я решительно отвергла книгу и спустилась вниз, в зал ресторации. О чем немедленно пожалела, так как прямо у входа встретила Марису. Она шла мне навстречу, усталая, с залегшими под глазами тенями, но по лицу ее блуждала улыбка .
— Вот и птичка наша ранняя встала! — поприветствовала она меня хрипловато. — Доброе утро, дорогая! Летай, порхай, а я, пожалуй, пойду посплю.
Пожелав мысленно блудливой даме парочку демонов под подушку, я развернулась чтобы продолжить свой путь, и чуть было не выругалась вслух: по проходу между столиками не спеша шествовал Диксон. Растрепанный, в рубашке с мятым воротником и с закатанными рукавами. Жилет он небрежно нес, закинув за плечо. Глаза его были красны от бессонной ночи, но выглядел он возмутительно довольным. Ужасно захотелось кинуть в него первой попавшейся тарелкой, но я же не истеричная Изабелла, и позволить себе такого не могла.
— О, сестренка, — приветливо разулыбался этот демонов альфонс. — Доброе утро!
«Кому доброе, а кому так себе» , — мысленно буркнула я. Какие все тут вежливые, с ума сойти.
— Завтракай пока, я присоединюсь чуть позже.
Выдавив из себя что-то похожее на «ага», я направилась за наш привычный столик, хотя и без того не волчий аппетит был безнадежно испорчен. Тем не менее я смогла впихнуть в себя почти полную порцию домашнего омлета и кофе с тостом к тому времени, как Диксон снова объявился в зале. Был он свеж и бодр, как ясное весеннее солнышко.
«Сволочь», — мрачно подумала я.
— Готова к долгожданной поездке? — приступил к расспросам «братец»
Слова просились наружу не самые вежливые. Пришлось просто кивнуть.
— Воробышек, ты странно ведешь себя в последнее время.
Я пожала плечами.
— Просто не выспалась.
Диксон хмыкнул, но с расспросами, по счастью, не полез.
Я молча ждала пока он позавтракает, потом так же молча села в заказанный магикар и смотрела в окно на утреннюю суету Спрингтона. Когда мы подъехали к мосту через Лорейн, настроение мое несколько улучшилось. Серая гладь озера, припорошенная снегом и сверкающие магическим льдом украшения на перилах моста выглядели совершенно сказочно.
— Говорят, раньше, когда Источник был намного сильнее, весь мост был сделан изо льда, а не только украшения, — оказывается порочный менталист внимательно наблюдал за мной.
— Ммм?
— Ты сегодня на редкость приятный собеседник.
Я бросила на него недружелюбный взгляд и снова повернулась к окну. Мы медленно подъезжали к острову. И можно было в подробностях разглядеть Старый город.
Внешний ярус города-торта состоял из обычных, довольно современных домов. И жизнь здесь не слишком отличалась от той, что проходила на берегу озера. Гостиницы, ресторации, аптеки, лавки, вереница магикаров и группки приезжих. Второй ярус был намного меньше первого и отделен от него каменной стеной. Маленькие скромные одноэтажные домики выглядывали из-за прозрачных крон зимних садов. Узкие улочки, вымощенные камнем, были практически пусты.
— Здесь живут те, кто работает в Обители. Маглаборатория, отслеживающая уровень Источника, — Диксон указал рукой на маячащее вдали единственное многоэтажное здесь здание. — А с обратной стороны острова — кладбище. Тишина и покой, вечный в том числе.
В скором времени магикар остановился. «Братец» расплатился с возницей, вышел из магикара и услужливо открыл мою дверь, предлагая руку
— Прошу, сестрица. В Обитель положено заходить на своих двоих дабы проникнуться торжественностью момента.
Я выбралась из магической повозки, едва коснувшись для приличия рукава пальто своего лже-родственника. Тот чуть приподнял бровь, но от комментариев воздержался. А в следующий момент и мне стало не до мелочных жестов. Оглушенная величием открывшегося мне вида, я рассматривала высокие каменные стены с бойницами и зубцами сверху, позади которых, нависая над нами, поднимались белые башни храма. Строгие, лаконичные, увенчанные остроконечными крышами, они сверкали и искрились в лучах восходящего солнца и, приглядевшись, я поняла, что стены их покрыты тонкой сетью магического льда. Огромные кованые врата были распахнуты и приглашали на территорию Обители. Лишь шагая сквозь арку, я смогла по достоинству оценить толщину и основательность стен. И снова замереть, оказавшись внутри последнего, третьего яруса этого чудо-торта. Широченная лестница, такая же белоснежная как и все здесь поднималась вверх по склону к подножию самого главного здания.
— Шестьдесят четыре ступени, восемь раз по восемь, в честь каждого из магических даров, — Пояснил Эверт. К удивлению и неудовольствию своему я только сейчас заметила, что непроизвольно вцепилась-таки пальцами в его руку. И отошла от него в сторону чуть поспешнее, чем требовалось. Но он снова никак не отреагировал. Зато повернулся в мою сторону и лукаво улыбнулся
— Ну что, воробышек, дамы вперед?
Дамы в моем лице демонстративно задрали подбородок и устремились по ступеням вверх. Когда я, наконец, добралась до верхней площадки, дыхание стало глубже, голова прояснилась, и собственное дурное настроение и поведение начало казаться нелепым. «Братец» не отставал от меня ни на шаг, и даже не запыхался.
— Такая тяга к духовному и возвышенному весьма похвальна, — продолжал развлекаться мой спутник. — Но советую слегка убавить рвение и немного подождать. Скоро начнется служба — само по себе зрелище незабываемое, а после нее появится возможность и со служителями пообщаться, и на сам Источник посмотреть.
— Но осмотреть Обитель мы же можем?
— Можем, платок только на голову набрось, благочестивая ты моя.
Нет, ну до чего противный тип — раздражение снова вернулось. Да и я хороша: совсем забыла про все эти обычаи. Покрыв голову шарфом и осеняя себя знаком Источника, я вошла в Храм. Торжественный, слепяще-белый зал под круглым голубым куполом, который был столь высок, что казался кусочком летнего неба, обступил нас. В глубине этого огромного павильона стояли две мраморные статуи — статный бородатый мужчина в мантии, держащий на ладони магический огонь и молодая, щедро одаренная природой дева в венке из полевых цветов обнимающая рукой связку колосьев. Между статуями на возвышении располагалась кафедра, с которой служители обращались к своей пастве.
Народу в храме становилось все больше. Часть прихожан занимали места поближе к кафедре и терпеливо ждали, часть же, с открытыми от изумления ртами, вертели головами и осматривали зал. Мне ждать уже надоело, и я нетерпеливо перетаптывалась с ноги на ногу, посматривая то на людей вокруг, то на своего так называемого брата. Последний, к слову сказать, стоял совершенно спокойно с крайне смиренным выражением на лице.
Наконец, по толпе пронеслась волна шепота, и на кафедру взошел священник в серебристо-серой, с