______________________________
Примечание:
1 — Бокс голыми кулаками, бокс без перчаток (англ. bare-knuckle) — начальная стадия развития бокса, отделяющая современный бокс от кулачного боя.
Глава 35
Джимми
Субботним утром, поднявшись на борт самолета нашей команды, я нигде не вижу Мэри. Весь вчерашний день я потратил на то, чтобы поправить свое финансовое положение. Я, конечно, далек от разорения, но мой кошелёк стал на тридцать тысяч легче, а я ещё ближе к тому, чтобы выбить дерьмо из моего братца.
Я узнал, что случилось следующее: после моей победы в воскресенье, он ушел глубоко в минус благодаря своим букмекерам. Потом он напился и умудрился залезть в мои счета — что чертовски просто, когда знаешь чей-то номер социального страхования, день рождения, девичью фамилию матери и все остальное, что нужно знать о человеке. Но пока всё в порядке. Вроде как. Если ты брат Майкла, у которого полно денег, он счастлив, а Энни в безопасности.
Но нет никаких сомнений, что пришло время привлечь адвокатов и полицейских. Я не сделал этого вчера, потому что, когда запахнет жареным для Энни, я должен быть рядом, чтобы помочь. А я, откровенно говоря, не смогу сделать этого из Денвера. Однако мне удалось уговорить брата отпустить её на выходные к родителям Вальдеса, чтобы он мог поехать в Хорсшу-Хаммонд и потратить все мои деньги, которые он присвоил, но до сих пор не сознался в этом. Я сказал ему:
— Просто разреши ей провести выходные с мистером и миссис Вальдес. И тогда ты сможешь делать столько ставок, сколько пожелаешь. Даже снять шлюх. Мне на это наплевать. Просто оставь Энни в покое.
Так что, по крайней мере, об этом я могу не беспокоиться. Слава Богу.
Я осматриваю ряды сидений, минуя линейных нападающих, сидящих там, где обычно располагается первый класс, и защитников в «бизнесе». Прохожу в тренерскую зону и оглядываю проходы в поисках Мэри. Здесь ещё не все парни, но большинство. Я узнаю нашего фотографа по копне её светлых волос, собранных в тугой пучок на голове, и одного из врачей команды, сидящего в хвосте самолета. Он, как обычно, читает и поправляет очки. Но Мэри нет.
Бл*дь. Не знаю, что в прошлый раз на меня нашло в постели с ней, но я был абсолютно не в своем уме. После той херни, что я ей наговорил, уверен, что она чертовски напугана.
Но я ничего не мог с этим поделать. Я ничего не мог поделать с собой. Я не мог остановиться.
Я смотрю на часы. Тик-так, тик-так. Все ребята устраиваются, а Радович входит со своим халявным портфелем Дикс Спортинг Гудс1, а его «Медвежьи» треники скомканы в районе промежности, словно пачка продуктовых пакетов.
— Как себя чувствуешь? — спрашивает он, глядя на мою промежность.
— Прекрасно, тренер. Намного лучше.
Он наклоняется вперед, сжимая губы и глядя на мое плечо.
— Мхммм.
— Я в полном порядке, — говорю я, стараясь выглядеть абсолютно незаинтересованным в том, кто входит в дверь. — Моему паху никогда не было так хорошо.
Сидящий через несколько мест от меня Вальдес хихикает.
Мое сердце колотится в груди. Не знаю, сколько еще шансов смогу получить от Мэри, чтобы начать вести себя как джентльмен. Я, возможно, всё запорол. Но затем я замечаю её.
И, черт возьми.
Она так чертовски красива сегодня. Мэри всегда красивая, но сегодня она одета в сексуальную коричневую водолазку, которая подходит к её волосам, черные леггинсы и коричневые ботинки. Как только она ступает в самолет, все это чертово место погружается в тишину. Замолкает к чертям собачьим. Как будто она принцесса Уэльская, вошедшая на бал.
Мои глаза встречаются с её, и я смотрю на пустой ряд сидений передо мной. Пока она подходит ко мне, парни из команды здороваются и смотрят ей в глаза.
Ну уж нет, вы, гребаные волки. Нет. Она моя. Она полностью. Черт возьми. Моя.
