— Господин Президент, я…
— …нуждаюсь во времени, чтобы обдумать ваше предложение, — докончил за нее Гамаюн.
Президент неуверенно посмотрел на него и кивнул.
— Разумеется. Мой помощник свяжется с вами позже, — седовласый землянин указал на своего лысого спутника. Тот с готовностью выступил вперед.
— Господин Тарковски, — он ухватил руку Селены короткими пальчиками с аккуратными круглыми ноготками. — Скажу вам по секрету, я — один из тех, кого вы обошли в гонке за этот пост, сами того не ведая, — его губы раздвинулись в мягкой улыбке. — Зато я первым принесу вам свои поздравления — тут уж меня никто не опередит.
— Что здесь происходит? — потребовал подошедший Капитан. Подбородок касианца был прижат к горлу так, что кончики рогов смотрели вровень с глазами. — Кандидатуры Селены даже не было в предварительных списках. Сенату вряд ли это понравится.
Президент бросил на Гамаюна умоляющий взгляд.
— Неужели? — две глубокие складки пролегли у клюва Мастера. — За этот пост грызлась дюжина старых интриганов наподобие меня или сенатора Ярагоста. Но я уверил Президента, что голос Земли на Бетельгейзе будет лучше слышен из свежих уст Селены. Ведь Сенат в последнее время любит раздавать высокие посты молодым и перспективным претендентам.
Капитан сверкнул глазами, поняв, на кого намекает Гамаюн.
— Кандидатура Селены не согласована с Сенатом, — с нажимом повторил он.
— С каких пор Мастера в этом нуждаются? — отрезал старый аёрнец. — Капитаны и главы комитетов — да, но Мастеров метрополии всегда выбирают сами. Или у Сенатора Ярагоста уже есть протеже на Земле?
— Кажется, протеже есть у вас, Мастер Гамаюн.
— Я лишь посоветовал отдать пост человеку, который успел прекрасно зарекомендовать себя и хорошо известен за пределами Солнечной системы. Окончательное решение принял законный Президент Земли.
— Вы не имели права вмешиваться, Гамаюн, — не сдержавшись, прорычал Капитан.
— Не забывай, с кем говоришь, Церсей, — мигом ощерился Алконост. Со всех сторон послышался недобрый шелест перьев: все гарпии Посольства обернулись к ним, хоть Метеор не повысил голоса и на полтона.
Капитан нахмурился и замолчал.
— Остынь, Алк, — Гамаюн положил руку на плечо Метеора. — Думаю, у Капитана просто запершило в горле. Ему нужно выпить.
— Наш выход, — Най выхватил поднос у пробегавшей мимо Пани. — Шампанского, господа? — улыбнулся он, вклинившись между Мастером и Капитаном.
— Благодарю, господин Найтон, — кивнул Гамаюн и тут же поправился, беря тмиин с подноса, — Ян, просто Ян.
«Они обязаны Гамаюну всем и потому преданы ему, — вдруг вспомнила Кирина, посмотрев на плащ Ная, застегнутый по-аёрнски. — Сам ли ты заполучил Олимпик или у тебя тоже есть покровитель?»
Капитан сжал челюсти, разделив подозрение Кирины. Старый аёрнец расстарался на славу, вручив первому пилоту Земли и первому Мастеру людей их самые заветные мечты — звездолет и космос. Сколько еще ставленников Гамаюна попало в будущее посольство землян, и чем они обязаны Мастеру гарпий? А главное, чьи интересы они станут блюсти на Бетельгейзе? Несколько долгих мгновений Капитан переваривал эту мысль. Змеиные глаза метались в орбитах, точно он следил за ходом незримой битвы, на кону которой стояла вся его жизнь. Когда он посмотрел на Гамаюна вновь, в его взгляде отразился горький упрек проигравшего.
— Вы никогда не остановитесь, Мастер, — произнес он с мрачным смирением. Не притронувшись к вину, Капитан развернулся на каблуках и ринулся прочь.
Господин Тарковски проводил его задумчивым взглядом. В мягкой улыбке проступило что-то неуловимо плотоядное.
— Кажется, господин Сот всерьез раздосадован, — блестящая лысина озабоченно качнулась из стороны в сторону.
Президент с тревогой посмотрел на Мастера гарпий.
— В ваши годы пора знать, господин Президент, что угодить всем разом невозможно, — Гамаюн равнодушно пожал плечами. — Однако такие партнеры, как Аёрна и Фармос, вряд ли разочаруют вас.
