Он спокойно развернулся и направился к входной двери.
— Я на самом деле люблю тебя, Боря! — ударилось ему в спину. И он безошибочно почувствовал, что Надежда опять врет…
* * *
Второй день питерской командировки подходил к концу. За окнами гостиничного номера сгущались сумерки, а веки наливались тяжелой и мягкой дремотой. Олегу хотелось спать, и вид водочной бутылки, покрытой инеем, не будил в нем ничего, кроме усталого раздражения. Однако сосед по номеру, Герка Лопатин, наоборот, был полон энергии. Радостно потирая узкие ладони, он метался между холодильником и столиком и сооружал из имеющихся запасов все новые и новые закуски. Герка был женат. И супруга его, женщина положительная до мозга костей, чрезвычайно критично относилась к его невинному увлечению алкоголем.
«Ты — человек слабый и легко поддающийся влиянию! — часто цитировал ее Лопатин, строя при этом уморительно-важную физиономию. — Окружение у тебя сплошь богемное. А что такое богема, я, слава Богу, знаю — три года в Доме культуры отработала. Начнешь пить — и не закончишь никогда. Поэтому если увижу тебя пьяного или дома у нас кто-нибудь из твоих алкашей появится!..»
Обычно он не продолжал. В этом кульминационном месте рассказа «алкаши» из редакции, как правило, начинали сочувственно качать головами и приговаривать:
— Да-а… Несчастный ты мужик. Ну есть, конечно, жены-стервы, но чтобы вот так?
— Ленка не стерва! Она о моем здоровье заботится! — весело отвечал Герка. Да и много ли ему было нужно? Чтобы вот так пожалели, посочувствовали. И отправили на пару дней в командировку, где можно «оторваться», не опасаясь навлечь на себя гнев благоверной.
Лопатин командировки любил до самозабвения. А толстый рыжий Витя Шульман отправился с ними третьим, в основном из-за каких-то своих коммерческих интересов в Петербурге. Сейчас он возлежал на свободной кровати и вяло ковырял во рту деревянной зубочисткой.
— Мужики, ну что за ерунда?! — наконец не выдержал Герка. И радостное оживление на его лице мгновенно сменилось выражением почти детской обиды. — Что вы лежите, как два трупа? Давайте вставайте, будем веселиться и водку пьянствовать!
— Ох уж веселье! — Шульман скептически поджал губы. — Нажраться и свалиться! Я и так лежу, зачем мне подниматься?
— Но мы же завтра домой возвращаемся! Когда еще такой случай представится?
— Какой «такой» случай? Я, например, и дома выпить могу. Это у тебя проблемы… Вот если бы, к примеру, девочек в номер!..
Витя явно брякнул это просто так, ради красного словца. Но Герка неожиданно загорелся.
— А что? — он опустился на край кровати и задумчиво потер ладонью подбородок. — Почему бы и не девочек? По штуке на брата — у нас, конечно, бабок не хватит, а вот одну на всех можно, а?
Олег хмыкнул. На роль Казановы Лопатин не тянул. Да и вообще единственным, что он скрывал от Ленки, похоже, были эти командировочные пьянки. Тем смешнее выглядела сейчас эта его раскованная деловитость.
— Так! Герка совсем разошелся. — Олег рывком выпрямился и сел. — Может, связать его? Ты, Вить, как думаешь?
Тот неопределенно пожал плечами и улыбнулся. Зато на самого Лопатина эти слова не произвели ни малейшего впечатления. Казалось, он напряженно что-то обдумывает. Вполне можно было ожидать, что Герка разродится стратегическим планом поиска проституток, но он неожиданно просто махнул рукой и миролюбиво произнес:
— Ладно, мужики, фигня все это. Давайте просто пить!..
В конце концов, все трое подтянулись к столу. Выпили по стопочке, потом еще по одной. Хитрый Герка раскололся не раньше, чем они прикончили первую бутылку.
— Граждане, а вам по-прежнему мысль о девочках кажется глупой? Или как? — проговорил он, старательно пряча усмешку.
— Н-ну… — задумчиво протянул уже довольно пьяненький Шульман.
— Что «ну»? Что «ну»? Ты говори: «да» или «нет»?
— Я не знаю. Как Сергеев.
Виктор обернулся, ища у приятеля поддержки. Олег так толком и не понял, что же на самом деле хотел услышать от него Виктор. Да он и не особенно задумывался об этом. Просто представил себе на миг размытый силуэт с пышной копной светлых волос, возбуждающе округлыми бедрами и длинными, от ушей, ногами. Эта девушка не стала бы брезгливо отворачиваться от него в постели. Она прижалась бы к его груди жадным алым ртом, прикусила бы соски и скользнула умелыми пальчиками вниз по животу.
— Я — «за», — произнес он с пьяной уверенностью. — Только вот меня волнуют два вопроса. Первый — сколько это удовольствие будет стоить? А второй — как будем выбирать, вкус-то у всех разный…
В общем, сумма набралась довольно незначительная, поэтому и выбирать особенно не пришлось. Больше часа они прошатались по улицам, напугав пару прохожих вопросом: «А где тут у вас проститутки водятся?» Наконец их навели на парнишку-сутенера, который заверил, что есть шикарная девица, как раз за те деньги, что они могут предложить.
«Шикарная девица» оказалась дамой лет двадцати пяти с некрасивым худым лицом, кривоватыми ногами, упакованными в черные чулки, и желтыми прокуренными зубами. Единственным, что устроило в ней Олега, были как раз округлые бедра. Шульман вяло заметил что-то по поводу выразительной спины, а потом махнул рукой: мол, какая разница?..
Девица назвалась Ликой. Узнав, что ее клиенты — журналисты, она заметно оживилась и даже рассказала на первый взгляд неправдоподобную историю. История сводилась к тому, что однажды Лику вместе с тремя ее подругами ангажировали такие же вот журналисты из какой-то местной газеты. Первым делом они попросили у сутенера копию чека. Тот опешил, начал мямлить: «Ребята, ну вы чо? Какая копия, в натуре?» А те рассмеялись и пригласили девочек в редакцию. Там они всю ночь читали проституткам стихи, пели песни и поили их морсом из брусничного варенья. Было странно и весело. А под утро ребята со смехом объяснили, что это такой прикол и они проводили «акцию по наставлению современных жриц любви на путь истинный».
Закончив свое повествование, изрядно сдобренное матом, Лика покосилась на лихорадочно оживленного Герку и поняла, что в этот раз такого финала явно не предвидится. Олегу даже показалось, что она едва слышно вздохнула.
В гостиницу прошли без всяких проблем. Вахтер старательно отворачивался, пока вся компания не зашла в лифт. То ли здесь уже было «все схвачено», то ли он просто не захотел связываться. В номере Лопатин с грохотом поставил на стол заначенную бутылку водки. Выпили еще. И уже после первой рюмки Олег понял, что ему совершенно не хочется прикасаться к потасканным Ликиным бедрам и уж тем более не хочется, чтобы к нему прикасалась она. Да тут еще вспомнилось холодное Надино лицо с прекрасными чистыми глазами… В общем, сначала он вышел из комнаты под благовидным предлогом, объяснив, что ему нужно в туалет. А потом вернулся и попросил у Шульмана ключи от его номера.