— Тогда в чем дело, Лили? — он одной рукой сжимает мои запястья над головой, а другой расстегивает джинсы.
— Он... э...
Я не могу сосредоточиться!
— Он спросил меня о комиксах... и...
Ло стягивает мои джинсы, и я легко выхожу из них. Холод ударяет по моей плоти, и я жажду тепла Ло.
— Действительно о комиксах? — спрашивает он, не веря.
— Я... э... забыла... презервативы, — говорю я, мысленно возвращаясь к сексу.
— Если ты принимаешь таблетки и ни с кем больше не трахалась, то все должно быть в порядке.
Я быстро киваю.
— Могу я вернуть свои руки?
— Нет, — он проводит пальцами по внешней стороне моих трусиков, не проникая внутрь. Я дрожу под ним. — Итак, когда он вернется, — говорит Ло, — ты собираешься его выгнать?
— Что? — он прекращает трение между моих ног. Нет, нет, нет. — Ло...
— Я хочу знать, действительно ли он здесь ради комиксов, Лили. Это последний раз, когда мы его видим?
Я прикусываю губу, и он видит меня насквозь.
— Что ты сделала? — вздыхает он, его руки крепко сжимают мои запястья. Давление ощущается лучше, чем должно быть.
Если я скажу правду, это будет поражение, которое я пока не хочу признавать. Поэтому мне приходиться думать быстро.
— Он хочет написать о нас статью... о том, каково это — быть детьми потребительских магнатов. И я согласилась, потому что я в долгу перед ним, и я знала... я знала, что ты не согласишься, потому что он должен следовать за нами повсюду. Поэтому я подумала, что вранье о Комик-Коне поможет познакомить его с тобой...
Ло смотрит на меня холодными, суженными глазами, и он отпускает мои руки, делая четыре шага назад от меня.
— Он должен следовать за нами повсюду?
Я киваю.
— Мне жаль. Я должна была спросить тебя...
— Знаешь, почему я бы отказался? — он показывает на себя. — Я ненавижу необходимость прятать алкоголь. Ты не понимаешь этого, потому что секс — это то, чем мы занимаемся наедине.
Я хмурюсь.
— То как ты, ты обращался со мной на глазах у Райка? Это называется наедине?
Ло качает головой.
— Самое большее, что он подумает, это то, что я возбужденный парень, Лил. Он не догадается, что ты сексоголик. И мне не нужно, чтобы он писал о наших проблемах в опубликованной статье, которую увидит мой отец.
— Это для оценки в классе, — вру я. Статьи даже не существует! Но это лучшее оправдание, которое у меня есть, чтобы оправдать присутствие Райка рядом с нами. — Он не будет ее публиковать.
— И ты поверила ему, когда он тебе это сказал? Это чушь собачья.
— Это не так! — опровергаю я, мои глаза наполняются слезами. Я никогда так сильно не старалась направить его в хорошее русло, и это разрывает меня на части. — МнежальМнежальМнежаль, — бормочу я невнятно.
Его лицо искажается, и он сокращает расстояние между нами.
— Эй... — его голос смягчается. Он обнимает меня за щеки и вытирает слезы большим пальцем. — Мы можем сказать ему, что нам это больше не интересно.
Я качаю головой и задыхаюсь от рыданий.
— Нет...
Почему это не может быть проще? Я хочу иметь возможность сказать Ло, чтобы он остановился, но он не захочет. Что бы я ни сказала, он будет продолжать пить. Это кажется мне единственным выходом.
— Почему нет?
— Я обещала, — говорю я. — Пожалуйста...позволь мне...позволь мне сдержать обещание.
Этим эмоциям нужно положить конец. Я начинаю тонуть в них, поэтому я сосредотачиваюсь на вещах, которые всегда заставляют меня чувствовать себя лучше. Я легонько целую его в губы.
Он целует в ответ. А потом его губы покидают мои. Он кладет руку мне на затылок и смотрит на меня так, как будто мы должны поговорить еще, но я предпочитаю заниматься другими вещами.
Я расстегиваю пуговицы на его джинсах.
— Лили... — говорит он очень тихо.
Я расстегиваю молнию и стягиваю их.
— Молчи, — я собираюсь опуститься на колени, но он хватает меня за локоть.
