Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

и не плохо, это один из способов саморегуляции человека. Он доступен нам всем, и отменить его полностью вряд ли возможно и нужно.

Часто подростки, оторвавшиеся от родительского мира, цинично относятся к образу жизни и ценностям родителей. Это обесценивание им нужно для того, чтобы, отстраниться от чужих представлений о мире, выработать свои собственные и избавиться от родительского влияния. Это, скорее, позитивный аспект обесценивания. Негативный же заключается в том, что обесцениться может буквально все, а найти новые ценности по разным причинам не всегда возможно. Тогда подключается еще и то, что известный политолог Екатерина Шульман[24] когда-то назвала «обратным карго-культом» (о нем я расскажу чуть позже).

Обесценивание тесно связано с ощущением, что равноценных объектов не бывает. Если я люблю одного писателя, то все остальные пишут плохо. Если люди слушают другого человека, они автоматически обесценивают меня. Если мне фильм не нравится, то он просто г… (простите, но именно этим словом чаще всего диванные критики обозначают свое отношение к тому, что им не нравится). У меня получается либо все, либо ничего.

Также обесценивание может быть реакцией на попытку заставить нас что-то ценить, уважать и любить. В этом случае оно часто сочетается с отвращением.

Что не является обесцениванием:

1. Несогласие с человеком по каким-либо вопросам. Если для меня что-то не имеет ценности, это не означает, что оно не имеет ценности вообще. Правда, немало людей как раз придерживаются принципа «если мне что-то не нравится, то оно является плохим». Получается эдакое превращение себя в мерило «хорошести» и «плохости». Есть и зеркальное отражение этого процесса: «если кому-то не нравится что-то мое, то это что-то является "плохим"». Здесь в роли «эталонного» человека, который может судить о хорошем или плохом, выступает уже другой.

2. Отвержение чего-то или отказ от чего-либо. Может сочетаться с обесцениванием, но необязательно. Утверждение «Я не буду пить чай, потому что не люблю его» не является обесцениванием, а вот «Я не буду пить чай, потому что его пьют одни дураки» – уже близко к нему. «Я не хочу пить чай с тобой» – отвержение, но не обесценивание. «Я не хочу пить чай с таким неудачником, как ты» – оно самое. Но мы можем обесценить и сами себя, если у нас есть установка «отвергают только тех, кто не имеет никакой ценности».

3. Равнодушие к чему-либо или к кому-либо.

4. Отстаивание своей точки зрения. Обесцениванием оно становится в двух случаях:

а) неправота в чем-либо приравнивается к унижению («только дураки могут думать так»);

б) неправота связывается с какими-то «плохими» чертами человека («ты неправ» или «мы тебя не будем слушать, потому что ты еврей/мужчина/женщина…»).

Само по себе аргументированное опровержение чьей-либо точки зрения или защита своей никак не может быть обесцениванием.

5. Признание своей недостаточной компетентности в каких-либо вопросах: «я чего-то не умею» не равно «я не умею ничего».

Обратный карго-культ и самосбывающееся пророчество

А сейчас мы на некоторое время оставим разговор о цинизме, чтобы потом к нему вернуться. Представьте такую картину: вы – обычный папуас или меланезиец, ведущий привычную размеренную жизнь на острове в Тихом океане. Вы что-то слышали о людях с бледной кожей, которые иногда появляются на соседних островах, но никогда их не видели. А если видели, то мельком. Жизнь идет своим чередом, облака лениво плывут по ясному синему небосводу. Иногда набегают тучи, разражаясь молнией и дождем. Порой солнце и зной перемежаются прохладой и сильным ветром. Все как всегда, как сто лет назад, триста, тысячу…

И вот в один удивительный день над вашим островом начинают кружить железные птицы. С некоторых из них спрыгивают те самые бледные люди и начинают расчищать часть джунглей, прокладывая при помощи волшебных орудий целые просеки. Они строят вышки, огораживают просеку железной веревкой, и на нее начинают садиться другие железные птицы. Из их утробы вываливаются огромные ящики, наполненные чудесными вещами, которые так нужны в хозяйстве любому добропорядочному папуасу: едой и вкусной водой в железных тыквах, железными гвоздями, топорами, пилами. Одеждой, которая явно создавалась духами, потому что такую ткань нельзя сделать из обычного растительного волокна. И еще много чем.

