— Мне казалось, ты упорно хочешь доказать, что Дудочник — тупой бандит.
— Не заблуждайся, Касс. Мне он не нравится, но это не значит, что я считаю его глупым. Он рано или поздно узнает — если уже не докопался — что меня и других людей упек в резервуары твой близнец. И что тогда?
— Предлагаешь пойти к Дудочнику, доложить, что я близнец Зака, и пусть он избавится от нас обоих? Тебе сразу полегчает? Ты почувствуешь, что расквитался за все, что с тобой случилось?
— Да я даже не знаю, что со мной случилось! — Кип осознал, что повысил голос, и тут же снова зашептал: — Я просто не хочу, чтобы Дудочник получил такой козырь. Тебя станут использовать, чтобы добраться до Зака. Ты сама знаешь.
— Ни ты, ни я не знаем наверняка.
— Так почему же ты не рассказала, кто твой близнец?
Я привалилась к стене, уставившись на свои ноги. Кип сидел ко мне очень близко, но мы не соприкасались. Чтобы посмотреть на него, я склонила голову:
— Ты разве не устал от постоянного недоверия к людям?
— Не важно, доверяю ли я Дудочнику, — ответил он. — Зак твой близнец, и тебе решать. Я лишь беспокоюсь о тебе. Ты веришь в лучшее в людях. Посмотри, к чему это привело с Заком, даже после того, как мать тебя предупредила.
— Если бы я не верила в Зака, то в конечном итоге не отыскала бы комнату с резервуарами и не освободила бы тебя.
Кип рассмеялся:
— Только ты способна после четырех лет взаперти увидеть что-то хорошее в излишней доверчивости. — Он взял меня за руку. Я притянула к себе наши переплетенные пальцы и медленно перецеловала каждую его костяшку. — Так как ты намерена поступить?
— Не знаю. У меня такое ощущение, что тут дело даже не во мне, — вздохнула я. — Вероятно, ты прав насчет Дудочника. Не в том, что он ни в коем случае не заслуживает доверия, а в том, что котелок у него варит.
Глава 20
На следующий день Дудочник послал за нами обоими.
— Наконец-то, — проворчал Кип, но я видела: он доволен, что его пригласили.
Время едва перевалило за полдень, и зал Ассамблеи оказался полон: приходили и уходили стражники, время от времени что-то докладывая членам Ассамблеи, собравшимся вокруг кафедры с пустующим креслом. Дудочник по обыкновению стоял чуть в стороне от основной группы, погрузившись в беседу с Саймоном, одним из членов Ассамблеи чуть ли не вдвое его старше, с висками, посеребренными сединой. Под правой рукой Саймона свисала еще одна, подтверждая репутацию грозного бойца. Он выглядел таким же полным сил, как Дудочник. Ранее я частенько наблюдала, как они разговаривают, и трехрукий омега не стеснялся вступать с Дудочником в ожесточенные споры. Полагаю, именно поэтому Дудочник предпочитал компанию Саймона обществу более покладистых членов Ассамблеи. Пару раз я видела, как эти двое оживленно жестикулировали и перебивали друг друга, склонившись над картами или документами, но обычно расходились мирно: Саймон собирал свои бумаги и удалялся, вежливо мне кивнув.
На этот раз, когда Саймон отошел, Дудочник повел нас к столу в дальнем конце зала, у витражных окон, где разговор не могли подслушать. Налив нам по небольшому стакану вина, Дудочник предложил присесть.
— Ты довольно терпеливо себя вела, учитывая все бесконечные собрания и вопросы, — начал он. — Ни я, ни Ассамблея не стали бы тебя донимать, если бы не считали эти сведения очень важными.
— Явно не настолько, раз обо мне вспомнили только сейчас, — заметил Кип.
Дудочник не стал отвечать, а продолжил:
— Кое-что меняется. Вы сообщили нам много нового, но ваши слова лишь подтверждают то, что мы уже давно наблюдали. Новые веяния в Синедрионе начались не вчера, а еще в засушливые годы: когда люди голодны и отчаялись, их легко стравить между собой, и советники этим воспользовались, разыграв карту ненависти к омегам. С каждым годом ситуация постепенно ухудшалась, но в последние несколько лет резко усугубилась. Увеличились подати и вступили в силу другие реформы, продвигаемые Воительницей: все больше поселений омег вытесняют на менее плодородные земли или изгоняют подальше от городов альф. Если в деревнях на востоке детей-омег раньше держали в семьях до пяти или даже больше лет, то теперь отсылают совсем малышами. Альфы совершают набеги на поселения омег, воруют урожай или просто его сжигают. Все это целенаправленно подталкивает омег бросать насиженные места и уходить в приюты. Конечно, я уже объяснял это Касс.
— А она рассказывала мне, — многозначительно сказал Кип.
Дудочник продолжил:
— Дальше — больше. До нас стали доходить слухи, что омег захватывают, чтобы их близнецы или враги их близнецов могли использовать пленников в своих целях.
— Камеры сохранения, — пробормотала я.
— Да. И ими пользуются не только советники. Нам сообщали, что состоятельные альфы, не связанные с Синедрионом, платят хорошие деньги за содержание своих близнецов «на сохранении».
«Сколько же их, застрявших в камерах, подобных моей?» — подумалось мне.
— Это еще не все, — добавил Дудочник. — Около пяти лет назад Синедрион ввел обязательную регистрацию омег с пожизненным требованием уведомлять власти обо всех передвижениях.
— На то есть причины. — Я вспомнила человека, которого пороли на площади Нью-Хобарта. — Именно так они используют связь между близнецами, чтобы нами управлять: с помощью этих сведений Синедрион решает, кем можно пожертвовать, а кем воспользоваться. Не знаю, как советники все отслеживают, но эти данные лежат в основе многих их действий.
Дудочник согласно кивнул:
— Но регистрация — лишь начало. Потом почти отовсюду стали приходить донесения о том, что омег, которые отправились в приюты, больше никто никогда не видел. И еще стали пропадать без вести дети. Пошли слухи об опытах на людях. Похоже, даже интернирования и камер сохранения властям мало.
Кип громко отодвинул стул:
— Мы это уже рассказывали, со всеми подробностями. А ты нам про какие-то слухи.
Я положила руку ему на плечо, пока Дудочник отвечал:
— Ну да. Полученные от вас новости имеют неоценимое значение. Они подтвердили наши подозрения о том, что настроения в Синедрионе изменились, и этих изменений мы давно ждали.
— Вы подозревали и ждали? — усмехнулся Кип. — Вот уж спасибо, что предупредили.
— Мы не знали, что точно происходит, но нам было известно о новой силе в Синедрионе, соперничающей даже с Воительницей. Появился молодой, но быстро продвигающийся альфа с псевдонимом Реформатор. — Мои пальцы тут же стиснули плечо Кипа. — Еще в самом начале своего восхождения он продвигал законопроекты, усиливающие гонения на омег, чтобы те покидали поселения и искали убежища в приютах. И на этом не остановился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});