Не знаю, надолго ли я задремала. Когда на закрытые веки опустилась тень, я рывком села и хотя была полностью одета, в моей полной отдаче солнечному теплу проскальзывало нечто интимное. Свет бил прямо в глаза, но я безошибочно узнала силуэт Дудочника.
— Извини, — сказал он, выходя на террасу. — Не хотел тебя напугать.
— Ты и не напугал, — возразила я, намереваясь подняться.
— Не вставай. — Он присел на корточки, чтобы оказаться со мной на одном уровне. — Мне сказали, что ты здесь, но я не знал, что ты спишь.
— Не то чтобы сплю. Но в последнее время нормально поспать не получается.
— Видения?
Я кивнула. Дудочник устроился рядышком, скрестил ноги и посмотрел на солнце.
— Я сам меньше сплю после вашего с Кипом прибытия, если тебя это утешит. Вся Ассамблея потрясена.
— Из-за нас? Но мы же не захватчики, а всего лишь двое голодных омег. Единственное наше отличие — мы добрались сюда самостоятельно.
— Наше? Ведь ты одна нашла путь. Без помощи Кипа.
— Мы сделали это вместе.
— Похоже, у вас вообще дружная команда. — Он бросил взгляд на синяк на моей шее и сменил тему. — Пойми, людей испугало ваше неожиданное прибытие сюда, ведь тут все основано на секретности.
— Вы должны тревожиться не из-за нас с Кипом, а из-за Исповедницы, которая вас ищет. — Как только я ее упомянула, по телу тут же пробежали мурашки, несмотря на теплые камни под спиной.
— Если бы я мог тревожиться только об этом, — вздохнул он. — Ты не представляешь, как ухудшились дела на материке, пока тебя держали в застенках.
— Я получила кое-какое представление в Нью-Хобарте.
— Там ты увидела отражение того, что происходит повсеместно. Омег все больше поражают в правах, увеличивают подати, запечатывают города. Нам регулярно докладывают о публичных порках. Целые поселения едва не умирают от голода. Не вижу в этом никакого смысла. По крайней мере Синедрион расширяет убежища для омег, однако это тоже бессмысленно. К чему нас туда загонять, ввергая в кабалу? Снизили бы поборы и ослабили тотальный контроль, сразу отпала бы потребность в убежищах, и альфам не пришлось бы на них тратиться. — На мгновение на его лице отразилась усталость. — Теперь понятно, почему Ассамблею беспокоит ваше появление? Люди и в лучшие времена с подозрением относились к провидцам, а уж теперь и подавно. Мы должны убедиться, что Острову не угрожает опасность.
— Мы с Кипом не представляем угрозы.
— Я уже говорил, что тоже так думаю. Относительно тебя.
— Ты не доверяешь Кипу?
Дудочник пожал плечами:
— Я о нем ничего не знаю. Он сам ничего о себе не знает.
— Он же не виноват.
— Это понятно. Но какая от него польза?
— Ты именно так оцениваешь людей? Есть от них польза или нет?
Он не стал отнекиваться, как сделали бы многие:
— Я вынужден. Это моя работа.
— А если на секунду забыть о работе, что бы ты ответил?
Он рассмеялся:
— Может, когда-то я и мог отделить себя настоящего от своих обязанностей, но теперь уже не получится.
— Но ты сам этого захотел, когда решил возглавить Сопротивление.
— Я знал, что у меня может получиться лучше, чем у других. И, кстати, оказался прав. — Он уперся локтем в согнутое колено и склонил голову, подставляя шею солнцу. — И когда я это понял, выбора просто не осталось.
Между нами повисла тишина. Я так привыкла находиться наедине с Кипом, что для меня казалось странным проводить столько времени вместе с Дудочником. Всякий раз я ощущала разделяющую нас тайну — имя моего близнеца. Вокруг нее крутились все наши разговоры. Она походила на кратер Острова — все остальное строилось под этой основой. Если нам удавалось избегать столь скользкой темы, я легко чувствовала себя рядом с Дудочником — его улыбка согревала, властный взгляд обещал защиту и безопасность. Но сейчас, греясь рядом с ним на солнце, я напомнила себе о Заке — моей тени, мой половине, — о мертвом предшественнике Дудочника и о блестевших на ремне ножах.
Дудочник повернулся ко мне лицом:
— Вот ты, например, провидица. Есть ли предел, за которым ты можешь отрешиться от своего дара?
— Но это же не работа или выбор. Это я сама.
— Вероятно, для меня сейчас забота об Острове то же самое.
— И приведись тебе выбирать заново, ты решил бы так же?
— А ты бы выбрала ясновидение?
У меня не нашлось ответа.
* * * * *
В наших комнатах стояли две отдельные кровати, но я устроилась в изножье постели Кипа, чтобы поговорить с ним в ночи.
— Он сегодня снова интересовался видениями. Что я видела об Острове, прежде чем приплыть сюда. Но о Заке напрямую не спрашивал.
— Это не значит, что он не пытается разузнать. Он же понимает, что мы не все ему поведали.
— Если бы он нам не доверял, неужели дал бы ключ от ворот крепости и разрешил свободно гулять где вздумается?
— По-моему, это идеальный способ держать нас на виду, — заметил Кип. — Здесь кругом его стражники.
Я вспомнила, как Дудочник сказал мне утром на террасе: «Мне сказали, что ты здесь».
— Я больше чем уверен, стоит нам подойти к какой-нибудь лодке, и сразу обнаружится, что не так уж мы и свободны, — продолжил Кип. — Ему нравится, когда ты под рукой и сразу являешься к нему на допросы.
— Ну, я не стала бы называть наши встречи допросами. Мы просто беседуем. Он мне тоже кое-что рассказывает. Если бы нам не доверяли, сидели бы мы сейчас в местных казематах.
— По крайней мере к этому мы привычны. — Он потянулся за кувшином с вином, и я подставила стаканы. — Ну и о чем он тебе рассказывает?
— О ситуации на Острове, о том, что творится на материке.
— Рассказал хоть что-нибудь новое, что ты еще не знала из видений?
— Да много всего. И в любом случае видения — это нечто другое. Все как-то расплывчато, совсем не похоже на гладкое повествование. — Я отпила вина и слизнула с верхней губы темно-красные капли.
— Он хочет выведать про твоего близнеца. Должно быть, уже догадался, что Зак важная шишка. Кому еще можно заходить в камеры сохранения?
— Знаю, но лиц с допуском туда может быть сотня или даже больше. У Дудочника нет доказательств, что камерами занимается именно Зак. — Я замолчала. — Даже мне неизвестно, что представляет собой Зак и чем он занимается.
— Но у тебя вполне конкретные подозрения. Долго ли ты сможешь скрывать их от Дудочника? В конце концов он во всем разберется. Советники Синедриона скрываются под псевдонимами, но Дудочник не дурак и догадается о Заке.
— Мне казалось, ты упорно хочешь доказать, что Дудочник — тупой бандит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});