Бледные люди делятся некоторыми вещами с вами. За помощь (например, в качестве проводника) они щедро дают ящики со всякой всячиной. Жизнь становится намного легче, и вы благодарите духов за то, что они послали вам на помощь этих белых. Но спустя некоторое время бледные люди исчезают, забрав с собой все, что привозили. Серые железные птицы больше не кружат над вашим островом, и нет этой чудной одежды, нет гвоздей, нет еды в железных тыквах… Что это было? И как это вернуть?

Это была Вторая мировая война. Воюя с японцами в Тихом океане, американцы создавали на многочисленных островках Меланезии и Новой Гвинеи опорные базы и взлетно-посадочные полосы. Для обеспечения небольших гарнизонов сбрасывались различные грузы военного и гражданского назначения, часть которых в конечном итоге перепадала местным жителям – меланезийцам и папуасам за некоторые услуги или просто в качестве гуманитарной помощи.

Довольно быстро появление предметов более развитой цивилизации произвело разрушительное воздействие на культуру архаичных племен. Утрачивались некоторые навыки изготовления орудий, примитивное земледелие приходило в упадок, проигрывая консервам и сухим пайкам. После того как война окончилась и американцы ушли, островные племена столкнулись с настоящим психокультурным кризисом: золотые годы, которые воспринимались как дар предков, завершились, и было непонятно, как их вернуть. Удивительные люди с их грузами (на английском груз – cargo) исчезли, а прежний быт оказался сильно нарушенным.

Как вернуть то, что было? Здесь в силу вступила логика мифа, которая отличается от рациональной. Наблюдательные островитяне заметили, что бледные люди ничего сами не изготавливали. Абсолютно все им привозили стальные птицы, и грузов было так много, что часть доставалась местным. И когда белые ушли, мудрые люди задумались над тем, как ушедшие заполучали себе «карго». Ответ лежал на поверхности: они совершали магические обряды, вызывая предков, которые и делали волшебные предметы. Простой и великий магический принцип: соверши особый обряд, произнеси волшебные слова, используй ритуальные предметы, и стихии природы (а духи предков относятся именно к ним) подчинятся. Белые знали отличные обряды, и что мешает нам в точности повторить их?

В дело вступил еще один принцип магии: подобное притягивает подобное. Имитируй чужой обряд в точности, и он сработает. Все, что делали белые на виду у островитян, теперь было наделено магическим смыслом. И островитяне начали им подражать. По утрам у заново сооруженных флагштоков проводилась церемония поднятия флага. По плацу маршировали аборигены, изображающие солдат, – в шеренгу, с макетами винтовок на плечах. Черный генерал с седой бородой и нарисованными на груди орденскими планками устраивал смотр войск. На воссозданные смотровые вышки забирались полуголые часовые. Они, совсем как те белые, высматривали в небе летящих железных птиц с грузами от предков.

Разумеется, железные птицы не прилетели. Мифологическая логика начинает искать объяснение, что произошло, почему обряды не работают. Первый вариант объяснения: «Мы недостаточно точно их воспроизводим. Нужно еще постараться». И тела «солдат» разрисовывали под мундиры с надписями USA, жители острова вспоминали все новые подробности «обрядов» белых. Из дерева и тростника сооружались макеты «железных птиц». Их устанавливали на старых взлетно-посадочных полосах, и они, устремленные в небо, призывали вернуться улетевших в никуда своих собратьев. По вечерам зажигались костры, имитировавшие огни взлетно-посадочной полосы. И все прислушивались, не послышится ли звук мотора, не сверкнут ли в вечерних лучах солнца крылья.

Но все было напрасно. Что же происходит, почему проверенные способы не работают?! Лучшие островные умы бились над этим вопросом. Мир папуасов и меланезийцев – их деревня, покрытые лесом горы и прибрежная полоса. Есть соседние острова, а дальше – ничего. Самолеты прилетали не с другой, неизвестной земли. Мифологическое сознание не терпит пустоты, оно объясняет все, поэтому предположение, что нам что-то неизвестно, даже не приходит в голову.

Одна из версий была такой: железные птицы-то прилетают в города, расположенные на больших островах, где еще живут белые (речь идет о колониальных поселениях в Папуа – Новой Гвинее