— И меня! У меня уже вот где, — Дик указал на шею, — вся эта романтика.
'Т — ш-ш' — шикнула я на зверьков, приготовившись слушать. Тем более что Риэн приготовился к рассказу.
— Так вот. Линарами всегда пугали маленьких детей, но я подумать не мог, что они существуют на самом деле. Ты знаешь, как появились оборотни?
— Да. Когда‑то боги решили поэкспериментировать и сотворили оборотня, но он мог обращаться только в полнолуние, теряя над собой контроль. Но оборотни эволюционировали и обуздали инстинкты, научившись контролировать обращения, — все, что удалось припомнить про оборотней из ранее прочитанного.
— Ты знаешь не все. Оборотни были очень сильны. Первые оборотни пошли на людей, убивая их. Кровь и трупы покрывали их путь к могуществу. И кто‑то свыше, мы называем их боги — прародители, решил встать на их путь и придумал, как побороть оборотней. Нет, не убить, Боги любят все свои творения, как ужасными они бы не были. А вот наказать… Так появились линары — это тени — духи всех убитых оборотнями. Они живут в призрачном лесу, и не выходят из него. Согласно легенде они могут выходить из призрачного леса, но только ночью. Тогда они ищут. Того, кто сделал их тенями. Это бездушные создания, умершие давным — давно. Они не знают покоя, пока не достигнут цели, пока их зубы не сомкнуться на моем горле, или пока я не убью их.
— Почему их так много? Мы убили всех? — спросила я, не веря своим ушам.
— Этих да, но есть еще и другие. Если эта часть легенды оказалась правдивой, то и другая тоже.
— Какая другая? — спросила я. Даже ласки замерли, слушая.
— Каждая тень — это забранная оборотнем душа. Один труп — один линар. Ты думаешь, почему они начали разлагаться, едва мы их порешили?
— Я не думаю, — буркнула я.
— Правильно, твоей красивой головке это вредно. Морщины будут.
— А ты все о шутках. Но ведь могут прийти и другие, — предположила я.
— Придут. Обязательно. Только не сегодня. Это я знаю точно, — сказал Риэн.
— Хорошо, но почему их раньше не видели?
— Кто тебе такое сказал? Может и видели. Вот только иногда оборотни пропадают без вести. Раньше все думали, что они сбегают, но теперь я знаю, кто помог им упокоить душу. Их, находили линары. Находили в тот момент, когда оборотень не ожидал и тогда они не оставляли от него ничего. Совсем.
— Жутко, — сказала я, нервно взлохматив волосы на затылке то этого движения рукав немного задрался обнажая часть руки с запекшейся кровью и небольшим порезом.
— А это что у тебя? — спросил Риэн, схватив меня за руку и рассматривая царапину.
— Царапина, — пожала я плечами, убирая руку и закачивая рукав.
— Когтем или клыком? — деловито поинтересовался Риэн.
— Может, мне у трупа спросить? — огрызнулась я.
— Ну, спроси, — ехидненько так переспросил блондин, а меня аж передернуло от воспоминаний этих самых трупов. И сдается мне, этот гад блондинистый еще много знает об этих тварях, только делиться информацией не хочет!
— А ты ему что‑то замен предложи! — хихикнул Дил.
— Так что из этой царапины? — спросила я, проигнорировав фразу Дила и ощущая, как кожа округ пореза начинает зудеть.
— Ну… — протянул блондин, задумчиво почесав затылок.
— Не томи!
— Дело в том, что слюна существ этих… — тянул блондин, а у меня подкосилась ноги. Кое‑как устояв, я попросила:
— Упокой уже мою душу!
— Ты хотела сказать успокой? — уточнил Риэн.
— Да, сделай уже хоть что‑то!
— Их слюна отравлена. Исход смертелен, но противоядие есть!
— Какое? — кажется, я даже дышать забыла.
— Поцелуй оборотня! — 'обрадовал' меня блондин.
— Как? — от столь неожиданного решения я аж потеряла дар речи, но по хитрым огонькам в глазах оборотня было видно, что…
— Ты пошутил! Гад блондинистый! — заорала я, но Риэн быстро прикрыл мне рот, а я, получив какую возможность, укусила его за палец.
— Вот гад! Я тебе припомню! — обиделась я, вывернувшись из его рук.
— Я уже боюсь. Что ты мне сделаешь? Разве, что мелкую пакость.
— Из‑за мелких пакостей порой бывают большие проблемы, — проворчала я себе под нос. Ничего! Я придумаю, как и тебе насолить и остаться чистенькой.
— Насолить? Ты готовить собралась? — навострил ушки Дик.
— Кто о чем! — вздохнула я, покосившись на ласок. Так, пора сматывать лыжи, а то Риэн вспомнит, что он еще меня про причины моих скитаний не расспросил.
