– Мы что, правда идем на охоту? – Он с сомнением рассматривал клинки.
– Конечно, – кивнул я. – Не охотился никогда?
– Не-а… Вот это что?
– Это палаш, – пояснил я, – почти такой, как у меня.
– Я возьму?
– Бери, – пожал я плечами и посмотрел на часы.
– А что, с этим охотятся? – он крутил в руках перевязь.
– Руки подними. – Я шагнул к нему. – Да поднимай, ты что? – Он как-то мялся и жался. – И запоминай, как все это носить… Да чего ты шарахаешься?!
– Я не шарахаюсь… – пробормотал американец. – Только я это… в общем, мне девчонки нравятся…
– А мне иногда не очень, – признался я. – Вредные, крикливые и с амбициями… А ты это к чему? – Я приладил перевязь, полюбовался.
– Ну, как же, она же… Елена сказала…
– Еленой ее называть жирно, Ленка, она и есть Ленка, – поправил я. – Ну и что?
– Ну, она сказала, что ты вроде бы… нет, я ничего против не имею, но сам я натурал…
– Ничего не понимаю, – признался я. – Ты по-английски говори! Ладно, по дороге объяснишься. Пошли. Да пошли же, чего ты мнешься?!
Если честно, американец вызывал у меня недоумение, и я правда временами не понимал его слов – казалось, он говорит одно, думает другое, а имеет в виду третье. Но на этот раз смысл его невнятного бормотания дошел до меня, когда и мы дошли – до леса.
– Ты что имел в виду? – уточнил я. – Что я пидарас?
– Э… ну… – Он споткнулся о корень. – Ну, та девчонка сказала же…
– Она тебе еще и не такое скажет, – объяснил я. – Стиль шуток в нашей теплой компании такой… Пидарасов у нас нет. Атмосфера не та. Не выживают. Одинокие есть… одиноких девушек, кстати, нет. Ну так вот, я – нормальный. В этом отношении, – поправился я после некоторого раздумья.
– Ну… голубые, они, вообще-то, тоже нормальные… – начал Юджин, но я отмахнулся:
– Нет.
– Ну вообще-то… – начал он снова, на что я вновь его прервал:
– Не вижу ничего нормального в том, чтобы трахать особь одного с собой пола в то место, из которого срут. Возражение?.. Нет?.. Тогда теперь тихо. Смотри, слушай и нюхай.
Кажется, он хотел еще что-то спросить, но моя спина ярко продемонстрировала новичку, что лучше помолчать. В конце концов, подумал я, этот Юджин не более и не менее странный, чем все мы. У каждого свои закидоны, и любой поначалу ничего толком не умеет. Обтешется, научится, станет не хуже остальных, а то и лучше многих…
– Ты говоришь, никогда не охотился? – не поворачиваясь, спросил я.
– Никогда… – подтвердил Юджин. – Рыбу ловил…
– Рыбу? – уточнил я. – Удочку сам сделать сможешь?
– Ну… в принципе, да, только крючок… хотя и крючок смогу, из акации…
– Отлично. Я тебе покажу рыбное место, и вечером отчитаешься уловом – вот и первое задание, – объяснил я.
* * *
– Олег, иди к нам! – заорал кто-то. Я махнул в ответ рукой, но остался сидеть, положив на колено блокнот. Если честно, мне хотелось присоединиться к нашим, затеявшим на поляне беготню, – я толком не мог понять, во что они играют, однако на расстоянии выглядело интересно.
Я вздохнул. Князь есть князь, дура есть лекс[4], а за меня этого никто делать не станет… Черт побери, мне, в конце концов, четырнадцать лет! Мне охота и побегать, и попрыгать, и вообще…
«Это еще посмотреть, какие тебе четырнадцать», – заметил я сам себе, берясь за карандаш. Но работать у меня так и не получилось начать, потому что кто-то подошел ко мне и остановился рядом.
Я поднял голову. Это был Юджин, и лицо американца выглядело насмешливо-недовольным. Ничего не говоря, он присел рядом и, набрав в горсть камешков-галек, начал бросать их в валун неподалеку, то и дело промахиваясь.
– Что такой скучный? – осведомился я, откладывая блокнот почти с облегчением. Юджин дернул плечами, скорчил гримасу:
– Потому что скучно, – бросил он, стараясь попасть в основание кустика, выросшего в трещине камня. Камешки летели мимо. Упорно.
– Скучно? – Я подобрал пеструю гальку со сверкающими вкраплениями кварца, подбросил на ладони. – Вон, иди. Они, по-моему, в догонялки играют.
– В догонялки! – фыркнул Юджин. – Мне шестнадцать, а не шесть!
– Это заметно, – согласился я и движением кисти бросил камешек.
Кустик подскочил и завалился в сторону, срезанный у основания. Юджин досадливо фыркнул, высыпал гальку под ноги и агрессивно продолжал:
– Скучища тут! Так посидишь, посидишь и думаешь, что уж лучше б убили поскорей!
– Угу, – равнодушно кивнул я. – Есть такая тенденция… Скучно. Ну так изобретай что-нибудь. Занятие, в смысле.
– Да что тут можно изобрести?! – возмутился американец. – Живем, как в средние века!
– Точно, – с удовольствием подтвердил я. – Даже хуже. Как при первобытно-общинном строе. Слышал про такой?
– Слышал! Ну и что скажешь, это хорошо, что ли?!
– Скажу, что это поправимо, были бы руки, ноги и голова, – пожал я плечами.
– Нет, ну вот ты умный парень… – продолжал агрессию Юджин.
– Спасибо, – усмехнулся я, потягиваясь. Мне было немного скучно, немного смешно, а главное – я видел его насквозь и стопроцентно знал, что он сейчас скажет. Это было бы утомительно, если бы в парне не просматривались хорошие задатки, забитые эгоизмом, разбалованностью и пресыщенностью.
– Здоровенные парни и девчонки, – говорил он, – носятся друг за другом, – он махнул рукой в сторону поляны, – как младшеклассники на большой переменке – и рады до уссачки! В догонялки играют!
– Компьютер, конечно, лучше, – заметил я. Юджин, не различив подвоха, энергично кивнул:
– Лучше!
– Да вот беда – нету их тут, – развел я руками. – А что до догонялок… – Я встал, наклонился к земле, шлепнув по ней ладонями. Распрямился и предложил: – Пошли, сыграешь со мной в жмурки.
Лицо у мальчишки было такое, словно я объявил себя вторым воплощением Гитлера.
– Пойдем, пойдем. – Я хлопнул его по плечу. – Развеемся, а то мне тоже что-то скучновато стало…
Увидев, что мы с Юджином идем к ним, наши прекратили беготню и замолчали. Без особых предисловий я махнул рукой:
– А ну-ка – очистить плацдарм! Я с Юджином в жмурки играть буду!
– Оппа, – сказал кто-то, и почти все уставились на американца с нехорошим веселым интересом.
– Молодой-то какой… – понесся шепоток.
– Ага, был…
– Янки, ну ты попал…
– Жаль, дите еще совсем…
– Ничего, Олег его не сильно покалечит… через недельку и встанет, глядишь…
Юджин растерянно улыбался. Кто-то уже накладывал мне на глаза повязку – обычную головную. Басс разъяснял Юджину:
– Тут все просто… Вот, за пределы поляны выходить нельзя, а тут можно бегать, приседать, на месте стоять – главное, чтобы за минуту Олег тебя не осалил… ну, вон, палкой не коснулся. Продержишься – выиграл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});