— Надеюсь на это, Мастер, — Президент сделался таким измученным, что виртуозные подтяжки больше не могли скрыть его возраст. Из-под слоев выскобленной перетянутой кожи вдруг выглянул смертельно усталый старик. Он неуверенно пожевал губами, и было в этом жесте нечто настолько ветхое, что Гамаюн, которого Кирина привыкла считать старым, на его фоне предстал свежим и полным сил. Президент тихо откланялся, погруженный в безрадостные думы. Тарковски поторопился следом, напоследок сверкнув на Селену круглыми стеклами очков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не понимаю, Мастер, — наконец отмерев, жалобно произнесла та. — Президент хочет, чтобы я стала Мастером землян?
— Именно так.
— Мне придется лететь на Бетельгейзе? И покинуть Посольство?
Кирина почувствовала, как кровь загрохотала в ушах.
«Тебе придется покинуть Землю и Бруно», — едва не прокричала она.
— А разве не об этом ты мечтала? — сощурился Гамаюн.
Кирина, Найтон и Алконост замерли, напряженно выжидая ее ответа, и Ферия почувствовала, что каждый из них рассчитывает услышать что-то свое. Когда Селена медленно кивнула, Най победно улыбнулся, и его реакция вновь неприятно кольнула Кирину.
— Когда я улечу? — спросила Сорса.
Мастер посмотрел на Ная.
— Если примешь предложение Президента, то не позже, чем через месяц.
— А когда вернусь?
Аёрнец в иссиня-черном плаще пожал плечами.
— В последний раз я видел Аёрну семь лет назад, — сказал он. — Бетельгейзе — ворота Союза, а за ними Касиос, Маёл, Яло-Ми, Аёрна и десятки колоний. Возможно, тебе отзовут домой через год, а может быть, ты облетишь весь Союз или станешь сенатором. Ты войдешь в историю как первый Мастер людей, и никто не знает, как сложится твоя судьба.
— Спасибо, Мастер. Это именно то, чего я хочу, — в пасмурных глазах Селены не было и тени той благодарности, какую она постаралась вложить в свой голос.
— За исполнение самых смелых мечтаний! — воскликнул Най, вскинув руку с шампанским высоко над головой. Кирина сделала глоток, и шипучий напиток прокатился по ее горлу как усеянный иглами еж.
— У тебя есть время все взвесить, Селена, — вдруг произнес Гамаюн, пристально поглядев на землянку. Наигранная признательность не смогла провести старого Мастера. — Подумай, не держит ли тебя что-то здесь, на Земле. Не счесть чудес, которые поджидают тебя в космосе, но знай: больше всего в нем одиночества.
Землянка вдруг стиснула бокал с такой силой, что хрупкая ножка едва не переломилась в побелевших пальцах. Она вскинула на пришельца несчастные глаза.
— Его предостаточно и тут, Мастер.
Кирина поняла все в один миг и, едва только Утавегу пригласил всех проследовать на праздничный фуршет, кинулась на поиски брата.
Влетев в обеденный зал, она обнаружила Бруно за работой. Юноша поправлял пряные касианские булочки с топленой смолой на большом овальном блюде. Увидев сестру, он утер взмокший загривок и пожаловался:
— За весь день не присел…
Кирина, не дослушав, подошла к нему вплотную и прошептала в самое ухо:
— У тебя было что-то с Селеной?
Шея брата покраснела, точно ошпаренная кипятком.
— Что? Я не… С чего ты взяла?
— Ты хотя бы говорил ей о своих чувствах?
— О каких таких чувствах? — брат насупился и надул губы, но правая рука против воли метнулась к заветному карману ливреи.
Кирина закатила глаза к потолку. В этот миг в обеденный зал ступила Селена в сопровождении Найтона. Гамаюна и Алконоста не было с ними. Кирина кивнула брату на смуглого мужчину.
— Это Янис Найтон, будущий пилот Олимпика, — с деланным равнодушием сообщила она. — Если ты намерен и дальше молчать, то через месяц Селена улетит с ним на Бетельгейзе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бруно кинул ревнивый взгляд на соперника и криво усмехнулся несуразности его костюма. Но чем дольше он смотрел на улыбчивого пилота, тем большая тревога проступала в его глазах. Найтон был на десять лет старше и не так хорош лицом, однако весь так и лучился самоуверенным обаянием.