Придав лицу безразличное выражение, я уже собиралась непрозрачно намекнуть блондину, что пора бы и к нашей подопечной вернуться, как Риэн вспомнил:
— Теперь твоя очередь рассказывать!
— О чем? — невинно улыбнулась я.
— О себе! — напомнил Риэн, и я поняла, что не отверчусь. Надо что‑то придумать. Причем быстро и правдоподобно, а помощи от ласок можно не ждать. Вздохнув, я начала рассказ, сочиняя на ходу. Под конец я так втянулась, что была на все сто уверена, что блондин купился. Только бы не переспрашивал! А то я такой бред второй раз не повторю!
— Удовлетворен? — спросила я, замолчав.
— С какой стороны посмотреть, — хитро улыбнулся Риэн, заставив меня покраснеть.
— Вот и отлично. Пошли к этой, как ее, — я настойчиво не хотела называть имя нашей подопечной, — а то истерику устроит, в этот раз увидев белочку.
ГЛАВА 51
Нэтариэн
Что чувствует человек, заново родившийся? Теперь точно знаю, что. Рин еще не может осознать, ЧТО ему удалось пережить. Вот только почему? Ответа на этот вопрос даже я не знаю. Еще ни одно живое существо, согласно легендам, не выживало после схватки с линарами. Тогда почему мы? В памяти всплыл образ наемницы. Адри, девушка с открытым сердцем, столь преданная друзьям, что способна на многое. Она и впрямь вначале питала ко мне нежные чувства, но ей было достаточно одного короткого разговора, одного взгляда на нас с Рином и девушка все поняла. Она — не соперница.
Я долго отговаривал ее от нелепой затеи вызывания ревности, но она не послушалась. Правильно? Нет? Я видел, что симпатия ко мне никуда не ушла, но она верила, что сможет мне помочь обрести счастье. Она, сама того не ведая, спасла Рину, когда усадила ее между нами. Она спасла мою девочку ценой собственной жизни.
'Спасибо тебе', — шепнул я, подняв глаза к небу, когда все закончилось. Мне показалось, что на небе сверкнула звезда и вновь погасла. А вдруг после смерти есть еще жизнь? Боль в боку привела меня в чувство. Рана неглубокая, потому затянется всего за пару часов. Если не будет повторения. Сегодня жажду моего зверя удалось утолить. В этот раз он был спокоен и практически не выходил из‑под контроля. Лишь раз, когда лапа линара оказалась в районе сердца Рины. Лишь раз звериный рык пресек поляну, но девушка, столь увлеченная боем, не заметила моего преображения.
Прислушавшись, я не услышал нечего. Лишь лапы волка тихо ступали по зеленой траве. Ринын знакомый появился? Надо расспросить девушку, что у нее за дружба с волками? В себя меня приводит всхлип Рины и я мигом оказываюсь рядом.
— Где болит? — разворачиваю свою девочку, чтоб заглянуть в ее глаза полные слез. Мне не надо слов, чтоб понять по ком она плачет. Сейчас адреналин ушел, и она скорбит об утере. Невинное дите…
— Т — ш-ш — ш, девочка моя, все будет хорошо, — шепчу я, прижимая хрупкое тельце к себе, — Боль пройдет. Ты не поможешь ей. Не вини себя. Ты все сделала правильно. Только, не держи на нее зла. Она все делала для тебя и для нас. Он знала, что ты мне нравишься, поэтому решила помочь тебе сделать первый шаг.
— Знала? Ты знаешь! — подняла на меня глаза Рина. Пришлось объяснить, что мальчик из нее, как из меня…торговец горшками. Это я еще не рассказал, что видел ее у озера. Уже представляю ее пурпурные щечки и злые искры в глазах. А как приятна ее забота! Я не стал говорить девушке, что рана не стоит внимания, особенно, когда ее пальчика прошлись по коже выше царапины. Ну как царапины? Эта тварь пол бока мне снесла и пару ребер сломала. Как только Рина в обморок не грохнулась? Но девушка, демонстрируя навыки лекаря, начала рвать на себе одежду! Лучше бы она это делала в другом месте и с не меньшим рвением!
'Нейт, вокруг море трупов, неизвестно, как еще опасность может быть рядом, а ты об одном думаешь!' — обругал я себя, велев Рине собираться. После беглого осмотра поляны у меня появилось огромное желание оказаться подальше от этого места. Забыл про еще одну особенность линаров: — если им отрубить голову, они разлагаются.
Первые племена оборотней верили, что так души обретают покой. Нет, они не уходят в мир иной, они бродят где‑то по грани, ища возможность вновь пробиться в этот мир и отомстить убийце за свою смерть. Покой они обретут только тогда, когда умрет их убийца, а моим личным призракам, я надеюсь, еще ныкаться долго. И мне их не жаль. Ведь это не невинные жертвы. Я убивал только в честном бою, борясь за правое дело.