Жалобно пискнул фельдшер.
— Да, такое тоже может быть. — Лиза задумалась. — Ладно, это не главное. Сейчас первое дело — вот этого паренька в норму привести. Но только тихо. Чтоб никто не узнал.
— Почему? — С недоумением спросил Левантевски и кивнул в сторону мирно дрыхнущего принца. — Что плохого мы делаем? Принц. Дракон. Да тебя в обе пятки расцелуют, когда увидят, что он жив и здоров.
— Может и расцелуют. А может и нет. — Мрачно пробурчала Лиза, припоминая странный припадок пациента при упоминании его родного дома. — Он ведь сказал, что его именно кто-то из придворных чуть не приговорил к ссылке на тот свет, понимаешь? А мы раструбим на весь мир, что принц тут, и убийца точно будет знать, куда идти чтобы завершить свое дело. И потом — парень еще слишком слаб для путешествий, такие раны … да ты посмотри на него! Он же вообще ребенок еще!
— Я не ребенок! Мне уже пятнадцать! — Вдруг донесся голос со стороны кровати. Лиза вздохнула и развернулась лицом к пациенту.
— Так. Хорошо, молодой человек. Раз уж вы не ребенок, давайте разбираться что с вами произошло. А то этот циник уверяет, что ваши раны нашими зельями не лечатся. — С этими словами она кивнула в сторону насупившегося Левантевски.
— Ничего удивительного, — отрешенно проговорил Риккант, глядя в потолок, — это же магия. К тому же сильная — очень сильная, поверьте, вы тут ничего не сделаете. Я точно знаю. Потому что видел того, кто это сделал. Он вам точно не по зубам.
— Погоди, не спеши, — Лиза встряхнула волосами, чувствуя, что глаза у нее слипаются от усталости, — для начала мы тебя все-таки оживили. Значит, кое-что противопоставить этой магии мы можем.
Мальчик молча поднял руку, изъеденную глубокими пятнами ядовито-малинового оттенка.
— Да, а вот это уже проблема. Левантевски? И все-таки? О магии ведь наверняка всякие книги написаны. Сможем мы отыскать нужную информацию, как думаешь?
— Не уверен, — с колебанием в голосе ответил тот, — но у меня есть несколько вариантов куда можно заглянуть. Надо бы по старым рукописям посмотреть. Хотя я уверен, что в обычной библиотеке мы этого не сыщем.
— Пока ты будешь искать и смотреть, от нашего пациента останутся рожки да ножки, — глубокомысленно заметила Лиза и отчаянно вздохнула, — ладно, все равно посмотри — что еще делать? Но я не хочу, чтоб ты один пёр на себе все эти труды. Читать я по-вашенски не умею, зелья не знаю, артефакты мне как игрушки … гнать меня поганой шваброй с этой работы надо. — Она скривилась. — Скажи хоть чем я могу быть полезна? Может эти девочки из храма знают какие-нибудь подходящие танцы, а? Так я готова пойти туда и переговорить.
— Альзи, успокойся, — мягко произнес фельдшер и похлопал ее по руке, — иначе тебя саму скоро лечить придется. Держи вот, выпей. А я пока пациента покрепче усыплю, чтоб от боли не страдал. Может это ему хоть как-то поможет. Кстати, беггитки никогда особо не отличались знахарскими дарами. Их богиня хорошо помогает в отношениях да семейных делах.
Лиза мрачно покачала головой, но зелье выпила — оно было приторно-маслянистым, чрезмерно отдающим какими-то специями. В голове у нее вдруг стало как-то легко и пусто, и это было приятно.
— Все, — коротко отчитался Левантевски, тщательно закрывая чемоданы, — спит. И тебе советую заняться тем же самым.
Лиза кое-как поднялась, отчаянно страдая головокружением. Зевнула.
— Знаешь, я тебе по гроб жизни должна буду, — доверительным тоном проговорила она, покидая спальню вслед за фельдшером, — за всю эту возню с ним, со мной. Представляю, как я тебя уже достала. Ты уж прости меня, ладно?
— Так, кому-то тут велено было отправиться в постелечку, — резко прервал ее Левантевски и криво улыбнулся, — но сначала дверь за мной запри. Кстати, как ты это делаешь? Ты ведь немагична.
— Очень про … оосто, — снова зевнула Лиза, — тумбочкой. Отличная штука — рекомендую к применению.
Глава 31
Фелиссандр стоял у окна — оно было косым и давно не мытым. Сквозь тусклое жирное стекло виднелись далекие отсветы фонарей, что стояли на улицах поприличнее. Вздохнув, он принялся развязывать шейный платок, готовясь ко сну. Немного поразмыслив, он принял решение лечь спать не снимая рубашки — даже без всякого освещения в комнате он прекрасно понимал, что постель здесь не свежее канавы у фермерских угодий. Он честно выполнил слово данное Рифанту, сняв какую-то убогую комнатешку на самой задрипанной улице города, куда не сунется ни одно родовитое существо. Или прихвостни его отца. Уж он-то, поди, думает, что его сынуля сейчас прячется где-нибудь в лесу возле родного замка или осваивает спальню в имении двоюродного брата. Ха! Наверняка дом и двор бедняги Рифанта уже перевернули, вывернули и завернули обратно, а землю вокруг вспахали на глубину человеческого роста. Счастье, что улочка, где он сейчас квартируется, находится недалеко от городских окраин. Где-то там, за стеной, в одной из рощ, сейчас пасется его верный Орм. Вспомнив о своем твиине Фелиссандр загрустил окончательно. Он слишком стар. Все-таки нельзя привязываться к таким существам. Если будет нужно сбежать от отца или его помощников — далеко ли он уедет на своем задыхающемся скакуне?
Фелиссандр вздохнул еще раз и медленно стянул с себя шейный платок. В глубоком полумраке блеснула драгоценная брошь. Кстати, ее можно попробовать заложить. Это, конечно, полное безобразие сдавать в ломбард семейные ценности, но чего не сделаешь, когда совсем нет денег? Главное потом выкупить ее обратно.
Короткий, полный ужаса визг вдруг разорвал ночную тишину, прервав его размышления. Фелиссандр вздрогнул и напрягся. Затем вспомнил, что он в одном из затрапезных райончиков, где вечно ошиваются всякие люмпены и махнул рукой. Визг повторился. Да кто там верещит? Режут его что ли? Небось проститутка какая-нибудь с клиентом не поладила или грабят кого …
— А ну пошел вон, вонючка дохлая! — Заорала вдруг женщина. Дохлая? Вот это уже интересно! Может все-таки глянуть что там творится? Все хоть какое-то развлечение.
Чтобы не терять времени, Фелиссандр раскачал раму, легко вынул ее и положил на кровать. Затем одним движением перемахнул через подоконник, очутившись на темной грязной улице. Навострив уши, он покрутил головой, сориентировался и рысцой направился в густую тень между домами, что лежала по правую руку от него. Где-то неподалеку нарастал шум: какая-то возня, глухое бормотание, топот и ругань.
— Я тебе сейчас эту руку оторву! — Донесся до Фелиссандра раздраженный голос. Он замедлил шаг и крадучись принялся подбираться к источнику звука. Вскоре он увидел