Читать интересную книгу Фантазм 1-2 - Мэри Флауэрс

Мне не жалко себя. Если бы мне подвернулся удобный случай, я бы отдал свою жизнь за что-то или за кого-то, но этот случай мне не дается. Иногда я дохожу до того, что начинаю его вымаливать…

Сейчас я пью. Мои руки дрожат все сильнее, но я ничего не могу поделать. Это уже не нервы — это алкоголизм. Да, я алкоголик, самое презренное из человеческих существ… И все же, люди, знайте, я вас люблю. Хотя бы потому, что ненавижу Врага и его банду, измывающуюся над вами.

Я наполняю стакан и глотаю, не ощущая вкуса. Я уже не соображаю даже, что именно я пью. У меня много разных напитков. Этот — самый крепкий. Кажется…

Скоро слуги Врага придут ко мне и начнут ломиться в мой дом. Долго ли еще они будут надо мной издеваться?

Я не ошибся — в дверь что-то стукнуло. Плевать… я не выйду. Я уже насмотрелся на них. Сейчас они, должно быть, злы на меня за покушение на труп. Это их дело… Я не подойду… я не подойду.

Но они стучат снова, и я не выдерживаю:

— Нет, не беспокойте меня!

Это плохо… я не должен с ними разговаривать.

Я должен защищать себя знамением — но не могу этого сделать, потому что пьян. Креститься в таком состоянии — это кощунство. Я недостоин Его помощи… не достоин…

Дверь дергается.

Может быть, им надоело меня пугать, и сегодня день моей казни? Они вполне могли вынести свой приговор…

Я был удобен им, пока молчал и бездействовал, но теперь… Я выступил против них, и они это так не оставят.

Я не хочу, чтобы они вломились в мой дом… Я встаю и иду к двери. Ноги плохо слушаются меня: я выпил слишком много и в то же время — слишком мало, чтобы плюнуть на них и забыть об их существовании.

Дверь достаточно прочна, чтобы выдержать их атаку. Эти карлики слабаки, и им не удастся снести ее просто так, а оружия у них я не видел.

За окном воет ветер… Может, это он ударил в мою дверь? Я могу проверить. Очень просто — у двери есть глазок. Но мне не хочется этого делать. Лучше не знать.

— Это просто ветер, — говорю я зачем-то вслух. — просто ветер…

Мне хочется заглянуть в глазок. Искушение сильно, но я останавливаю себя. Зачем смотреть, если я знаю, что это не ветер? Я могу убеждать себя сколько угодно — но в дверь стучат они.

Лучше не видеть, лучше не знать… Где там моя спасительная бутылка? Страх… будь ты проклят!

Я с трудом дополз до стола и схватился за вожделенный сосуд. Через минуту я почувствовал некоторое облегчение. Теперь у меня хватило бы сил для разговора с этими мерзкими тварями.

Они снова стучат в дверь чем-то тяжелым… На нервы действуют, вражьи дети!

— Будь проклят этот ветер! — закричал я, снова поднимаясь с места.

Меня шатает. Я немного переусердствовал со спиртным.

Да, я чуть не забыл, что во время первой прогулки к дверям защелкнул на них цепочку…

В моей голове все спуталось — будь проклято это вино… или что я там пил?

Наконец я добрался до двери. Она слегка двоилась, но я взял себя в руки и изображение восстановилось. Так было лучше — во всяком случае, я знал, в какой из глазков смотреть.

Я посмотрел — и сразу все опьянение слетело с меня. На моем пороге стоял вчерашний мертвец. Тупо смотрели на меня его мертвые помутневшие глаза. Красные точки вокруг рта в лунном свете казались черными. Мертвец шагнул ко мне, я шарахнулся в сторону, и комната опрокинулась.

Я понял, что падаю, уже на лету, затем последовал удар и все померкло…

Сгинь, нечисть, сгинь… отрекаюсь от тебя…

ЛИЗ

Как рано стемнело… Я думала, у меня есть еще в запасе немного времени, чтобы привыкнуть к опустевшему дедушкиному дому. До чего же быстро пролетел день… Я просто не заметила, как он ушел. И вот за окнами темно, мы с бабушкой одни… Подумать страшно!

Бабушке плохо — похороны подействовали на нее сильнее, чем я ожидала. Или — не похороны? Что-то подсказывает мне, что бабушка догадывается о кладбищенских непорядках. Неужели она что-то заметила? Может быть, но спрашивать об этом у нее бесполезно: она не станет откровенничать. Такая у нее натура — любую тяжесть она станет нести в одиночку, пока не согнется под ней и не рухнет…

Только бы ее сердце выдержало!

Я проверила все запоры, закрыла окна, в том числе и на втором этаже, но все равно не почувствовала себя в безопасности. Глупо было рассчитывать на замки: выбить стекло или сломать дверь им ничего не стоит.

Ну что ж… если я переживу эту ночь, мы еще потягаемся.

