(Francis Spingold, 1881–1976) также была автором колонки о моде и известным коллекционером предметов искусства.
Другие ньюйоркцы, некоторые из них недавние иммигранты, утверждали собственную модную эстетику. Родившаяся в Вене Генриетта Каненгайзер стала Хэтти Карнеги (Hattie Carnegie, 1889–1956). Она начала свою карьеру как шляпница и открыла магазин одежды в Нью-Йорке в 1923 году. Карнеги действовала как креативный директор, руководя группой талантливых дизайнеров, в которую входили некоторые большие таланты следующего поколения американских модельеров. Она никогда не училась портновскому делу, но была наделена великолепным вкусом. Карнеги держала бутик, рассчитанный на разборчивую клиентуру, и продавала в нем не только собственные творения, но и одежду, привезенную из Франции. Маришка Караш (Mariska Karasz, 1898–1960) переехала в США в 1913 году и вскоре стала довольно успешным модным дизайнером, создавая необычную одежду на заказ. Караш много черпала из фольклорного искусства своей родной Венгрии, но не пропускала и новинки авангардных художников Европы. Позже Караш получила большую известность как художник по тканям, использующий в своих работах то же смешение стилей.
Родившаяся в Киеве Валентина Николаевна Санина-Шлее (ок. 1899–1989) была профессионально известна как Валентина (Valentina). Ее привычка придумывать легенды о своей жизни не позволяет с точностью установить многие детали первых лет ее жизни, в том числе и дату рождения. Она утверждала, что познакомилась с Георгием Шлее на вокзале в России, когда бежала от революции, увозя фамильные драгоценности. Супруги Шлее (они то ли были официально женаты, то ли все-таки нет) жили сначала в Афинах, потом в Риме и, наконец, в Париже, прежде чем приехать в Нью-Йорк в 1923 году. Валентина вскоре обратила на себя внимание нью-йоркского светского общества собственным в высшей степени индивидуальным стилем. Она не стала стричь длинные волосы и носила длинное черное бархатное платье собственного дизайна, игнорируя превалировавшие модные тренды. Валентина открыла свой магазин в 1928 году на Мэдисон-авеню в партнерстве с Соней Левьенн, тоже беженкой из России. В бутике царил театральный стиль, на который повлиял опыт работы Валентины в качестве исполнительницы в Европе. В дополнение к одежде Соня и Валентина продавали этнические предметы гардероба, такие как вышитые шали. Хотя стиль Валентины противоречил господствующим модным тенденциям, его открыла для себя небольшая клиентура из числа женщин с яркой индивидуальностью, и вскоре их ряды умножились.
Костюмы для сцены и экрана и мода
Дизайн костюмов для сцены и экрана оказал серьезное влияние на моду. Исторические произведения все еще пользовались большой популярностью, хотя часто в таких костюмах не было никакой аутентичности. Зато в большом количестве спектаклей, мюзиклов и фильмов рассказывали современные истории, которые требовали модных нарядов. Некоторые из самых известных дизайнеров творили и в мире моды, и в мире развлечений. Звезды-женщины обращались к дизайнерам и портнихам за сценическими костюмами, а продавцы одежды использовали перекрестную рекламу, связанную со сценой. Модные наряды, представленные в фильмах, становились известны более широкой аудитории, а платья, в которых популярные актрисы представали на экране, воспроизводились в журналах в виде бумажных кукол. Журнал Motion Picture заявил в 1925 году, что «стили диктует Голливуд, а парижские дизайнеры следуют за ними». Новая волна художников по костюмам возникла в Голливуде, и студийная система раз за разом предоставляла им возможность одевать одних и тех же актрис.
Актриса Алла Назимова в платье из латексной ткани до бедер, созданном Наташей Рамбовой для экранизации 1923 года «Саломеи» Оскара Уайльда.