— Лили... — его янтарные глаза стекленеют. Он собирается сказать мне остановиться?
Я хмурюсь в замешательстве.
— Что?
После долгого мгновения он шепчет: — Ничего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он отпускает свою хватку, и я вижу, как его щеки становятся ледяными. Мои колени ударяются о пол, и я планомерно стягиваю его трусы. Он держит руку на моем затылке, и я пытаюсь забыть печаль в его глазах, такую, которая может вызвать беззвучные слезы.
Я пытаюсь вспомнить страсть, огонь, и в этот момент я стараюсь утопить его в удовольствии.
Глава двадцать шестая
.
Наши отношения висят на тонких ниточках, которые вот-вот порвутся. Я чувствую это. Уверена, что он тоже это чувствует. Его больше всего беспокоит, сможет ли он удовлетворить меня, но это меньшая из наших проблем. Наш эгоизм вклинивается между нами. Ни один из нас не готов отказаться от того, что мы любим, ради друг друга. Пока не готовы. И я не уверена, что нужно сделать, чтобы отпустить наши зависимости.
К воскресенью гроза запирает нас в квартире, и Коннор заходит без предупреждения — без всякой причины, кроме как выпить пива с Ло. Я начинаю верить, что ему нравится торчать рядом с нами. Поспорив, кто выиграет партию в шахматы, Ло и Коннор достают доску и играют между болтовней и глотками пива.
Я листаю журнал Cosmo на стуле, читая о новых позах в сексе. Я понимаю, что то, что важно для меня, может быть не важно для других девушек. И я смирилась с этим. Секс — это то, что я искренне люблю. В моем случае, возможно, слишком сильно.
Дождь барабанит по окнам, и я игнорирую сообщения от сестер о том, что пропустила обед. Я также нахожу Райка на Facebook и отправляю ему сообщение о новой лжи. Когда я листаю свой телефон, то вижу его ответ.
И он на это купился? — Райк
Я набираю ответ: Да. Думаю, да.
— Тебе не стоит делать этот ход, — говорит Коннор Ло, указывая на свою ладью. — Есть явно лучше.
Ло убирает пальцы с ладьи и внимательно изучает доску на журнальном столике. Появляется новое сообщение.
Он сейчас пьет? — Райк
Пиво.
Коннор наклоняется вперед в кресле напротив дивана, сгорбившись над фигурами. Он указывает на слона.
— Это лучший ход.
— Как насчет того, чтобы ты играл в свою игру, а я в свою? — Ло переставляет ладью.
Я бросаю взгляд на всплывающее окно с сообщением Райка.
Я подхожу. — Райк
Мой желудок вздрагивает. Ло так и не смирился с мыслью, что Райк будет ходить за нами по пятам, но я разрыдалась, так что он не отверг эту идею и ради меня. Все кажется натянутым и беспорядочным.
Я посылаю: Сейчас?
Увидимся через двадцать минут. — Райк
Я внутренне стону.
Коннор перекладывает жалкую пешку.
— Шах.
— Что? — Ло вытаращился. — Но это... О, — он закатывает глаза. — У меня нет никакого способа победить, не так ли?
Коннор улыбается, поднимая свое пиво.
— Я бы сказал, что ты можешь выиграть следующую партию, но ты не выиграешь.
Ло теряет право на победу, перевернув своего короля.
И тут раздается сигнал домофона. Я напрягаюсь. Он уже здесь? Нет. Он сказал, что это займет двадцать минут, а не двадцать секунд. Верно? Я просматриваю сообщения и понимаю, что он ничего не уточнял. О, я так не готова к этому.
Я стряхиваю нервную дрожь и иду в фойе. Всю дорогу я чувствую на себе взгляд Ло.
— Хочешь еще пива? — спрашивает Ло у Коннора.
— Конечно.
Ло встает и ведет себя непринужденно, открывая холодильник на кухне.
Я нажимаю кнопку на динамике.
— Алло?
— Мисс Кэллоуэй, к вам пришла Роуз.
Я расслабляюсь и нажимаю кнопку.
— Пускай поднимается.
— Роуз? — услышал Коннор голос охранника.
Мои глаза расширяются. Я забыла, что Роуз недолюбливает Коннора.
— Э... да.
В ярко-голубых глазах Коннора проплывает веселье.