Помаленьку осваиваем первобытную технологию, усмехнулся про себя писатель Джон Кейн. Однако от этого подобия шутки Джону отнюдь не стало веселей на душе. Мысль о том, что Аниту в руках негодяев сильно беспокоила, просто терзало его мозг. Доктору что, ему пока ничего не грозит, ну получит пару затрещин за неподчинение... а вот Аниту...
Нет, об этом лучше не думать, не думать, не думать! Думать надо, как уничтожить бандитов?! Сконцентрироваться, стать суперосторожным, суперхитрым, суперметким, стать... Черт возьми, кем стать? Суперменом? Человеком-пауком? Ты - писателишка, какой из тебя супергерой, одернул себя Джон, и сам же себе возразил. - А ты забыл, что сначала супергерой вовсе не проявлял чудес храбрости, ловкости и прочего. Наоборот подчеркивалось, что он обычный, даже заурядный человек. Жалкий какой-нибудь клерк, на которого кричит начальство, друзья считают пентюхом, а знакомые девушки - недотепой. Но вот ему попадает в руки некий эликсир силы или просыпаются у него некие гены, и - вот он уже супермен, спайдермен, железный человек и так далее. Короче, ему нужна была сильнейшая встряска всего организма и сознания, чтобы с ним произошли радикальные перемены. Совсем уж простенько - чтобы ты, пентюх, встал с пробздетого дивана и начал вкалывать, а не жаловаться на судьбу и экономический кризис.
И вот его, Джона Кейна, встряхнуло так, что он просто не может не быть суперменом. Иначе бабушка Мэрилин, глядя с небес, плюнет ему на голову и обзовет маленьким засранцем.
- Бабушка Мэрилин! Если ты меня слышишь, помоги мне! - воскликнул Джон, и засмущался. Уж не собирается ли он канонизировать бабушку Мэрилин как новую святую? А почему бы и нет? Она прожила достойную жизнь и умерла дай Бог всякому - без долгих мучений - минута в минуту, как и предсказывал тот оборотень... Интересно бы знать, что это за тварь к нему подъезжала? И оставила ли она его в покое? Или она где-то рядом, наблюдает за ним, ждет своего часа. А может, ждет, когда Джон попросит у нее помощи? Или совершит подлость - бросит всех, спасая свою шкуру. Вот тогда она выйдет из укрытия, и они вместе порадуются.
Нет! Не дождется. Я иду, Аниту! Я иду, доктор! Я спасу вас или умру вместе с вами. Черт возьми! Оказывается, я могу еще выдавить из себя слезу. Как мелодраматично. Как сопливо... Вот-вот, сказал себе Джон, вот это и есть её, твари, проявления, вот эти пораженческие мысли, эти смехуёчки, а потом - оголтелое охаивание всего доброго и благородного под видом того, что это все устарело еще в 18-м веке, а сейчас 21-й век и что в моде жесть и яйца... Нет! Благородство всегда будет благородством, а предательство предательством. Сволочь всегда будет сволочью, а герой - героем. Я, конечно, не герой, но нельзя же опускаться до подлости.
- Стой! - сказал чей-то четкий голос. То ли в голове прозвучал, то ли наяву?
Джон так и замер с поднятой ногой. Потом осторожно утвердил ступню на грунте, присел на корточки. Густые заросли папоротника скрыли его с головой. И тогда он услышал, как кто-то к нему приближается. И судя по звукам - не один. Как минимум два человека шли через лес и разговаривали. Вот хрустнула ветка, сломанная неосторожной ногой. Впрочем, они и не осторожничали, не прятались. Они шли открыто, разговаривали, смеялись... В общем, вели себя как хозяева острова. Они никого не боялись, пусть их боятся.
Они прошли мимо, всего в шести футах от него. Говорили по-английски с американским акцентом. Двое мужчин, одетые в майки и шорты. На ногах были ботинки с высокой шнуровкой. Мужчины были вооружены автоматами - у одного был израильский "узи", у другого - русский "Калашников". Увидев "Калашников", Джон не удивился. Этот автомат давно и прочно завоевал третий мир. И чем грязнее и беднее дыра, тем большая там концентрация "Калашниковых". И это понятно. Его проще вывести, его легко купить, он дешевле американского оружия и, главное, надежнее в "эксплуатации". Впрочем, не только третий мир завоевал "Калашников", но и Соединенные Штаты.
Бандиты - а это, несомненно, были бандиты - удалялись, а Джон все не решался последовать за ними, хотя ему почему-то было невероятно неудобно сидеть. Наконец, когда мужчин поглотил лес, Джон разогнулся, но не во весь рост. Только теперь он осознал как больно давил стволом кольт, засунутый под ремень, в основание пениса.
Джон обругал себя. Он вел себя как последний гражданский идиот. Надо же - в такой момент забыть об оружии. При том, что ствол чуть не проткнул ему живот.
Джону стало стыдно за свое лохачество, и он преувеличенно резко выдернул из-за ремня военный свой трофей - кольт "хантсмен", поставил на боевой взвод.
Пригнувшись, короткими перебежками, он устремился за бандитами. Их следы легко было обнаружить. Они вытоптали изрядную полосу в папоротниковых зарослях. И пока растения не выпрямились, Джон легко может следовать за бандитами и, если повезет, обнаружить их базу.
Он шел не торопясь, но и не забегая слишком, иначе можно было нарваться. Вдруг им придет в голову остановиться по нужде или просто посидеть - передохнуть... Пока он шел, в голове неотступно билась мысль, чей голос его предупредил? Знакомый такой голос, с характерной хрипотцой заядлого курильщика. Именно таким голосом обладала бабушка Мэрилин. Ну, нет, это уже слишком! Едва он ей помолился, как она тут же пришла ему на помощь. Просто, когда он болтал о геройстве, подсознание его уловило подозрительный, не лесной шум и скомандовало остановиться. А уж интонации это он сам придумал... Впрочем, если это все-таки была бабушка Мэрилин, то он просит у нее прощения. Спасибо, бабуля! Дай тебе Бог... ну, чего им там не хватает на небесах?.. В самом деле, почему бы бабушке не быть в роли ангела-хранителя своего внука, чем она хуже какого-то постороннего дядьки-ангела. Уж кому и быть хранителями, так это как раз умершим родственникам. И он, Джон Кейн, в свое время...
Тут Джон огорчился, осознав, что у него-то как раз и нет детей и даже племянников, чтобы после смерти присматривать за ними. Беспокоиться о их судьбе.
И такая его взяла злость на себя, прямо скрутила всего. Что ж ты, писатель говенный, не позаботился о потомстве?! Утешал себя - мои книги, вот мои дети. Кому на хрен нужны твои книги?! Какому-нибудь засранцу, чтобы не скучно было сидеть на унитазе? Чтобы скрасить одинокий вечер зачуханному коммивояжеру в задрипанном мотеле?..
Да! Оправдывалось самолюбие. А чем плох засранец, сидящий на унитазе? Или лузер-комивояжер? Они разве не люди? Униженные и оскорбленные, с плохим желудком, с ущемленным дверным косяком чувством собственного достоинства...
Ну, хватит! Скомандовал Джон Кейн. Хватит разводить достоевщину. Ишь, раскукарекались. Делом надо заниматься, господин писатель, делом!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});