К нам приблизилась лодка с двумя гребцами, и когда я, надеясь получить некоторые известия, велел лечь в дрейф, один из островитян взошел на шканцы и предложил купить у него курицу и несколько им сплетенных канатов. Эллиот, понимавший язык дикаря, который тотчас узнал в нем Наю (так именовал его король), с трудом мог выведать от него, что король находится в губе Каракакоа [Кеалакекуа], а Юнг — на о. Вагу. Молчаливость и недоверчивость дикаря заставили нас сомневаться в справедливости его показаний. Эллиот полагал, что на острове было какое-то неприятное происшествие, и поэтому нужно соблюдать величайшую осторожность. Пока мы занимались с островитянином, его лодка, привязанная к кораблю, опрокинулась, сидевший в ней его товарищ упал в воду, но успел схватиться за веревку и волочился за кораблем, несмотря на то, что мы плыли очень быстро. Мы удивлялись чрезвычайной силе этого человека; я велел лечь в дрейф, торгаш бросился в воду и отвязал лодку; потом оба употребили крайние усилия, чтобы ее перевернуть и вылить воду, так как большие волны беспрестанно наполняли ее водой. Они должны были делать все это вплавь, и читатели могут составить себе некоторые понятия о совершенстве, которого они достигли в этом искусстве. Наконец, сели они в лодку, но не имели весел, которые уплыли, когда она опрокинулась. Европеец не скоро нашел бы средство помочь себе в таком случае, но островитяне начали грести руками и таким способом быстро поплыли вперед.
Гавайский вождь в шлеме из птичьих перьев
Рисунок художника И. Вебера
В 2 часа пополудни мы обогнули северную оконечность и поплыли вдоль берега в ¼ мили от него к заливу Токайгай. Корабли, обходящие северную оконечность острова Овайги, должны остерегаться, чтобы не потерять стенег от сильных порывов ветра, внезапно и часто дующих с берега. Несколько американцев лишились их из-за неосторожности.
Теперь мы уже могли ясно различать все предметы на берегу и наслаждались приятным зрелищем зеленеющих полей, осеняемых банановыми и пальмовыми деревьями. Мы видели несколько капищ (мурай), которые можно узнать по каменной ограде и по идолам, на ней находящимся. К нам гребло несколько лодок, наполненных девицами [62], но я не имел времени оказать должную учтивость прекрасному полу и поплыл быстро вперед, чтобы как можно скорее прибыть в Каракакоа, где я надеялся застать Тамеамея. Северная оконечность острова Овайги состоит из низменности, которая потом перпендикулярно возвышается до облаков. Вблизи этой страны пассатный ветер прекращается, и надо ожидать то морского, то берегового ветра, часто прерываемого либо совершенным безветрием, либо слабыми ветерками со всех направлений. Это случилось и с нами у залива Токайгай, где ветер совершенно стих. Тут мы увидели поселение Юнга, состоящее из нескольких белого камня домов в европейском вкусе, окруженных банановыми и пальмовыми деревьями. Земля кажется тощей и неудобна, как мне сказывали, для возделывания, поскольку состоит большей частью из лавы. Безветрием воспользовались шестеро островитян, подъехали к нам и взошли на корабль; будучи подданными короля (канаками; так именуется на Сандвичевых островах простой народ), они все узнали в Эллиоте Наю; один из них, служивший матросом на американском корабле, говоривший немного по-английски и казавшийся довольно ловким, остался по просьбе Эллиота у нас на корабле лоцманом.
Он также полагал, что король находится в Каракакоа, а Юнг послан по делам на о. Вагу; он рассказывал, что у о. Вагу стоят два корабля, а в Каракакоа — один, все под американским флагом, и что последний во время сильного шторма лишился всех мачт близ Сандвичевых островов. Когда наш лоцман узнал, что находится на русском корабле, то крайне обеспокоился; на вопрос Эллиота о причине этого он отвечал, что пять месяцев назад здесь были два корабля Российско-американской компании («Илмена» и «Открытие»), что между русскими и здешними жителями случились раздоры (в которых повествователь старался совершенно оправдать последних), что находившиеся на кораблях, оставляя Сандвичевы острова, грозили вскоре возвратиться с большой силой и говорили о военном корабле, который прибудет сюда для нападения на жителей [63]. Теперь мы поняли причину поведения первого сандвичанина. Наш лоцман хотел броситься в воду, чтобы спастись от нас; с трудом Эллиот удержал его, уверяя, что мы прибыли сюда, чтобы загладить проступки наших соотечественников. Мне было важно получить все эти известия прежде свидания с Камеамеа, который в раздражении против русских легко мог счесть наш корабль за ожидаемый неприятельский. Теперь я вдвойне ценил Эллиота, который некоторым образом мог сделаться нашим покровителем. Совершенное безветрие удержало нас сегодня на одном месте.
23 ноября. При слабом ветре мы за весь день весьма мало подвинулись вперед. Сегодня утром нас посетила лодка для осведомления, к какой нации принадлежит наш корабль. В то же время мы получили известие, что король оставил Каракакоа и отправился в Теататуа [Кеаухоа], небольшую губу, лежавшую на несколько миль далее к северу, где он только переночует, а наутро будет продолжать путь к северу вдоль берега; целью этого путешествия была ловля бонитов, которую король страстно любит. Я немедленно отправил лодку обратно к королю с извещением, что русское военное судно прибыло с дружественными намерениями, и его командир, желая переговорить с его величеством, просит не оставлять Теататуа, куда корабль надеется прибыть завтра; Ная также велел известить короля о своем прибытии.
Гавайское селение в конце XVIII — начале XIX в.
Художник неизвестен
Свежий ветер позволил нам приблизиться в ночь к Теататуа. Течение днем было южное, а ночью — северное, параллельно с берегом, чему причиной были береговые и морские ветры.
24-го числа на рассвете мы приблизились к губе; несколько отправленных королем лодок пришло к нам, и я воспользовался этим случаем, чтобы послать Эллиота с естествоиспытателями на берег уведомить короля о цели нашего путешествия. Поскольку на о. Овайги нет удобной гавани, то я решил, условившись с королем о поставке жизненных припасов, плыть к о. Вагу, где, по уверению Эллиота, находится безопасная гавань, еще не описанная ни в одном путешествии; поэтому я остался под парусами, лавируя короткими галсами вблизи берега. Тут мы увидели, что американский корабль, стоявший на якоре в Каракакоа, плыл к Теататуа, где и стал на якоре, невзирая на то что заливец этот закрыт и имеет грунт коралловый и стоянка в нем опасна. Эллиот окончил данное ему поручение весьма счастливо и выгодно для нас; в 8 часов утра он возвратился на корабль с двумя из знатнейших местных начальников, которые приветствовали нас от имени короля (один из них был брат королевы). Оба они были чрезвычайно высокого роста и отменно крепкого сложения; их наряд (по новейшей овайгийской моде) показался весьма странным и состоял только из черного фрака и небольшой белой соломенной шляпы. От Эллиота я узнал, что король действительно ожидает неприятельский военный корабль и немедленно приказал расставить по берегу войско; 400 человек, вооруженных ружьями, уже находились в готовности. Король велел сказать, что, к крайнему сожалению, он не может посетить корабль, поскольку недоверчивый народ не позволяет ему этого, но сам имеет лучшее обо мне мнение, узнав от Наи о цели нашего путешествия, он в доказательство дружественного расположения приглашает меня в свой лагерь, где угостит изжаренной в земле свиньей. Для доказательства совершенной безопасности он велел одному из начальников оставаться на корабле все время моего пребывания на острове.