не помогал. И Аркадий решил, что подремать все равно не получится, а в зале ресторана гораздо прохладнее, чем на балконе. И ежели удастся заказать холодного вина, то оставшееся до визита к предводителю дворянства время можно провести весьма приятно, особенно если князь покончил с газетами. После этого он всегда расположен к беседе, и, возможно, ему уже пришли в голову кое-какие дельные мысли, которые он поспешит изложить своему приятелю.
Аркадий вернулся в комнату и захватил с собой коробку с сигарами. Князь ценил его заботу и в недолгих поездках предпочитал обходиться без камердинера, во всем полагаясь на Аркадия. И был прав, потому что кому, как не ему, близкому другу и товарищу, знать все привычки, вкусы и пристрастия Григория Панюшева.
Неожиданный шум за окном гостиницы заставил Аркадия вернуться с порога и снова подойти к окну. Большая дорожная карета разворачивалась у подъезда прямо поперек огромной лужи, оставшейся после дождя. Из-под ее колес брызнули в разные стороны кудлатые дворняги и уличная ребятня в немыслимой рванине, с босыми, грязными до угольной черноты ногами.
Собаки принялись разноголосо лаять, ребятня, засунув грязные пальцы в щербатые рты, оглушительно свистела и весело улюлюкала. Запряженная цугом четверка лошадей не подчинялась кучеру, и он, спрыгнув с облучка кареты, рвал за уздцы переднюю пару, в то время как вторая пятилась назад, пока задок кареты чуть не въехал на крыльцо гостиницы.
На улицу выскочили два дюжих лакея и швейцар, и только с их помощью карете удалось занять подобающее ей положение. Возница стоял рядом с ней, вытирал лицо кумачового цвета платком и что-то виновато объяснял лакеям и хозяину гостиницы, который тоже вышел на крыльцо и сделал пару негодующих замечаний недотепе кучеру.
Аркадий же продолжал наблюдать за каретой. Поначалу он решил, что это графиня пожаловала со своим семейством, но, приглядевшись к экипажу внимательнее, понял, что Изместьева вряд ли позволит себе путешествие в такой развалюхе с ободранным лаком и разбитыми рессорами. Он повернулся уже, чтобы отойти от окна, но заметил, что дверца кареты распахнулась. Из нее вышел высокий крепкий человек в клетчатых панталонах и такой же тужурке и почему-то в матросской шапке. Всемсвоим видом он напоминал громилу в портовом кабаке. Сходства добавляли густая рыжая щетина на щеках и скошенный набок нос.
Он прошелся взад-вперед перед каретой, словно разминая после долгой поездки свое огромное тело, пробежался взглядом по окнам гостиницы, отчего Аркадию стало не по себе. Громила просунул в карету руку и через секунду выставил на крыльцо гостиницы два кожаных баула, а следом помог спуститься по приставной лесенке среднего роста худощавому господину в черном длинном плаще, в черных сапогах и в черной же, надвинутой на самые глаза шляпе.
«Ничего себе парочка! — подумал Аркадий. — И кажется, они тоже готовы поселиться в гостинице». Он сбежал по лестнице вниз. Вновь прибывшие гости стояли возле конторки. И курносый хозяин рассыпался в любезностях, предлагая им то один, то другой номер.
Рыжий громила скользнул по Аркадию равнодушным взглядом, а его хозяин и вовсе не обратил на него никакого внимания. Шляпа его была надвинута так низко, что тень от полей закрывала лицо. Но все ж Аркадий отметил длинный хрящеватый нос с горбинкой, тонкие губы и безобразный шрам, который начинался под шляпой и сбегал по щеке к подбородку.
Странный холодок скользнул по спине Аркадия. Этот мрачный тип в компании с явным головорезом только добавили ему беспокойства. И он решил непременно узнать у хозяина, кто они такие и по каким делам явились в Белореченск.
Аркадий быстрым шагом прошел в зал ресторана. Князь по-прежнему в одиночестве сидел за столиком и потягивал мадеру. Завидев приятеля, он в удивлении поднял брови.