Французские иллюстраторы Поль Ириб и Жорж Барбье работали художниками по костюмам. Эрте заключил широко разрекламированный контракт с Metro Goldwin Mayer и создал костюмы для нескольких фильмов, но это сотрудничество не имело успеха. Американский художник по костюмам Гилберт Адриан (1903–1959) приехал в Голливуд в 1924 году и стал главным художником по костюмам на студии MGM после ухода Эрте. Адриан добился мгновенного успеха и сделал карьеру, которая будет определять моду в следующем десятилетии. Ховард Грир (1896–1974) начал работать на Lucile в ее американских магазинах, а потом работал в Париже на других известных модельеров. Он создавал костюмы для студии Paramount и продолжал выпускать собственную модную линию. На Трэвиса Бентона (1894–1958), ранее служившего и в Lucile, и в Madame Francis, обратили внимание, когда Мэри Пикфорд надела одно из его творений в 1920 году на свою свадьбу с Дугласом Фэрбенксом. Мастерство Бентона-дизайнера было подтверждено первым же его фильмом «Портной из Парижа» (1925). Модный шопинг стал главной темой в фильме «Зачем менять жену?» (1920), звездой которого была Глория Свенсон в костюмах Клэр Уэст.
Наташа Рамбова (Уинифред Шонесси, 1897–1966), родившаяся в штате Юта, больше всего прославилась своим трехлетним браком с Рудольфом Валентино. Актриса, продюсер и дизайнер, она создавала костюмы для некоторых фильмов мужа. Пожалуй, самым крупным ее достижением были декорации и костюмы для экранизации «Саломеи» Оскара Уайльда с Аллой Назимовой в главной роли. Рамбову вдохновили иллюстрации Обри Бердслея 1894 года. Среди костюмов были два платья длиной до бедер, которые предвосхитили мини-платья будущего. Несколько лет в конце 1920-х и в начале 1930-х годов Рамбова также работала как модный дизайнер с мастерской и магазином в Нью-Йорке.
Зажигательные костюмы варьете и ревю отражали и вдохновляли модные тренды. Особенно знаменит своими костюмами для кордебалета на Бродвее и в Париже был Эрте. Британский дизайнер Долли Три (Dolly Tree, 1899–1962) создавала костюмы для варьете в Париже, Лондоне и на Бродвее. Ей принадлежит авторство лифов на косточках без бретелей, и этот стиль перешел в мейнстрим моды.
Прически и косметика
Продолжая тенденцию, появившуюся в конце 1910-х годов, волосы стригли коротко в разных стилях, известных как «боб», «черепица» и «короткая стрижка». Марсельские волны, создаваемые с помощью нагретых щипцов для завивки, были более женственной альтернативой мальчишеским стрижкам. Многие модные женщины прославились своими короткими стрижками, к примеру, Луиза Брукс и ее геометрический боб, Гертруда Лоуренс и ее легкие волны, Жозефина Бейкер и ее гладко лежащие блестящие завитки.
Декоративная косметика безоговорочно стала частью моды. Женщины подражали макияжу своих любимых кинозвезд, надеясь добиться эффекта «укушенных пчелой» губ Мэй Мюррей или «смоки айс» Клары Боу. Наносить косметику прилюдно становилось все более приемлемым. Тюбики с губной помадой, пудреницы и коробочки с румянами стали привлекательными модными аксессуарами. Глаза подводили карандашом-колем, брови выщипывали, превращая в тонюсенькие дуги. В октябре 1925 года Vogue посоветовал читательницам «учитывать время и место при выборе макияжа практически так же, как это делают с костюмом», рекомендуя более легкий макияж для дня и более яркий для вечера. Лак для ногтей стал новым предметом на туалетном столике и выпускался в разных цветах. Прозрачный лак добавлял ухоженности ногтям, но более смелые женщины отращивали длинные ногти и наносили на них глубокие оттенки розового, красного и даже фиолетового или зеленого цветов, чтобы они соответствовали их нарядам.