— Завтра мы единогласно принимаем и одобряем закон о новых налогах в пользу беспризорников, впрочем, самих беспризорников это, кажется, мало касается — и Сай Иумей громко засмеялся, радуясь сказанной удачной шутке, во всяком случае, так ему казалось. Деньги всегда были его любимой темой, также как и любые средства к его личному обогащению.
Сай Ванис, тоже засмеялся, широко открыв рот. Он думал о новой строящейся вилле за Моритой, которую он собирался подарить своей новой любовнице из Укргурии. Возможно, это был чересчур роскошный подарок для нее, но степная красавица стоила этого. Карие глаза, в которых, кажется, прыгали лучики солнца, смуглый цвет кожи, волосы иссиня-черные, точеное тело без единого изъяна, было будто создано искусным мастером — резчиком.
Укргурка сводила его с ума, он совсем потерял от нее голову. Искусство ее любовных утех и постоянное желание ею обладать, дали ему второе дыхание, и он в свои почти пятьдесят лет был только рад этому.
Сай Ванис, вновь почувствовал жажду жизни: для него, пресыщенного всеми известными благами, это было сродни глотку прохладной воды в засушливой пустыне, и он был рад поиздержаться на нее, чтобы она принадлежала только ему.
Новый закон позволял ему изъять часть средств для себя, они давали ему возможность ускорения постройки виллы и дополнительно закупить новые материалы двум мастерам, выписанным из Таньшана. Эти два великих мастера — зодчих, нанятые таньшанцы Равшун и Джумшад, обходятся ему в полновесные золотые Солиды.
Они совсем совесть потеряли, поднимают стоимость своих услуг до небес, выше только Солнце. Думают, наверное, что у Слуг Народа денег не меряно.
Карарский голубой мрамор с синими прожилками, мебель и фарфор их Кханда, цветные стеклянные витражи из Западных стран — это ведь, очень дорогое удовольствие.
Одно зеркало, заказанное в Величном королевстве, обошлось ему в четыре золотых солида. Эти умельцы научились делать зеркало на дорогущем стекле, не чета листу отполированной бронзы, так искажающим изображение, что себя в нем не узнаешь.
Впрочем, беспризорники ведь наверняка тоже что-то получат, не изверги же мы, в конце концов, не все же уйдет на нас, на Слуг Народа.
— А вы слышали, Сай Иумей, про нападение на некого мелкого Сая? — Ванис наколол на серебряную вилочку кусочек обжаренного, истекающего ароматным маслом, языка и, обмакнув его в голубой соус, положил его в рот, закатив глаза от удовольствия, запил его вином, привезенным из Загорья:
— Представьте себе, Сай, убийца погиб от руки охраны, и оказалось, что он был послан Триадой. Теперь, по зловещим ритуалам Триады, на него спустя несколько дней, будет объявлена Игра Смерти. Такой чести был удостоен только Горец — Император и после него, в Равенне еще два человека, это было вроде, лет семь и десять назад, впрочем, они погибли довольно быстро в Игре.
— Это как повезло ему прославиться? — недовольно сказал Сай Иумей, ревностно относящийся к чужой известности.
Пару декад назад, Сай Иумей съездил в Синегорию под охраной целой кентархии Народной Гвардии, проверить состояние благонадежности в замиренной части Синегории и лояльность равнинных кланов к правящему Совету Слуг Народа Раввены.
Он погостил несколько дней в имении наместника Синегории, вождя «равнниников» Ков-эн-Ра и, выехав пару раз в народ. Он весьма удачно поохотился на редких белорунных горных баранов, обитающие в малом количестве, лишь только в Синегорье.
Сай Иумей вернулся в Мориту отдохнувший и посвежевший после целебного горного воздуха.
По прибытиюи в Мориту, он получил из рук Первого Слуги Народа, Стиуша Благородного, знак Доблести, достойно отметивший его за рискованную миссию по налаживанию тесных отношений с замиренной равнинной частью Синегории.
В следующий раз он рассчитывал на орден Мужества, усыпанный драгоценными камнями, а там ему недалеко и до героя Раввены. Подумать страшно, он же подвергался смертельной опасности, а если бы какой-нибудь из горных кланов, пренебрегши собой, пробились бы через внешнее кольцо охраны из синих стражников и стратиотов и смогли бы прорваться к нему. Затем, перебив его кентрахию Народной Гвардии, ведь они могли бы добраться до него и убить его.
Какая ужасная потеря была бы для Раввены, она бы потеряла одного из верных Слуг Народа и яркую неординарную личность. Народ Равенны горестно оплакивал бы его гибель, стеная и скорбя по Саю Иумею и проклиная себя, что при жизни его так мало ценили. От острой жалости к себе Сай Иумей смахнул со щеки скупую набежавшую слезу и потянулся запить возникшую горечь во рту добрым кубком загорского вина.
Впрочем, комес подчиненной ему кентархии Народной Гвардии сработал четко, окружив его во время выхода в народ, щебечущими как воробьи, синегорскими детьми. От этих «горцев» можно было ожидать чего угодно, но не звери же они, чтобы нападать на Слугу Народа, окруженного детьми, как живым щитом, не считая многочисленной охраны, должны же быть и у мятежников остатки совести.
О нечистой своей совести, позволившей ему оградиться детьми-заложниками, он как-то особо и не задумывался.
Саю Иумею, думавшему об этом выскочке — Сае, внезапно в голову пришла удачная мысль:
— Я вот что думаю, Сай Ванис, на открытие монумента, как там ее? а, да Родины- Матери хочу пригласить этого Сая…как там его?
— А, хорошая мысль Сай! Ведь на открытии монумента скульптура Тереца, будет присутствовать весь цвет правящей элиты Раввенской федерации народов. Будут приглашены послы стран Запада, Кханда, Беловодья и Великой Степи. Присутствие этого Сая даст нам гарантию, что все они явятся на это мероприятие, хотя бы ради простого любопытства, чтобы глянуть на него! — Сай Ванис от этой идеи чуть не подпрыгнул, и привстал на диване. Его легонько качнуло от количества выпитого вина, шумевшего в голове и, съеденных блюд. Он, оглядев стол, уставленный разносолами, прилег обратно, видимо решив, попозже вернуться к этой задумке.
— А ведь это, в самом деле, хорошая идея! Чтобы взглянуть на цель охоты Триады придут все, а, интересно, кому это он мог перейти дорогу? — задумчиво проговорил Сай Иумей.
Сай Иумей и сам с удовольствием воспользовался бы услугами Триады. Он вспомнил загорца — Сая Усмара, который, воспользовавшись нерасторопностью людей Сая Иумея, перехватил выставленную на торги соляную шахту, находящуюся в предгорьях Срединного хребта.
Сай Иумей был уже владельцем трех из четырех соляных шахт, находящихся в Раввене, на них работали осужденные преступники, а не наемные рабочие, которым бы приходилось платить. Ах, если бы он не упустил четвертую шахту, он бы обладал монополией поставок соли на Запад, через Беловодье и на восток в Империю Кханд. Он даже заскрипел зубами от упущенной возможности, теперь придется повышать цену на соль на продажу в Раввене. Народ, правда, будет недоволен, но он то знает раввенцев, поворчат, поворчат и перестанут, без соли то никуда, а если что? Так мест на соляных шахтах хватит на всех, там соль для них будет дармовая, платить не надо, пусть знают доброту Сая Иумея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});