точь как я этим летом. Это вступительные экзамены в академию.
— Нет, с чего бы? — в отличие от меня в день поступления, Эдмунд был абсолютно уверен в себе.
— Волноваться нужно, но умеренно, — пожал плечами его отец. — Вдруг сейчас придёт тридцать человек сильнее тебя.
— Номер триста девяносто три. Кабинет два, — выкрикнул секретарь, когда из одной из дверей вышла заплаканная девочка.
— Ты какой? — мужчина подпихнул сына локтем.
— Триста девяносто четыре.
— Триста девяносто четыре. Первый кабинет.
— Деканы будут проверять, — хмыкнул мужчина, пока сын собирал волосы в хвост. — Шуруй.
Парнишка направился к кабинету.
Не имея сомнений ни в лице, ни в душе, он зашёл к комиссии.
За столом сидели деканы факультетов.
— Здравствуйте. Моё имя Эдмунд Рио. Светлое направление, — мальчик уже поглядывал на жезл проверки.
— Рио? Карстен Рио Ваш брат? — с непроницаемым кислым лицом поинтересовалась старуха, забраковавшая меня на отборе. Казалось бы, я вижу события двадцатилетней давности, а выглядит она так же.
— Да, мадам, — ответил на её вопрос мальчик.
— Это мадам Лониан. Чудеснейшая женщина. Без её содействия, мне бы и половины своих высот не достичь, — радостно сообщил Эдмунд. — Когда придём на твои экзамены — обязательно зайдём к ней.
— Понятно, — по её лицу не было ясно, что она думает о рыжем пацане. — Что-то умеете?
— Призыв силы, формирование примитивных форм и плетений на две руны. На три пока не особо получаются.
Комиссия начала переглядываться. Настолько обученные студенты к ним, очевидно, приходили не часто.
Старуха прищурилась, глядя на будущего ученика:
— Демонстрируйте.
Мальчик легко призвал энергию и начал заворачивать нити в «щит». Две руны сформировались без изъянов и обратились в белую полупрозрачную стену между учителями и юношей.
— А на три руны? — на лице старухи отобразился интерес.
Паренёк сбросил уже не нужное плетение и попытался создать другое, но первые пару попыток закончились провалом.
— Достаточно, молодой человек. Возьмите артефакт, — старуха указала на жезл проверки.
Мальчик взялся за полуметровый золотой шест с кристальным навершием.
— Но не подавайте на него энергию. Он всё сделает сам, — инструктировала не старая ещё женщина с воздушным знаком на груди.
Мальчик взял жезл.
Кристалл засиял ровным белым светом. Когда я взялась за жезл, всё заискрилось и чуть не взорвалось.
— Дайте мне жезл, молодой человек, — попросил декан «огня».
Парень отдал жезл.
— Положите руку на шар, — «кислая» старуха указала на шар перед ней. Перед каждым преподавателем стоял такой.
Парень опустил руку на шар. Он засиял. От идеально отполированной сферы начали расходиться в стороны волны.
— Предрасположенность к волновому распространения чар, — расшифровала показания шара старуха.
— У тебя же тип «искра»? — уточнил у меня учитель.
— Наверное. Меня выгнали ещё после первого артефакта, — я не сразу вспомнила, что вообще такое «тип распространения».
Через пару секунд в памяти отыскался ответ. Тип распространения — траектория движения энергии при использовании магии в экстремальных ситуациях. Проще говоря, когда Эд бесится, энергия расходится от него кольцами, а когда я боюсь чего-то и со страху начинаю колдовать — чары разлетаются как искры.
Огненный маг как раз закончил проводить с жезлом какие-то махинации. — Объём: два сердца и десять процентов. Контроль идеальный.
— Что ж, молодой человек, у Вас большие шансы поступить. Результаты будут в понедельник.
Воспоминание прервал туман. Прежде чем он расступился, над нами зазвучали голоса, не связанные со зрительными образами:
— Ты первый в списке на поступление, — первым был радостный отец.
— Мы в тебе не сомневались, солнышко, — следом мать.
— Нет, что ты, я не завидую, — раздался смех Карстена. — Я вижу перспективы: просто заставлю тебя решать за меня домашку, умник.
Ощущение, будто прыгнула в стог сена, отделило фрагменты памяти.
Снова передо мной был этот же дом.
Та же женщина — знать бы как её зовут — подшивала воротник чёрной бархатной куртки на Эде.
— Они погибли за три дня до начала учебного года, — едва слышно объяснил Эдмунд.
Я съёжилась:
— Это… день смерти? Давай уйдём отсюда. Пропустим воспоминание.
— Это случится не прямо сейчас… Дай мне… несколько минут, хорошо? — Эд не смотрел на меня.
Я подняла на него взгляд. Неестественный блеск глаз и то самое выражение лица, когда всеми силами стараешься держать каменное лицо — вот что я увидела. Спорить готова — Эд хотел бы, чтоб меня сейчас не было рядом. Но всё, что я могла предложить — шаг вперёд и в сторону.
Это я и сделала. Учитель сделал шаг назад. Он остался у меня за спиной. Вне поля зрения.
— Какая ты у меня умница, — женщина улыбалась.
— Я ж говорил, что поступлю, — Эдмунд расстегнул душащий ворот рубашки.
— Застегни. И не вздумай на церемонии поступления его расстёгивать, — мать снова вставила пуговицу в петельку. — Ты не гулять идёшь, а на важное мероприятие.
— Ма, я так сдохну, — закатил глаза Эдмунд.
— Выражения выбирай, — женщина поочерёдно прикладывала пуговицы к куртке. — …и пуговицы. Какие тебе больше нравятся?
— Без понятия, но те, что на рубашке — точно нет.
— Ты весь вечер мне об этом говоришь.
— Мне весь вечер они не нравятся.
— Сходи к папе. Пусть он тебе шейный платок завяжет. Может, удобнее будет.
Женщина заглянула в шкаф с вещами сына и достала оттуда нужный предмет.
Эдмунд вышел из комнаты и направился вниз к лестнице на первый этаж, где находились кухня и аптека. Мы за ним. Я — впереди, учитель — сзади — почти наедине со своими эмоциями и мыслями.
— Малой, — из раскрытой двери в комнату старшего брата донёсся зов.
Мальчик сунулся в комнату.
Рыжий парень семнадцати лет валялся на постели с книгой.
— Две просьбы, — он поднял руку с двумя оттопыренными пальцами. — Если уж идёшь вниз, зайди на кухню и принеси мне тортик, ладно?
— Без проблем. Но не жалуйся, если кусок окажется маленьким, — Эдмунд вредно улыбнулся.
— Да ладно тебе, — беззлобно засмеялся старший. — Будь полезным младшим братом или я зря тебя все эти годы терплю?
— Ну да, забыл о твоей вселенской доброте, — младший упёрся в косяк. Такое общение с братом не казалось ему обидным — взаимные подколки, смешные и не очень, были для них нормой и почти никогда не имели цели задеть. — Тогда принесу весь оставшийся торт.
— Это уже лучше, — рыжий задумчиво почесал лоб. — Что ещё? Ах, да! Скажи маме, что у меня светильник трещит.
Младший перевёл взгляд на прикреплённую к стене круглую медную платформу с сияющим кристаллом, заряженным огненной энергией. Он издавал равномерный гул. Как маг огня, мать могла его починить.
— Ладно, — по этому поводу Эд язвить не стал.
— Спасибо, — Карстен снова уткнулся в книгу