Как странно — я думала, что действительно готова к решающему бою, но теперь, когда время его подошло, я убеждаюсь, что это не так. Хотя бы потому, что у меня нет оружия… Да и много чего еще у меня нет. Лишь бы пронесло сегодня… Я знаю, что можно сделать, хотя бабушке это бы очень не понравилось. Здесь много закрытых и брошенных домов — в каком-то из них могут найтись и ружья. Если я переживу эту ночь, я обязательно пошарю по чужим квартирам. Похоже, мне придется избавиться еще от многих предрассудков.

Бабушка легла спать. Свет у нее горел, но в комнате было подозрительно тихо.

— Бабушка! — негромко позвала я, выходя в коридор, и не получила ответа.

Признаться, я очень испугалась за нее в этот момент: она вполне могла умереть от инфаркта…

Я поспешила в ее комнату и вздохнула с облегчением, только увидев, что она мирно спит, забыв выключить свет.

«Слава Богу…» — подумала я, нащупывая выключатель.

БАБУШКА

Вся моя жизнь была перенасыщена драмами и неприятными событиями, и даже на старости лет я не знала настоящего покоя.

Но этот… с позволения сказать, священник — он выходил уже за все рамки. Как только земля его носит?! И этот маньяк еще отпевал моего мужа? Ужасно… нет слов.

Я спала отвратительно. Всю ночь мне мерещилась все та же сцена: священник поднимает нож над гробом и опускает его прямо на голову моего мужа… У меня нет для него ни проклятий, ни слез — то, что он сделал, слишком чудовищно.

Эта сцена повторялась без конца. Постепенно к пастору присоединились еще и служащие морга, затем какой-то очень высокий господин с бледным лицом — все они поднимали ножи и били… били… били… Когда в очередь к гробу выстроились какие-то уродливые карлики, я заставила себя проснуться.

Мне было очень неуютно в этом пустом доме без мужа… Страшно неуютно.

Я огляделась: как знать, на что способен этот маньяк-священник, — вдруг ему взбредет в голову прийти ко мне ночью и… Ладно, не буду об этом. В моем возрасте уже нечего бояться — но мне все же было страшно. Я приподнялась в кровати и зажгла свет… Точно, как я не заметила сразу: лампа должна была гореть — я специально ее оставила, чтобы успокоиться. И вот — в моей комнате явно кто-то побывал.

Нет! Еще хуже — кто-то находился в ней и сейчас. Пусть мне говорят, что я немного глуховата — но скрип паркета я расслышала точно. Страх охватил меня с новой силой, но я вспомнила вдруг, что нахожусь в доме не одна.

В самом деле, ведь свет вполне могла выключить моя девочка. И она же могла сейчас идти по коридору…

— Элизабет? — спросила я.

Ответа не последовало.

Я присела в кровати и стала искать очки. Они должны были быть где-то на тумбочке.

— Лиз?

Ни звука… Уж не почудилось ли мне? Все может быть… В комнате было очень тихо — и я уверилась, что в ней никого нет. Мысль о том, что где-то рядом спит внучка, несколько успокоила меня, и я решила вновь прилечь. Точнее, я попросту упала на спину — и чуть не умерла от страха: подо мной что-то было! Я отшатнулась и, кое-как повернувшись, посмотрела на предмет, так неожиданно возникший в моей кровати.

Боже! Возле меня лежал муж!!!

Я замерла на месте. Это был он — и только он, ничто не заставило бы меня спутать его с кем-либо другим. Он лежал в моей кровати и был мертв — даже следы от шва вокруг рта виднелись по-прежнему четко.

Чуть оправившись от первого шока, я поняла, что маньяк-священник решил-таки меня довести. Это он притащил его из могилы и тайно сунул мне в кровать. Он, кто же еще!

Святотатец, кощунствующий извращенец! Как только руки у него не отсохли сделать такое!

Я снова посмотрела на дорогое мне лицо — и снова испытала шок, на этот раз еще больший.

Мой муж пошевелился и открыл глаза!!!

Мне стало дурно, я закричала и вдруг поняла, что куда-то проваливаюсь…

МАЙК

Я боролся со сном, и сон побеждал. За окном удивительно однообразно мелькала зелень лесозащитной полосы, сам вид одинаковых и скучных древесных крон погружал меня в сонливое состояние. А если еще сложить все недостающие часы…

Деревья мелькали, и это длилось час, два, день, месяц, полгода… да, приблизительно столько прошло с того времени, как мы выехали. Если время вообще хоть что-то значит в этом мире. От зеленого мелькания у меня начала кружиться голова. Затем я стал смотреть по сторонам и увидел девчонку, стоящую у обочины возле какой-то заброшенной на вид фермы. Высокая. Темноволосая. Чуть сутулая — как это часто бывает с высокими девушками — но ее это ничуть не портило, даже наоборот, придавало свою особую прелесть. Личико хитрое, немножко лисье… У нее были очаровательные груди — мне так и захотелось их пощупать. Она лежала на шезлонге посреди знойного пляжа и жмурилась от солнца. Голая…