Я пытаюсь стряхнуть с себя это чувство собственничества, но оно никуда не девается. Вообще. Во всяком случае, чем ближе Мэри подходит, тем хуже становится. И когда один из нападающих приподнимается и тихонько свистит в ей вслед, я сжимаю край своего сиденья так сильно, что скрипит пластик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мэри кладёт чемодан в верхний отсек, для чего ей приходится вытянуться и встать на цыпочки. Этот зад, это тело, и черт, она так хорошо пахнет. Каким-то образом мне удается вовремя опомниться и схватить её чемодан, запихнув его в верхний отсек.
— Привет, — говорю я.
Она улыбается мне.
— Привет.
Мэри устраивается на сидении в ряду передо мной, ее темные волосы пробиваются сквозь щель между спинками. Я тоже сажусь и наклоняюсь вперед, делая вид, что занят своими вещами. Она опускает подлокотник и поворачивает голову ко мне. Но на самом деле она не может повернуться полностью, так что у меня есть идеальный обзор её красивого профиля.
Эти. Губы.
Один из тренеров команды смотрит на нас, и я откидываюсь назад. Время для плана Б. Время для некоего секретного шифра, потому что она — сотрудник «Медведей», и я обещал, что буду защищать её. Что я и собираюсь сделать. Но, черт возьми, это заманчиво. Слишком заманчиво.
Из заднего кармана сиденья я достаю журнал, предлагаемый пассажирам. Это чартерный самолёт, а не наш, поэтому он снабжен обычными вещами для регулярного юго-западного рейса. Я перелистываю журнал и открываю кроссворд.
1 по вертикали: МИЛЯ
2 по горизонтали: ВЫСОТА
7 по вертикали: КЛУБ?
— Довольно приличная головоломка, мисс Монахан, — говорю я, — не хотите взглянуть?
Я вижу профиль Мэри, и мягкая кожа её щеки настолько близко, что можно коснуться.
— Что?..
— Страница 85, — говорю я и просовываю журнал в щель между сидениями рядом с ней.
Я слышу, как страницы переворачиваются, переворачиваются, переворачиваются, а потом я почти уверен, что слышу её смех. Мэри протягивает руку и достает из сумочки ручку.
Игра.
Началась.
Стюардессы закрывают дверь, и все пристегиваются, что является очень серьезной технической операцией, так как около 80% парней в этом самолете нуждаются в удлинителях ремней безопасности. Но мы всегда путешествуем с одним и тем же экипажем, как и сейчас, и они ходят по проходам с сумками, полными необходимых принадлежностей. Мне удается с трудом застегнуть свой ремень, отодвинувшись назад и втянув живот. Но симпатичная стюардесса, которую я раньше вроде как клеил, всё равно дает мне один, говоря:
— Я бы не хотела, чтобы ваши колени пострадали, мистер Фалькони.
Внезапно в щели между сиденьями появляется разъяренный взгляд зеленых глаз. Я замечаю его боковым зрением, что довольно-таки неплохо. Не зря же меня называют Соколом.
— Я в порядке, Синди.
— Ооооокей, — она щелкает жвачкой. — Просто скажите мне, если что-нибудь понадобится... Джимми.
Зелёные глаза расширяются, когда Синди идет к следующему проходу. Ноздри Мэри раздуваются. И я буквально ничего не могу с собой поделать. Я снова наклоняюсь вперед и шепчу себе под нос:
— Тебе это не нравится, да, киска? — и Мэри резко отворачивает голову.
Как только мы взлетаем, и в салоне приглушают свет, кроссворд возвращается ко мне.
3 по горизонтали: ЖИВОТНОЕ.
Да, черт возьми, всё ради неё. Только для неё.
Поэтому я пишу:
11 по вертикали: Я СОСКУЧИЛСЯ
9 по горизонтали: ПО ТЕБЕ
Когда я протягиваю журнал обратно, Мэри откидывает голову на подголовник и на секунду замирает.
4 по вертикали: Я СОСКУЧИЛАСЬ
13 по горизонтали: ПО ТЕБЕ ТОЖЕ.
Но на полях она написала: Хотя прошёл всего лишь один день!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Боже, какая милашка.
Когда мы выравниваемся на высоте десяти тысяч футов, Бреннер, парень, который хочет получить мою работу, встает и подходит к её ряду. Это выражение глаз знает каждый парень — уверенный я хочу её взгляд.
— Привет, красотка, — говорит Бреннер, наклоняясь над её сиденьем.