У меня, кажется, оставшиеся после проверки волосы на голове зашевелились. До сих пор я как-то не задумывалась особенно над религиозными вопросами... Но если он так верит в высшие силы, то... то... я точно за него замуж хочу?!
Азамат смеётся. Это хорошо.
– – Лиза, ну не пугайся так. Я понимаю, что ты предпочитаешь решать сама за себя. Совсем не обязательно тебя кто-то подтолкнул. В конце концов, боги помогают почти исключительно слабым в минуты отчаянья, а к тебе ни то, ни другое не относится. Не переживай, – – он гладит меня по плечу. Я всё ещё расту на том месте, где приросла к полу, и чувствую в себе способность покрыться листьями.
– – А ты... – – произношу медленно, побаиваясь ответа, – – веришь, что боги существуют?
Азамат очень высоко задирает брови.
– – А ты что, никогда их не видела?
Я нахожу в себе силы сесть, пока не упала.
– – А ты их часто видишь?
Азамат усмехается.
– – Ну, не часто, конечно, тем более что они не покидают Муданга. Там раз пять видал. Это когда отличить удавалось, конечно.
– – От чего отличить?
– – От людей. Бога ведь трудно узнать, если специально не высматривать. Но я постараюсь тебе показать хоть одного, когда будем дома. У вас на Земле они, наверное, тоже редкость, как зайцы, – – он смеётся.
Я постепенно прихожу к выводу, что мы что-то очень разное понимаем под словом «бог» .
– – У нас их, может, и вовсе нету, – – говорю осторожно.
– – Есть, конечно, – – убеждённо говорит Азамат. – – Вы ведь все с ними в родстве. Правда, может, они с вами совсем смешались, не знаю...
Я решительно мотаю головой.
– – Слушай, – – говорю, – – для меня это всё ужасы какие-то, я до сих пор была уверена, что богов выдумали люди, а на самом деле их нет. И мне немного не по себе от того, что ты говоришь.
Азамат задумывается на некоторое время, потом говорит:
– – Я, наверное, как-то неправильно перевожу с муданжского это слово. Давай, если у нас получится остаться на Муданге, я тебе постараюсь показать бога, тогда и поймём, в чём ошибка.
Я вздыхаю с облегчением. Религия – – религией, но Азамат мой муж, и так тому и быть.
– – А как они по-муданжски? – – спрашиваю.
– – Брхон, – – охотно сообщает Азамат.
– – Будь здоров, – – не удерживаюсь я. Оба смеёмся.
Палёными волосами всё ещё пахнет, и я интересуюсь, как провентилировать помещение. Азамат показывает кнопку на пульте, но предлагает выйти, пока тут будет продуваться, а то ещё меня продует. Я охотно следую за ним.
– – Алтонгирел давал какие-нибудь ценные указания? – – спрашиваю как бы между делом, когда мы прогулочным шагом движемся в холл.
– – Он предложил провести моцог, но это я и без него догадался, – – задумчиво пожимает плечами Азамат.
– – А теперь на всеобщем, – – говорю я.
– – Ах да, прости, – – спохватывается он. – – Моцог – – это... у вас такого нету, насколько я знаю. Ну, тоже связано с богами, вроде как, чтобы привлечь их на свою сторону, надо от чего-то отказаться в их пользу.
– – И от чего же? – – настораживаюсь я. Кто этих варваров знает...
– – Это зависит от цели, но чтобы свадьба удалась, обычный моцог день не есть мяса и ночь не спать.
– – А богам от этого какой прок?
– – Точно не знаю, – – протягивает Азамат, – – я же не духовник и не Старейшина. Но по идее что не достанется мне, достанется им, и они должны быть благодарны.
Ну, ладно, это по крайней мере логика, хотя и несколько первобытная.
– – И когда ты намерен это устроить? – – спрашиваю.
– – Да сегодня, наверное. За завтраком я мяса и так не ел, а завтра ничего важного не будет, можно и ночь пропустить. Тем более, я уже два дня вон сколько сплю.
– – А что насчёт секса?
Азамат поджимает губы, поглядывает на меня виновато.
– – Лучше бы тоже воздержаться, конечно.
– – Чтобы им досталось? – – поднимаю бровь. Он смеётся.
– – Ну уж нет! Но хоть чтобы не завидовали.
– – Ну ладно, – – говорю, – – сутки я потерплю.
Азамат снова поджимает губы.
– – Вообще... лучше бы ты не так легко согласилась.
– – Ой, прости, ты обиделся? – – я что-то запоздало соображаю, что ему моя покорность в этом вопросе может быть неприятна, да и...
Он хохочет.
– – Нет, что ты! Просто на богов лучше действует, если соблюсти моцог трудно. Поэтому сегодня на обед тхи, ну и я стараюсь побольше всяких дел сделать, чтобы устать и спать хотелось. Иначе не подействует, понимаешь?
