Филиси. Честно. И я очень надеюсь, что этот твой Абтой сумеет её вылечить. Но мне это к чёрту не сдалось! И я лучше умру здесь за стоящее дело, чем сбегу и продолжу влачить своё жалкое существование, зная, что обрекла на смерть все остатки человечества!
— Валентина…
— Я устала, писатель. Просто устала. И хочу всё это поскорее закончить. А если твой друг явится раньше, чем ты думаешь, то я ему эту сварку в жопу засуну, и тогда он будет знать, как связываться с девушками с Земли. Ей богу, достали уже все те, кто решает за меня, как и сколько мне жить, и что делать!
— То есть, ты не злишься на меня?
— Ещё как злюсь, писатель! Я занимаюсь очень тонкой и ответственной работой, а ты болтаешь мне под руку!
— Ладно, ладно. — я развёл руками. — Я понял.
— Спасибо!
Я молча смотрел, как Валентина доделывала свою работу. Закончив свою возню, она дважды перепроверила всё, что сделала, и только после этого довольная слезла с лестницы. Быстро добравшись до пульта управления, она внимательно сверилась со всеми необходимыми настройками из записей Троя и посмотрела на меня:
— Ну вот и всё, писатель. Кто молодец?
— Ты?
— Конечно! И вот пусть только попробуют после этого сказать, что я ни на что не способна!
— Боюсь, они уже не успеют.
— Ну и ладно. — она достала из кармана активатор удалённого переключателя. — Как только я сниму защитный колпачок и нажму на кнопку, у тебя будет ровно пятьдесят одна секунда, чтобы добраться до спасательных капсул и свалить отсюда. Знаешь, где они располагаются?
— Так ты знаешь, что я не собираюсь здесь оставаться?
— А ты, то есть, собирался смотаться по-тихому, бросив меня одну? Без прощальных слов?
— Ну… — я виновато потупил взгляд. — Да.
— Прекрасно! — Валентина глубоко вздохнула. — Красавчик!
— Я не знал, как тебе это объяснить.
— Писатель, я не дура. Я прекрасно понимаю, что умирать ты не намерен. И я не виню тебя в этом. Так ты знаешь, где находятся спасательные капсулы?
— На уровне экипажа. При выходе из лифта сразу направо. Валентина, я изучил этот корабль достаточно хорошо, чтобы знать, где что находится. Я только здесь был всего пару раз.
— Хорошо. Как сядешь в капсулу — жми большую красную кнопку по центру панели, а капсула всё сделает за тебя. Только, боюсь, полёт у тебя будет ну очень долгий.
— Перетерплю.
— И я не уверена, спасёт ли тебя кто-нибудь.
Я пожал плечами:
— Низкие шансы — лучше, чем никаких. В любом случае, спасибо.
— Нет, это тебе спасибо, писатель.
— Мне то за что?
— За то, что помогал мне. Спасал меня.
— Ты не очень-то была этим довольна.
— А сейчас довольна. Ты позволил мне окончить мою историю так, как хочу я, а не как хотели другие.
— Да уж, финал будет яркий.
— И не говори. — Валентина улыбнулась и обняла меня на пару секунд. — В тебе намного больше человечности, чем ты думаешь. И из тебя мог бы выйти очень хороший человек.
— Почему ты так думаешь?
— Не думаю. — она указала на длинный шрам на моём виске. — Вижу.
— Ты ошибаешься. Я действительно бесчувственный мудак.
— Это неправда.
— Правда. Вспомни всё то, что я не сделал, хотя мог. А всё то, что наговорил тебе? Про эгоизм, про Уинстона?
— Я тебя прощаю.
— Я ещё не извинился.
— Просто вали отсюда. И… удачи, писатель.
— Спасибо. И тебе удачи.
— Мне уже не надо. Осталось-то нажать активатор, да вот эту кнопку, чтобы реверсировать монополя через пятьдесят одну секунду. — Валентина посмотрела на активатор и перевела взгляд на экран часов комбинезона, ткнув в него пару раз. — Так, секундомер есть.
Она подготовила часы к началу отсчёта, затем сняла колпачок с активатора. Я глубоко вздохнул, чувствуя, как мои колени едва заметно трясутся:
— Ты готова?
— Да.
— Ты не обязана делать этого.
— Это ещё почему?
— Абтой обязательно придёт за тобой. Ты можешь просто его подождать.
— Не беси меня, писатель. И как, кстати, тебя зовут?
— Писатель.
— Нет, это твоя работа.
— Моя работа — записывать, так что правильнее даже записыватель.
— У тебя должно быть нормальное имя. Как у Абтоя, разве нет?
— Да, но… — я едва заметно улыбнулся. — У меня слишком много имён. Боюсь, Абтой придёт раньше, чем я закончу их перечислять.
— То есть, ты не хочешь говорить?
— Нет.
— Ну и иди ты… — Валентина открыла крышку и нажала на кнопку, тут же активировав секундомер на часах костюма. — В спасательные капсулы.
Мы вместе посмотрели на переключатель. Тот признаков жизни не подавал. Я перевёл взгляд на Валентину:
— А откуда мы узнаем, что он сработал?
До нас донёсся нарастающий гул, а сами цепи начали едва заметно светиться. В ту же секунду освещение резко поменялось на красно-оранжевое, а в воздухе повис противный вой аварийной сигнализации. Валентина кивнула:
— Узнал?
— Думаю, да.
— Так вали отсюда!
Она толкнула меня в плечо по направлению к выходу. Я мельком обернулся и быстро побежал вперёд, остановившись возле поворота. Посмотрев на Валентину в последний раз, я махнул ей рукой. В её глазах не было страха. Счастья там тоже не было. Её глаза, скорее, выражали злорадную усмешку. Неудивительно, учитывая, через что ей пришлось пройти, и что все эти спящие люди ей уготовили. Собирались уготовить. Жертва превратилась в охотника, который загнал свою добычу в угол и теперь медленно поедал заживо. Вместе со стоявшей рядом Полиной, она махнула мне в ответ и развернулась к панели, опустив взгляд на секундомер. Её левая рука гладила Полину по голове. По крайней мере, она погибнет не в одиночестве. Опустив взгляд, я быстро побежал дальше.
Я быстро добрался до шлюзов, миновав их один за другим. Не снимая защитный костюм, я сразу забежал в открывшийся лифт, нажав на кнопку уровня экипажа. Лифт быстро доставил меня до места назначения. Прихватив с собой фикус, я выбежал из лифта, сразу повернув направо по дуговому коридору, а затем налево к спасательным капсулам. Подбежав к первой попавшейся, я открыл дверь и забежал внутрь. Фикус я закрепил ремнями безопасности на правом пассажирском месте, после чего сел в кресло пилота, пристегнулся сам и, как и говорила Валентина, нажал на большую красную кнопку по центру панели. Множество огоньков вокруг меня зажглось, а я почувствовал вибрацию, прошедшую по всей спасательной капсуле. Двигатели заработали.
— Ну же, ну же… — я затаил дыхание, ожидая, когда уже пулей вылечу из этого проклятого корабля. — Давай!
Сильная перегрузка вдавила меня в сидение и…
Всё моё существо замерло, застыло, увязло в бесконечно