А потом, словно услышав меня, она поднимает глаза. Я тяну к ней руки, чтобы сказать: «Какого черта, красавица?»
Мэри надевает сумочку на плечо, закрывает книгу и улыбается мне. Она постукивает пальцем по книге и направляется к боковому входу.
Я внимательно прислушиваюсь. Её шаги приближаются по коридору, дверь открывается и захлопывается. Затем я слышу звук пластикового пакета на её кровати. Я хватаю миску с клубникой и открываю обе двери.
По всей постели разбросаны книги. Поначалу до меня вообще не доходит что происходит. Это какая-то сумасшедшая мешанина спортивных образов и Камасутры. Я смотрю на названия и вижу такие слова, как «Чемпион» и «Сексуальное удовлетворение».
Мэри вылезает из пальто с озорным и дьявольским выражением в глазах.
— Ты мне доверяешь? — спрашивает она, протягивая руку и проводя ладонью по моей шее и волосам.
— Чёрт возьми, да.
— Я имею в виду, реально доверяешь мне?
Я смотрю на книги и вижу лицо Пейтона Мэннинга поверх лица Будды.
— Хорошо, — шепчет она, прижимая меня к кровати. — Я знаю, что ты хочешь доминировать надо мной, заставить меня подчиниться... Оплодотворить меня…
О, чёрт, как это звучит... Я притягиваю Мэри ближе и цепляюсь большими пальцами за её брюки, чтобы начать их стягивать. Но она останавливает меня, хватая за запястья.
— Но сегодня я хочу сделать кое-что другое. Сегодня вечером. — шепчет она и прикладывает прелестный пальчик к моему виску. — Сегодня вечером я хочу попасть сюда.
— Мне нужно трахнуть тебя. Жестко. Прямо сейчас, мать твою, — говорю я ей тихо и злостно на ухо. — Я не хочу заниматься херней в стиле Нью-Эйдж1. Я хочу, чтобы моя сперма была внутри тебя, как и обычно.
Но она садится на меня верхом, стягивает водолазку и качает головой, прижимая пальцы к моей груди. Она опускает вес своего тела на моё, но мы оба всё ещё наполовину одеты, и это делает меня ещё более безумным.
В глазах Мэри вспыхивает новый огонёк. И она шепчет:
— Ты мне не босс, Джимми Фалькони. Только не сегодня.
***
Мэри встает с моих колен и идет задернуть шторы. Комната погружается в полумрак, и тень от ее тела падает на моё. Словно читая мои мысли, Мэри подходит к двери и проверяет, заперта ли она, затем делает то же самое в моей комнате.
Когда она возвращается, то поднимает палец, призывая меня подождать. Она наклоняется к моему уху и шепчет:
— Я собираюсь раздеться для тебя. Но ты не сможешь ко мне прикоснуться.
— Я так, чёрт возьми, не могу. — Я провожу рукой по её заднице.
— Нет. Только не сегодня. Этой ночью ты повинуешься мне.
Слова застревают у меня в горле, и я с трудом сглатываю. Я притягиваю её к себе.
— Я не такой парень. Я не могу двигаться медленно. Не с тобой
— Всё ты можешь, Джимми. Ты можешь сделать всё, что пожелаешь.
Затем она отступает назад и хватает стул, стоящий за столом, кладет на него ногу и медленно — так чертовски медленно — расстегивает молнию на одном ботинке. Она проделывает то же самое с другой ногой, а затем медленно выскальзывает из носков.
Свет заходящего солнца проникает сквозь щель в занавесках, посылая длинные, ясные солнечные лучи вверх по её телу, по её изгибам и впадинкам, подчеркивая идеальную линию её декольте. Стоя передо мной, Мэри начинает расстегивать мой ремень.
В её глазах я вижу решимость, которая просто убивает меня. Как будто у неё имеется какой-то секрет, и мне придется потрудиться, чтобы узнать его.
И вот, нежно, медленно, как она и просила, я прикасаюсь к ней. Кончиками пальцев вверх по изгибу её позвоночника. Мурашки бегут по телу, стягивая её кожу. И её соски.
— Черт, — шепчу я.
