над головой и пошёл в нашу сторону. С трудом преодолев обледеневший участок дороги он подошёл к нашим позициям, где его встретила пара казаков. Они быстро проверили японца на наличие оружия и гранат, что было явно излишне, ввиду его скудной одежды, и доставили парламентёра к нам.
Более-менее точно возраст японцев я определять так и не научился, но навскидку мужику лет тридцать пять — сорок, хотя, если я узнаю, что ему уже под пятьдесят, то тоже не удивлюсь.
— Чай, кофе? — кивнул я парламентёру на место за импровизированным столом.
Архимаг Земли расстарался. Буквально на ровном месте соорудил из камня подобие стола и три лавки. На одной из них, в торце стола, устроился переводчик.
— Чай, если не трудно, — негромко ответил японец, присаживаясь на краешек скамейки.
— Особых изысков не обещаю. Я в походе, — протянул я руку к заблаговременно заготовленной джезве с водой, позаимствованной на время у Шабалина. В моей-то кофе приготовлен.
Когда вода забурлила, я насыпал в джезву три чайные ложки из яркой жестяной коробки. Индийцы расстарались. Памятуя про нашу беседу, их визирь прислал мне в подарок десять ящиков, искусно изготовленных из красного дерева, с такими вот коробочками внутри. Лучшие сорта индийского чая, как он утверждал в письме. Сам я в чае плохо разбираюсь, но Аю от подарка в восторге. И что мне понравилось, она тут же наложила свою цепкую императорскую ручонку на это направление будущего импорта. А глаза у неё при этом стали такие мечтательные — мечтательные. Словно она этим чаем уже своих самых верных подданных одаривает.
— Как вы уже, наверное, догадались — я князь Рюдзин. Муж Императрицы Аюко. Мне ничего не стоит уничтожить ваши стальные машины и всё это поселение, но у меня имеются свои планы на завод, который их производит. Он нужен Японии в полной сохранности и работоспособном состоянии, — я взял паузу, дожидаясь окончания перевода, и пару раз, не торопясь, пригубил свой кофе. — Если завод взорвут, я уничтожу и ваши машины, и этот посёлок. Потом обрушу скалы на дорогу, перекрыв её очень надолго, и уйду отсюда. Можете поверить мне на слово, что я могу это сделать быстрее, чем вы допьёте свой чай. Кстати, он уже готов, так что можете наливать.
— Мы в вас не стреляли. Все наши пулемёты били намного выше, — испытующе посмотрел мне в глаза японец.
Я кивнул головой, давая понять, что это для меня не новость.
— Первый наследник Главы Клана заявился к нам со своими приятелями неделю назад. Они маги, и у них были при себе очень мощные артефакты. А у нас семьи. И все они живут здесь, в этой долине. Мы, даже не воины. Например, я инженер. Руковожу сборкой и отладкой машин. По приказу наследника собрали всех тех, кто хоть немного умеет управлять Коунокен — Стальным мечом. Именно так мы назвали свою самую удачную модель. От нас потребовали, чтобы мы дали им возможность подойти к вам на сто шагов незамеченными. У них как-то получалось становиться невидимыми. Пусть и не совсем, но шагов с пятнадцати их уже было сложно разглядеть. И все они были очень быстрыми. Я своими глазами видел, как два пьяных мага из свиты наследника, за несколько секунд голыми руками изуродовали всех пятерых наших полицейских, которые собирались их утихомирить. Они ломали им руки, ноги и смеялись на всю улицу. Это было ужасно. Я запретил своей семье выходить из дома даже во двор.
— С вами всё ясно, — махнул я рукой, — Что с заводом и посёлком? Там магов не осталось?
— Из пришлых в посёлке только охрана из обычных бойцов, — вильнул взглядом парламентёр, — Их пятнадцать человек. Они прибыли вместе с наследником.
— А из местных? — усмехнулся я, даже в переводе уловив его нехитрую оговорку.
— У нас трое магов, — немного поник головой японец, — Наш поселковый целитель и двое с завода, отвечающие за установку артефактов. Маги они не сильные, но мы вооружили всех своих старших сыновей, и друзья обещали нам помочь. Они защищают наши семьи.
— А где сейчас эта охрана наследника находиться, можешь сказать?
— Справа от железной дороги. Их очень просто найти. Это единственный в посёлке дом с зелёной крышей, — полыхнул японец надеждой.
— Парни, кто из вас Каплю в казарму запустил? — повернулся я к студентам, повысив голос.
— Я, Ваше Сиятельство, — подорвался с места почти что мой ровесник, крепкий паренёк, с веснушчатой рожей, — Курсант Водопьяненко.
— Надо же, как фамилия-то, с магией совпала, — хохотнул я.
— А у нас в Роду все водяные. Разве, что сеструха у меня в третью жену отца пошла и Воздухом управляет, — осклабился студент.
— Пари хочешь?
— Не понял, Ваше Сиятельство.
— Проиграешь, с тебя бутылка шустовского, выиграешь, с меня бутылка самого лучшего австралийского.
— А спор-то о чём?
— Сходи посмотри домик справа от железной дороги. С зелёной крышей. Он там один такой. Если сможешь его своей Каплей приголубить так, чтобы оттуда никто не вылез, то я проиграл. Магов там нет, но не исключено, что слабенькие артефакты у охраны могут иметь место быть, — уточнил я детали пари.
— Непедагогично! — скорее прочёл я по губам, чем услышал выдох Шабалина.
— «Зато дёшево, надёжно и практично», — подумал я про себя, глядя, как студенты рванули к краю балкона, на ходу вытаскивая техномагические очки из футляров.
Скажу честно, порой двойственность стандартов меня изрядно бесит. Как мне бухать с тем же Алябьевым, а то ещё и сразу с Антоном, так у Шабалина возражений я ни разу не заметил, а как студенту, моему ровеснику, у которого прямо на роже написано, что он в одно лицо поллитра легко примет, так «непедагогично». Самое противное, что на эту несправедливость и пожаловаться некому. Вот верите, всех знакомых в эти секунды перебрал, и понял горькую истину — никто меня не поймёт.
— Князь, я принимаю пари! — услышал я крик студента, взобравшегося на бруствер, и рассмотревшего предмет пари.
— Делай, — усилил я голос магией, — Твоим свидетелям я верю.
— Простите, но что происходит? — японец всё это время так крутил головой, что она у него чудом не отвалилась.
— Как вам чай? — спросил я, улыбаясь и затягивая время.
Студент медлит. Домик выцеливает. Мешать не надо.
— Божественно! Ничего подобного раньше не пробовал. И всё-таки?
— Есаул, можно ненадолго позаимствовать ваш бинокль? — обратился я к Баглаю.
Принятый от казака бинокль я протянул японцу, и жестом предложил ему пронаблюдать за работой студентов.
Язык жестов он понимал хорошо, поэтому, схватив бинокль, в два прыжка взлетел на бруствер и начал крутить