никогда не откажут.
— Иные служанки стоят того, чтобы обратить на них более пристальное внимание, чем многие досточтимые фрау. Лично я предпочту провести вечерок с горячей служанкой в постели, чем выслушивать нравоучения от женщины, пусть и прехорошенькой, но знаменитой не только своими фазанами, но и чрезмерным благочестием. Вот помяни мое слово, пока я буду развлекаться, ты в итоге вернешься домой, и максимум, что тебе перепадет — это припасть к ручке на прощанье.
— Вот умеешь ты сбить настрой, — Ван Вен поморщился. — Будь уверен, я вернусь только утром. — И он поднял вверх указательный палец.
— Только не останься на улице ожидать рассвет, лишь бы утереть мне нос, — Криббе заложил руки за голову и потянулся. — Лучше уж иди в бордель. А для этого не забудь кошель с парой звонких монет.
— Да падет чума на эту голову, — патетически произнес Кристиан, но, как заметил Криббе, постарался как можно незаметнее стянуть лежащий на каминной полке кошель, чтобы, выйдя из комнаты прикрепить его к ремню на поясе, куда уже была приторочена шпага в дорогих ножных.
— Иди уже, иначе тебе никогда не простят остывшего фазана и даже к ручке не допустят.
Кристиан скривившись, вышел из комнаты, а уже через пару минут, сидевший в кресле с задумчивым видом Криббе, услышал шум отъезжающего экипажа. Выждав еще несколько минут, он вскочил на ноги и быстрым шагом направился к своей комнате, чтобы одеться. В длинном узком коридоре ему навстречу попалась крутобедрая Берта, которая наигранно взвизгнула в тот момент, когда Гюнтер обхватил ее за плечи и отодвинул с дороги.
— Не сейчас, милая, — усмехнулся он, наткнувшись на призывный взгляд голубых глаз. — У меня внезапно появилось очень неотложное дело. Вот когда я вернусь, можно будет и покувыркаться.
— Тогда возвращайтесь скорее, господин Криббе, — и она улыбнулась, направившись по коридору, уже и забыв, как совсем недавно взвизгивала от неожиданности.
Гюнтер уже не слушал ее, он сосредоточенно шел к своей комнате. Одевшись и прицепив к поясу свою любимую рапиру, Криббе выскочил из дома и тут же завернулся в плащ, потому что ему в лицо ударил холодный ветер, поднявший взметнувшийся снег.
До банка Амстердама было недалеко, и Криббе решил пройтись пешком. Ветер усиливался, и в ратушу, в охраняемых помещениях которой располагался банк, Гюнтер ввалился вместе с приличной порцией снега, которую внес внутрь порыв ветра, захлопнувший за ним дверь.
— Ну и погодка, и не скажешь, что уже март скоро, — услышал он, когда снимал шляпу и оттряхивал ее. Подняв голову, Криббе увидел скучающего за своей конторкой клерка, который смотрел на него, навалившись на эту самую конторку. — Доброго вам дня, господин. Вы в банк, или вам назначено у бургомистра? — спросил он у посетителя, не сомневаясь, что тот может ответить, что он вообще-то просто забежал погреться, из-за такой жуткой погоды.
— В банк, — ответил посетитель, глядя на него в упор темными пронзительным глазами.
— О, тогда вам ко мне, — клерк даже обрадовался возможности немного развлечься, занявшись работой. Сегодня была его очередь встречать потенциальных клиентов, и это было невыносимо скучно, потому что клиентов у их банка было немного, тем более, что они практически не ссужали деньги. — Только мы денег в долг не даем, — добавил он, разглядывая не слишком дорогой наряд Криббе.
— Мне не нужны деньги в долг, — Гюнтер покачал головой. — Я наоборот пришел за своим. Мне наследство привалило от двоюродного дядюшки, вот, посмотрите, — и он вытащил из рукава тщательно свернутый и перевязанный лентой лист.
— Хм, — клерк даже поскреб ногтем сургучную печать, в подлинности которой у него не возникло никаких сомнений. — Ваш дядюшка был необыкновенной щедрости человек, упокой Господь его душу, — и клерк положил лист с векселем на предъявителя перед собой. — Что вы хотите сделать с такими деньгами? — он в упор посмотрел на Криббе.
— А вы что-то можете мне предложить? — Криббе прекрасно знал, что Ост-Индийская компания продает свои акции исключительно через этот банк, который является гарантом выплат по процентам держателям акций.
— Ну-у-у, — протянул клерк, и почесал висок. Он был молод и являлся сыном одного из основателей банка. В самом банке он бывал едва ли не с рождения, но большим опытом работы с достаточно крупными сделками похвастаться не мог. И вот сейчас перед ним стоял мужик, видно, что потрепанный войной, а может и чем-то еще, и, кажется, понятия не имел, что ему делать с внезапно свалившимся на него богатством. — Ост-Индийская компания сегодня привезла семьсот акций…
— Ого, — Криббе даже несколько раз моргнул. — Почему так много? — этого не могло быть, потому что в этом случае владельцы лишались основного капитала, и любой, владеющий большим количеством акций мог просто прийти и попросить их освободить место, потому что они просто не смогли бы выплатить дивиденды по всем этим акциям, такими деньгами редко владели и не совсем уж нищие короли. И тут он внезапно понял, чего добивался Петр, также, как и понял, что, что-то здесь не так. Что-то этот парень путает. Ну не могли владельцы компании так рисковать. — Вы ничего не путаете? — осторожно спросил он, невольно оглядываясь по сторонам. В обширном холле было пусто, и непогода уже погружала комнату в полумрак.
— Нет, не путаю, — клерк не удержался и зевнул. — Какие-то проблемы с выплатами. Сразу четыре корабля не вернулись. А мы предупреждали, чтобы начали военные конвои нанимать, раз своих хватает лишь для того, чтобы Яву удержать, да Новый Амстердам в Новом свете, — Криббе с трудом сдерживался, чтобы не заржать. Это надо же быть таким олухом. Ведь, если бы он не был заинтересован в этих акциях, при такой подаче никто не заставил бы его их приобрести. — Ну так что, прикупите парочку? Рискнете? Ведь, если корабль все-таки прибудет в порт, то даже ваше наследство не будет казаться таким уж грандиозным.
— Звучит заманчиво, — Криббе задумался над тем, хватит ли у него денег. — Так, значит, говорите, чем больше акций я приобрету, тем больший куш смогу сорвать, при удаче?
— Именно об этом, я и говорил, — клерк чуть глаза не закатил. Все этому солдафону объяснять нужно на пальцах. — Так будете брать?
— Буду, — кивнул Криббе и наклонился к клерку, но, увидев, как по довольно жидкому хвостику светлых волос, перехваченных черной лентой, как и предписано было последней