Блядь! Черт! Пиздец!
Что я должна была делать? Что, если встреча уже началась, и они понятия не имели, что мой отец придет за ними?
Паника струилась по моим внутренностям, пока я не почувствовала себя беспомощной.
— Черт! Что нам делать? — воскликнула я.
Как будто мой срыв произвел обратный эффект на Санте, его самоуверенность и убежденность, казалось, росли с каждой секундой. Позвоночник напрягся, он расправил плечи. — Я знаю, где они находятся. Встреча еще не должна была начаться.
— Я пойду с тобой, — заявила я, хватая свою сумочку.
— Это слишком опасно, Эм.
Я посмотрела на него. — Я никак не могу сидеть здесь сейчас. Ты должен взять меня с собой.
Его губы сурово сжались. — Если я это сделаю, ты должна оставаться в машине. И точка.
— Хорошо. — Я не была в восторге от этого, но, по крайней мере, я не останусь позади. Я сказала Коннеру, что не уйду, но это было слишком важно. Он должен был знать, что его подставили. Я просто молилась, чтобы мы не опоздали.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Санте позвонил Умберто, как только мы сели в машину. Человек, выполнявший роль моего тюремщика, был не в восторге от того, что Санте присоединился к ним, но в конце концов уступил и дал указания, куда именно ехать. Встреча должна была состояться на старом складе у доков, принадлежащих мафии, но нам нужно было знать, где прячется наш отец в ожидании.
Я поняла, почему они выбрали это место. Помимо заброшенности склада, вся территория была завалена ящиками и оборудованием, не говоря уже о припаркованных повсюду машинах. Судя по всему, работники дока использовали это место для парковки, хотя оно было достаточно далеко от реки, чтобы оставаться изолированным. Пока мы не столкнулись со следующей сменой, место было свободным.
Мы припарковались поодаль, не желая быть замеченными.
Санте велел мне пригнуться к полу. — Оставайся здесь, поняла?
Часть меня гордилась тем, как по-взрослому он говорит, а другая часть хотела настоять на том, чтобы я делала то, что мне чертовски хочется. Я не была рада тому, что снова застряла в машине, пока мужчина, который был мне дорог, шел на опасность, чтобы защитить меня, но я не стала спорить.
Я не последовала за ним, но выглянула в окно, чтобы увидеть, как мой брат уходит от машины. Он пошел к старому сараю у въезда на территорию — возможно, это был какой-то пункт контроля, когда фабрика работала. Как только Санте оказался достаточно близко, Умберто вышел из сарая между ними и складом, скрыв их от людей внутри.
Они разговаривали, и даже с расстояния их беседа выглядела напряженной. Я вдруг пожалела, что не обсудила то, что планировал Санте. Неужели он собирался рассказать им правду?
Черт, как же я это ненавижу!
Мои руки задрожали, а живот наполнился липкой тошнотой. Ощущение надвигающегося хаоса впивалось в кожу маленькими колючими крючками.
Мой брат надул грудь, бросив гневный комментарий Умберто, который в ответ поднял пистолет к голове Санте.
Это было оно. Это было то, чего я боялась несколько месяцев.
Я не могла сидеть и смотреть, как его убивают. Я должна была помочь ему.
Схватив пистолет из сумочки, я сняла его с предохранителя и зарядила обойму, прежде чем выскользнуть из машины. Я оставила дверь открытой, чтобы не создавать лишнего шума, и подкралась к Умберто сзади.
— Не двигайся, — сердито сказала я, направив на него пистолет с безопасного расстояния. — Брось пистолет.
— В чем дело, принцесса? Ты хочешь, чтобы я стоял на месте или бросил пистолет? Я не могу сделать ни того, ни другого, — ответил Умберто с невозмутимой развязностью человека, который полностью отверг мою угрозу.
— Сейчас, Умберто. — Жутко спокойный голос моего отца коснулся моих ушей, прежде чем он появился по другую сторону от Санте. — Как ты думаешь, сарказм действительно уместен на этой моей маленькой семейной встрече? — Он был воплощением бесцеремонной невозмутимости, когда поднял пистолет на Санте. — Что ты теперь будешь делать, Ноэми? Ты можешь направить пистолет только на одного из нас.