– – А чем тхи так примечательно? – – спрашиваю, пытаясь вспомнить, что это вообще такое.
– – Ну как, вкусная, праздничная еда, – – поясняет Азамат.
Ой, да, вспомнила! Это же очередная сырятина, только вымоченная слегка в каком-то рассоле. Не-ет, я это не буду! Хм. А не воспользоваться ли мне вынужденным постом в благих целях? Мясо сырое я и так не стала бы есть, секса не дадут, а ночь просидеть для меня не проблема, я три года работала сутки через двое. Зато Алтонгирел сможет потом нашептать Старейшинам, что я-де старалась, моцог соблюдала с мужем, и вообще.
– – Слушай, Азамат, – – говорю, – – а может, я к тебе примкну?
– – А тебе-то зачем?
– – Тебе же не одному нужно, чтобы нас поженили. Мне тоже надо поднапрячься, по-хорошему.
Азамат долго смотрит на меня, потом на пару секунд закрывает глаза, а потом так меня обнимает, что я готова просить о пощаде, странно, что кости не хрустят.
Мои гениальные идеи достаточно часто оборачиваются мне же во вред, чтобы уже начать задумываться, прежде чем их высказывать вслух. Вот эта, например, привела меня в каюту Алтонгирела и оставила один на один с её хозяином. И ведь могла бы сообразить, что этот чёртов моцог нельзя начать просто так от балды. Тем более Азамат утром к духовнику заходил, ну ведь очевидно же за этим!
А, ладно, теперь уже ничего не поделаешь, осталось терпеть. Если я сбегу на середине, Алтоша точно не оценит.
Алтонгирел сидит за столом, подперев голову рукой, и смотрит на меня так, как будто восхищается размахом моей бессовестности.
– – Ты знаешь, я никогда не считал Азамата доверчивым человеком, – – размышляет он вслух. – – А теперь вот всё понять не могу, что ты с ним такое делаешь?
– – Тебе рассказать или на бумажке записать по пунктам? – – спрашиваю. – – Первое, я его люблю. Второе, я его уважаю. Третье, я его лечу...
– – Ах ну да, – – перебивает духовник. – – Ты ведь ему заливаешь, что можешь его вылечить.
– – Неправда, я ему совершенно честно говорю, что могу сделать шрамы менее заметными, хотя и не убрать бесследно.
– – Ага, ага, – – отмахивается Алтонгирел. – – Его тут нет, а мне можешь не рассказывать. Мне, в общем, всё равно, ради чего ты с ним связалась, лишь бы он от этого не пострадал. Но вот сейчас мне просто интересно, чего же ты хочешь добиться от богов?
– – Чтобы нас с Азаматом поженили, – – пожимаю плечами. Чего тут не понять?
Алтонгирел прищуривается.
– – У тебя случайно внебрачных детей нету?
– – Чо? – – искренне удивляюсь я. – – С чего вдруг?
Он ещё некоторое время на меня пристально смотрит, потом расслабляется.
– – Да так, подумалось... Обычно так хотят выйти замуж только женщины с левыми детьми. Чтобы даже моцог провести... у тебя должна быть какая-то развесистая причина. Может, на Землю возвращаться не хочешь? Ты не преступница ли часом?
– – А не пойти ли тебе ненароком? – – интересуюсь, подобрав дар речи. – – А то я могу, например, ухо ампутировать...
Не знаю уж, знает ли Алтонгирел слово «ампутировать» , но свои безумные предположения высказывать резко перестаёт.
– – Ладно, – – говорит, – – хватит тут болтать, если тебе обряд нужен, то не отвлекай меня.
Я закашливаюсь от неудачной попытки сказать несколько грубостей одновременно. Можно подумать, это я тут лясы точу!
Алтонгирел достаёт из одного из своих многочисленных сундучков некое подобие венка из засушенного вьющегося растения с острым и пряным запахом и надевает его мне на голову. Потом разворачивает на столе платочек с какой-то трухой, берёт что-то вроде жезла с большим бубенцом на конце и принимается напевно бормотать непонятные мне слова, позвякивая жезлом поочерёдно то над одним, то над другим моим плечом, периодически посыпая меня трухой из платочка. Я уж не знаю, что я должна при этом думать, но на всякий случай загадываю желание. Постепенно бормотание Алтонгирела совсем переходит в пение. У него, кстати, неплохой голос, чистый и мелодичный, кто бы мог подумать.
Внезапно всё заканчивается. Венок с меня снимают, жезл отправляется в сундук.
– – Ну, чего ждёшь? – – спрашивает духовник нетерпеливо.
– – А уже всё? – – не торопясь произношу я. Хочешь меня выгнать побыстрее, так фигушки.