И что же Мэри делает?
Подмигивает.
Держа руку на поясе, она указывает мне подняться и встать с кровати. Я делаю это, и наконец-то возвышаюсь над ней.
Мэри расстегивает мою ширинку и стягивает брюки на пол. Но не трогает мой член, ни разу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вместо этого она встает на цыпочки.
— В кровать. Сейчас же.
— Да, мэм.
— Хороший мальчик.
— К чёрту тебя.
— Ложись в постель. Ты же знаешь, что тебе это понравится. Так что просто сделай это, наконец.
Да. Окей. Хорошо. Охрененно горячо. Я не думал, что мне это понравится, но с этой пульсацией в моих яйцах и члене не поспоришь.
Это мне нравится. Поэтому я делаю именно то, что она говорит.
______________________________
Примечание:
1 — Нью-Эйдж — религии «нового века» — общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера.
Глава 40
Мэри
К сожалению, у меня не было времени прочесть столько, сколько хотелось бы, но зато мне в голову пришла идея, которая плавно перетекла в продуманный план.
Сейчас мы оба голые, Джимми лежит на кровати, а я, стоя над ним на коленях, наклоняюсь вперед и целую его шею. Его щеку. Прикусываю его за губу зубами. Его руки, такие массивные и сильные, поднимаются к моей спине, но не удерживают меня. Он слушается. Это именно то, что мне и нужно.
Член Джимми невероятно твердый в моей руке, а его кожа мягкая. Я прижимаю его к своему входу.
— Смысл всего этого не в том, чтобы кончить.
Я сказала это так тихо, что Джимми меня не услышал. Поэтому я наклоняюсь вперед и снова шепчу ему на ухо:
— Дело не в оргазме. Если ты кончишь, то все испортишь.
— К черту это.
— Просто попробуй. Пожалуйста.
Он прикусывает губу и впивается пальцами в мои бедра.
— Ладно.
И тогда я начинаю опускаться на него.
Миллиметр.
За.
Миллиметром.
Мы вместе наблюдаем, как это происходит. Я слышу, как у Джимми перехватывает дыхание. Затем я поднимаю голову и вижу, как его глаза слегка закатываются за почти закрытыми веками. Еще миллиметр — он вновь стонет.
Все это время я стараюсь быть максимально расслабленной.
— Ты знаешь, как я хочу сжать тебя, но не делаю этого.
— Хорошо, — выдыхает он, пытаясь притянуть меня к себе. Я очень хочу позволить ему сделать это, но еще больше я хочу сделать с ним нечто новое. Провести еще один день вдвоем, забывая о приличиях и остальном мире, окружающем нас. Кажется, этот моё новое любимое занятие.
Через минуту внутри оказывается только его головка, а мои бедра горят, но это приятная боль. Я никогда не видела, чтобы Джимми выглядел таким беспомощным, но в то же время испытывал такое безграничное удовольствие. Он кладет руки мне на бедра и вместо того, чтобы потянуть, поддерживает меня. Держит меня, позволяя мне опускаться на него еще медленнее, чем раньше.
Еще через тридцать секунд он начинает раздвигать мои стенки, и его руки хватают меня и начинают тянуть быстрее.
— Медленно, — говорю я.
Я чувствую его так, как никогда не чувствовала другого мужчину. Каждый дюйм его тела, каждый изгиб. Здесь нет трения, только связь.
— Господи Боже, Мэри.
— Я знаю, — шепчу я в ответ. О Боже, я знаю.
Это противоположно тому безжалостному способу проникновения в меня, к которому я привыкла. И меня поражает, что вместо того, чтобы он брал меня, я медленно, мощно, осторожно беру его.
Что очень, очень сексуально.
Я пытаюсь вспомнить хоть что-то из прочитанного. О магнетизме и полярности. Я протягиваю руку и прикладываю ее к его сердцу. Взгляд Джимми скользит по моей руке, и он повторяет за мной, будто читал ту же самую книгу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дыхание Джимми замедляется, и когда я уже на полпути вниз, он откидывает голову на подушки. Мышцы его грудной клетки напрягаются, а плеча растягиваются и изгибаются.