Я была в затруднительном положении. Я знала это. Он знал это. Я понятия не имела, что мне делать. К счастью, мой отец продолжал свой самовлюбленный балаган, давая мне драгоценные секунды на размышления.
— Я ожидал этого от нее, Санте. Она упрямая, как ее мать. А ты? Я думал о тебе лучше. — Он пожал плечами, словно обсуждая выбор вин в ресторане. — Вы оба мне не нужны, так что, полагаю, это не большая потеря.
Прежде чем отец успел сделать или сказать что-то еще, Санте набросился на Умберто. Он был хорошего роста для своего возраста, но не мог сравниться со зрелым мужчиной. В ходе борьбы пистолет выстрелил, застав меня врасплох. Это было так чертовски громко, что я рефлекторно прижала руки к ушам, а пистолет так и остался зажатым в правом кулаке.
Отвлечение дало отцу шанс схватить меня и приставить пистолет к моему виску. — Прекрати сейчас же, мать твою, — шипел отец на Санте, а затем крепко сжал руку на моем горле. — И ты, брось эту гребаную пушку. — В его голосе звучала злоба.
За несколько ударов сердца мы перешли от противостояния к полному провалу.
Умберто снова направил пистолет на голову Санте, но на этот раз Фаусто Манчини было уже не до смеха. В его сверкающих глазах плескалось бешеное безумие.
Я сделала то, что он приказал, вздрогнув от звука, с которым мой пистолет упал на бетон.
— Ты все портишь. Прямо как твоя чертова мать. Я был в нескольких днях от того, чтобы завладеть всей семьей Моретти, когда ей пришлось попытаться стать героем. — Он тряхнул меня за шею, сильнее прижимая пистолет к моей голове. — На этот раз, однако, я не потерплю неудачу. Я в этом убедился.
— Опусти пистолет и отпусти ее. — Новый голос вступил в спор, и я узнала этот звук холодного безразличия.
Кейр и еще несколько человек вышли из ниоткуда с пистолетами наготове. Мое сердце колотилось так яростно, что удары отдавались эхом в пальцах рук и ног. С каждой секундой наше положение ухудшалось. Я была в ужасе, что нас ждет кровавая бойня.
Мой отец безудержно смеялся. — Ты думаешь, что сможешь одолеть меня? Я занимаюсь этим дольше, чем ты живешь.
Албанцы. Он черпал свою уверенность в том, что подстраховался, привлекая наемников, а наши ребята ни о чем не догадывались.
Я с мольбой посмотрела на Кейра, отчаянно желая как-то предупредить его.
Слова прижимались к моим губам, требуя вырваться наружу, но пистолет у моего виска фактически заставил меня замолчать.
Как будто судьба знала, что есть только один способ усугубить ситуацию, Ренцо Донати и Коннер появились в нашем круге уничтожения.
Глаза Коннера были безжалостно черными, каждая унция синего цвета затмевала его гнев. — Отпусти ее, Фаусто, или это плохо для тебя закончится.
Мой отец оттащил нас от них. — Вы все жалкие. Думаете, я пришел сюда один? — громко прошипел он сквозь зубы, вызывая еще одно скопление вооруженных людей, которые появились из-за машин и, казалось, из ниоткуда.
Албанцы были здесь, и они полностью окружили нас.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Как это произошло? Как могли Байрны и Донатисы стать жертвами этого человека?
Отчаяние крепко сжимало мою грудную клетку, мои глаза метались от одного убийственного лица к другому, пока беззлобная усмешка не вернула мое внимание к Коннеру.
— Знаешь, я должен отдать тебе должное. Нанять албанцев, когда ты знал, что мы уже враждуем с ними, было умным ходом. Ты мог организовать убийство своей дочери так, чтобы никто не догадался. Ты беспокоился, когда она начала говорить, что она выдаст твои секреты, и ты был прав. Если бы ты добился успеха, ты бы потерял власть, которую принес бы союз, но твои секреты были бы в безопасности.