Читать интересную книгу "Дом на отшибе - Полина Сутягина"

дальше. Даже старшему брату хотелось прогуляться в тишине под кронами сосен, тем более Уолли шел впереди и не донимал его разговорами. Постепенно Роджер снова погрузился в мысли о прочитанном прошлым вечером и перестал следить за дорогой, неосознанно предоставив это брату. Мэри-Лу доверчиво вышагивала вслед за Уолли, разглядывая мир вокруг широко распахнутыми глазами, наблюдая, как прорываются лучи солнца между хвоинками и играют яркими пятнами на листьях подлеска, раскрашивают тропинку, словно шею жирафа, и как пролетают мимо жуки и стрекозы, соревнуясь в быстроте работы крыльев. Разумеется, Мэри-Лу не в первый раз ходила вдоль озера, но всякий раз для ребенка ее возраста это было новое отдельное приключение. Каждый раз тропинка была другая, по-другому качали ветвями деревья, по-другому смотрели на нее маленькими белыми глазками цветы из травы. И если девочка умела подмечать изменения, даже гуляя рядом с домом, то на природе, которая подчинялась не только сезонным, но и дневным изменениям, Мэри-Лу чувствовала себя действительно как путешественник-первооткрыватель.

Итак, Уолли был единственный, кто следил за дорогой, или, по крайней мере, он полагал так… Постепенно разветвления тропинок стали уводить ребят все дальше от берега – их основного ориентира. И если вначале «предводителю экспедиции» казалось, что он следует точно по тому же маршруту, что и с Беном на пикнике, то потихоньку даже в его упертую голову начали закрадываться сомнения. Мальчик продолжал делать уверенный вид и умело держал лицо. И если Мэри-Лу просто доверяла ему, то Роджер мог бы и заподозрить неладное, если бы так не увлекся размышлениями. Когда он, наконец, обратил внимание на окружающую его действительность, было слишком поздно.

Берег давно скрылся за лесом, и зеркальца воды больше не поблескивали между шершавых стволов. Вокруг под слабым, но свежим ветерком покачивали нежными пушистыми листьями кусты дикой жимолости, у основания стволов бархатом сбегал мох вперемешку с трилистниками кислицы. Беспечно щебетали птицы, и лес жил своей привычной жизнью, не обращая внимания на трех несовершеннолетних путников, растерянно оглядывающихся вокруг.

Мэри-Лу весело заметила, что здесь очень красиво, но сразу притихла, почувствовав состояние братьев. Те внимательно глядели друг на друга. Во взгляде Роджера читалось привычное – я же говорил, а взгляд Уолли отражал также характерное для него выражение, когда он в очередной раз впутался во что-то, но пока еще не знал, как выпутаться.

Теперь Мэри-Лу ощутила подкатывающее волнение, но боялась произнести страшное – мы заблудились? В ее больших глазах начало накапливаться готовое прорваться реками озерцо.

– Так… Все нормально, приключения начинаются! – произнес наконец Уолли, желающий, чтобы эти слова звучали уверенно. Но получилось не слишком.

Роджер поднял брови. А сестра тихонько заметила, что она попила бы чего-нибудь…

– Попробуем вернуться, как пришли, – предложил старший брат. Остальные послушно кивнули, что в обычной ситуации было нехарактерно для них.

Ребята повернули обратно, но поскольку никто из них до этого не следил за разветвлениями и отворотами тропинок, вскоре они уже стояли в недоумении перед выбором тропы. Разумеется, компас никто не взял, и теперь приходилось определять правильное направление навскидку, руководствуясь ощущениями, которые расходились у «членов команды Кляйн».

Еще какое-то время они шли с некоторой уверенностью, что скоро увидят берег озера, но никакого намека на водное пространство не проглядывало перед ними. Первой тихонько похлюпывать носиком начала Мэри-Лу. Девочка старательно сдерживала себя, сопротивляясь страху, убеждая себя, что с ней старшие братья и они-то выведут ее из леса, но, когда на очередной развилке эти твердыни ее душевного равновесия опять начали препираться, она не выдержала и разревелась.

Роджер и Уолли, до этого изливавшие друг на друга мнение о способностях оппонента – безответственности и неорганизованности – с одной стороны, и неумении действовать за пределами книжных страниц и применять эти знания на практике – с другой, сразу затихли. Уолли первым присел к Мэри-Лу и обнял ее, гладя по голове, пока мокрое пятно слез и соплей расплывалось по его майке. Роджер тоже подошел к ним, но вместо того, чтобы вступать в тактильный контакт, произнес уверенно и спокойно:

– Мы находимся не в диком таежном лесу или дождевой тропической сельве, – о которых он как раз недавно читал в свете своих этнографических исследований, – здесь вокруг деревни и фермы. Даже если мы не выйдем к озеру, мы все равно рано или поздно выйдем к людям. И узнаем у них, как пройти в Дорфштадт…

Но Мэри-Лу продолжала хлюпать носом. Девочка уже хотела пить, есть и к маме.

– И вы все время ссоритесь! – сквозь слезы проговорила Мэри-Лу. – Если вы будете ругаться, мы точно никуда не придем… И нас съедят Уоллины Ушастые йодли!

Обнимавший ее мальчик подавил смешок и посмотрел на брата. Тот тоже невольно улыбнулся.

– Ладно. – Уолли отстранил немного малышку, чтобы она видела его, когда он говорил. – Честное-пречестное – больше ругаться не будем! Ну, по крайней мере, пока не разблудимся…

Роджер только открыл рот, чтобы заметить брату, что такого слова нет, но потом посмотрел на сестру и кивнул:

– Честное-пречестное.

* * *

Когда солнце решило почесать округлый бок о щетину хвойного леса и плеснуло ярких красок в озеро, окропив плывущие в нем облака оттенками малинового, фиолетового и нежно-розового, Бен и Кэт снялись с места, понимая, что вскоре через лес придется пробираться во мраке. Кроны, хоть и не столь плотно сомкнутые, как в широколиственном лесу, все же прятали часть отголосков закатного свечения. Проглядывающая лишь намеком тропинка была слабо различима, но Бен, хорошо знавший эти места, шел уверенно, время от времени оглядываясь на Кэт, но она лишь кивала ему, этим давая понять, что ни выползающие из-под деревьев сумерки, ни скорость его шага не смущают ее.

На самом деле молодая ведьма чувствовала себя даже увереннее, чем Бен мог предположить. И хотя ее глаза обладали обычной человеческой особенностью видеть хуже при недостатке освещения, ее восприятие было иным. Она двигалась легко, почти бесшумно, острее ощущая окружающее пространство, пробуждающуюся ночную жизнь всем телом, а не глазами. Чувствовала, как ветер колышет хвоинки над ними, как встряхивает перьями большая лупоглазая птица, готовясь к полету…

Это было переходное время, угасание дневного в приближении его маленькой смерти – ночи, и пробуждении ночного… Все грани видимого теряли четкость, а тени удлинялись, и казалось – протяни руку и коснешься не здешнего бытия, а мира по Ту сторону…

На мгновение по спине Бена пробежал холодок и, замедляя шаг, он обернулся, и ему показалось, что девушки за ним не было, но в тот же момент она была там, смотря