Подумав, Милонег усомнился в предположении и произнес:
— Для этого хватило бы одного-двух человек и, к тому же, не привлекая излишнего внимания!
Князь цедил напиток, совершенно не ощущая вкуса. Хорошенько подумав, он решил покуда не ворошить зазря муравейник:
— Пошли весть с голубем в Мориту, а лучше двух, чтобы весточка наверняка дошла, может, наши люди, что-то про них разнюхают?!
Подвоевода скривился, словно надкусив кислицы — дикого яблока, не скрывая своего отношения к восточному соседу — Раввене и с презрением ответил:
— Да чем в Морите пахнуть может, вот только дерьмом оттуда завсегда изрядно пованивает.
Немало обеспокоенный вестями с южной границы, князь распорядился:
— Гранцеры* пусть зорко следят за рубежами! Возьми из младшей дружины сотню всадников, старшим поставь сына моего! Пошли их на южное пограничье, пусть приглянут за степью, может лазутчика степняков выловят?
Милонег поневоле усмехнулся:
— Побратим ведь тоже увяжется с ним!
Князь твердо произнес, словно обрубил секирой:
— Нет, его оставить! Я не могу, чтобы он рисковал своей жизнью! Она не принадлежит Беловодью, дальнейшая судьба побратима сына, должна быть связана с его Родиной — Раввеной!
— Что еще заметили твои люди? Разузнал, не было ли чего еще?
— Со стороны Янтарного города — Алитуса, был замечен странный травник!?
— Чем же он странен, эти собиратели редких трав везде снуют, словно комары на болоте!
Милонег нахмурился и, почесывая переносицу в задумчивости, произнес:
— Другие, подальше от людей бродят: особо ценные травы и коренья подальше от людных селений возрастают! А этот все вдоль трактов, да троп охотничьих выхаживал, да гарнизоны наши высматривал, да в придорожных харчевнях неспроста высиживал!
Он встревожено добавил:
— Кабатчик Жавр донес, что он особенно прислушивался к болтовне дружинников, хлебавших медовуху.
Князь обеспокоенно предположил, словно надеясь, что его опасения напрасны:
— Может, охотник за головами, беглых извергов ищет за награду, а может…!?
Он встревожено замолчал и вымолвил:
— Не по нраву мне вся эта суетня! Приставь к нему трех наших, пусть личины свои меняют и по очереди возле него пасутся. Ежели он лазутчик посланный «рыбарями»?
Мы с Алитусом завсегда в мире были. С Янтарными Городами нам делить нечего.
Милонег припомнил давнее князю:
— Алитус не забывает, что когда-то Абренская земля под ним обреталась!
— Так это когда было, в седую старину! Что же нам теперь- у Величного королевства просить Плоцк вернуть? Все давнишние дрязги наружу вытаскивать!?
Князь, немного подумав, допустил:
— У Янтарных городов не те силы, чтобы тягаться с нами!
Всегда рассчитывая на худшее, Милонег сказал:
— А если им поможет Орда степняков!? Может, они уже стакнулись меж собой?
Заметно встревожившись от такого угрожающего предположения, князь выдал здравую мысль:
— Лучше схлестнуться с лютым ворогом, чем с добрым соседом, замыслившим неведомое зло!
С чем, с чем, а с соседями Беловодью свезло. С южного порубежья- Великая степь примыкает с ее наездниками, желающими разжиться за счет угодий богатого соседа. С востока ненадежный союзник Раввена, с загребущими лапами Слуг Народа, чтобы им подавиться от их неуемной алчности! С севера нависают Янтарные города, грезившие возвращением Абренских земель. С Запада, играет военной мощью своих вышколенных жолнеров, Величное королевство.
Милонег сделал попытку пошутить, чтобы развеять безысходность сложившегося положения:
— Дела, у нас, как у блудливого молодца, позабавившегося с дочерьми соседей и обрюхатив их. Нынче ждешь, кто же первым из родичей девиц, перехватит увесистой жердиной по ребрам?
Слегка улыбнувшись, князь признал за подвоеводой разумными его опасения и поделился сомнениями:
— Если собрать ополчение? Скоро страда, это сразу же насторожит соседей и послужит поводом обвинения и сбора нашей рати к войне. Величное королевство Орла, подзуживаемое Оборонительным Союзом Запада, всегда готово напасть на нас. Это даст им отменный повод наброситься на нас, якобы опережая наше нападение. Беловодье не готово сейчас к брани, мы не устоим.
Милонег многозначительно протянул:
— Не опоздать бы со сбором ополчения. Может, насторожить наши дружины, пока нет воеводы?
— Как он там, с его безумной затеей?
— Успехи очевидны, Князь! Воевода в Вежской пуще наблюдает за приручением волков!
Он рассказал, как у нескольких пометов волков отбирали самых смышленых волчат. Скрестили их с лузитанскими, уже приученными красными волками. Тамошние пастухи пасли своих коз и овец, защищая отары, от гигантских гиен, да и рыжие гиены нередко нападали на их стада, хотя они предпочитали падаль. Эта мысль пришла их воеводе, после посещения им Лузитании.
Воевода Эсгад, бывший кентарх имперской армии, хотел вывести породу свирепых боевых зверей, годных к бою.
Немного повеселев, князь поторопил Милонега:
— Не забудь про гранцеров. Старшую дружину готовь к выступлению, проверь арсеналы и узнай, что там, в Морите, позабыли степняки, отправленные Ханом? Ступай!
Глава 13
В тот же вечер, в особняке имперской постройки, с вычурными ажурными балюстрадами и балконами, увитыми лозой с ярко-розовыми гроздьями, свисающего спелого винограда.
В одной из больших светлых комнат, облицованных дорогим мрамором, поставляемым из Карара и устеленными коврами из Кханда и Таньшана, за столиком, уставленным изысканными яствами, на низких диванах полулежали два человека, с нашивками Слуг Народа на рукавах одежды, указывающими на высокий должностной статус их обладателей.
Цветные стеклянные витражи на одной из стен, пропуская лучи заходящего Солнца, создавали причудливую и завораживающую игру света в помещении. Впрочем, окружающую роскошную обстановку, беседующие Слуги Народа воспринимали, как само собой разумеющееся для их драгоценных персон.
— М-м-м, Сай Иумей, здесь подают отменные языки беловодских туров с соусом, рекомендую.
— Благодарю вас, Сай Ванис, непременно воспользуюсь вашим советом.
Сай Ванис, мужчина 50-ти лет, с раздавшейся талией и дряблыми мускулами, судя по внешнему виду, был из коренных раввенцев. Сай Иумей же, выглядел заурядно для «первых»: курчавые волосы и смуглая оливковая кожа; неуемная жажда власти, наживы и алчности пожирала его изнутри, постепенно стачивая остальные черты характера.
«Перволюд» обратился к раввенцу, взявшего нежно-розовый ломтик мяса лесной антилопы и окунавшего его в горячий бульон с травами:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});