Читать интересную книгу Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Диана Гэблдон

– Вообще-то его зовут Клодель, но мы решили, что это имя звучит не слишком по-мужски, а потому теперь он зовется у нас Фергюсом. Самое подходящее имя для истинного воина.

Заслышав звук своего имени, вернее имен, мальчик поднял глаза и застенчиво улыбнулся мне.

– А это мадам, – объяснил Джейми, указав на меня свободной рукой. – Можешь называть ее миледи. Не думаю, что он в состоянии выговорить «Брох-Туарах» или даже такую фамилию, как Фрэзер.

– Миледи вполне достаточно, – согласилась я и снова сделала попытку высвободить ногу из цепких пальцев. – Но почему, позвольте спросить?..

– Почему – что? Фергюс, ты имеешь в виду?

– Да-да, именно.

Боже, до чего же длинные у него руки! Теперь я чувствовала, как ладонь гладит бедро.

– Джейми, прекрати сейчас же!

Пальцы дрогнули и переместились на шелковую подвязку, которая держала мой чулок. Она развязалась, и чулок соскользнул вниз, складками собравшись у щиколотки.

– Зверь! – Я замахнулась на Джейми, но он с хохотом увернулся.

– Ах зверь!.. Какой такой зверь? А ну, говори!

– Дворняжка! – огрызнулась я и нагнулась подтянуть чулок.

Похоже, Фергюса мало интересовали наши игры, он снова занялся бильбоке.

– А что касается парнишки, – радостно заявил Джейми, – то я нанял его на службу.

– И что же он будет делать? – поинтересовалась я. – У нас уже есть мальчик, который чистит ножи и обувь, потом еще мальчик-конюшенный.

Джейми кивнул:

– Верно. Но карманника у нас нет. Вернее, не было, а теперь есть.

Я тихо ахнула:

– Понятно. Не сочти меня излишне любопытной, но могу ли я все же узнать: к чему нам в доме карманник?

– Красть письма, англичаночка, – спокойно ответил Джейми.

– О-о…

Я начинала понимать.

– От его высочества проку сейчас никакого. Всякий раз, когда мы видимся, он начинает вздыхать о Луизе де ла Тур или же скрежетать зубами и чертыхаться, потому что они, видите ли, в очередной раз поссорились. И в том и в другом случае единственная его цель – побыстрее напиться. Map потерял всякое терпение от этих перепадов настроения. А от Шеридана ничего невозможно добиться.

Герцог Map являлся самым уважаемым человеком в среде парижских якобитов. Это был стареющий мужчина с безупречными манерами; он одним из первых поддержал короля Якова в его неудавшейся попытке захватить власть в 1715 году и после поражения под Шерифмуиром последовал за своим королем в ссылку. Я встречалась с герцогом, он нравился мне: приятный пожилой господин с отменными манерами и прямой, как сама его натура, спиной. Теперь он с тем же рвением поддерживал сына своего господина, без особой, впрочем, благодарности со стороны принца. Была знакома я и с Томасом Шериданом, наставником принца, тоже весьма преклонных лет господином, который вел всю переписку его высочества, переводя его полуграмотные и преисполненные нетерпения тирады на придворный французский и английский.

Я села и пристегнула чулок. Фергюс, для которого созерцание голых женских ног было, очевидно, не в новинку, не обратил на эти манипуляции ни малейшего внимания, целиком поглощенный бильбоке.

– Письма, англичаночка, – сказал Джейми. – Мне нужны письма. Из Рима, с гербом Стюартов на печати. Письма из Франции, Англии, Испании. Можно добывать их в доме принца, Фергюс будет сопровождать меня туда в качестве пажа. Или же через папских посыльных, которые их доставляют. Желательно знать всю информацию заранее. И вот мы заключили сделку, – продолжал Джейми, кивком указав на своего нового слугу. – Фергюс будет раздобывать все, что меня интересует, я же взамен одевать и кормить его, а также платить по тридцать экю в год. Если его схватят, так сказать, с поличным, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выручить его. Если это окажется невозможным и он потеряет ногу или, скажем, ухо, я обязан содержать его до конца дней, а если парнишку повесят, тогда в течение года я гарантирую ему отпевание в церкви. Думаю, сделка честная, как тебе кажется?

По спине у меня пробежали мурашки.

– Боже мой, Джейми… – только и смогла пробормотать я.

Он покачал головой и потянулся к бильбоке.

– Не нашему Богу надо молиться, англичаночка. А святому Дисмасу. Покровителю воров и шпионов.

Джейми взял бильбоке у мальчика. Резкий взмах руки – и шарик из слоновой кости, описав параболу, с хлопком опустился в стаканчик.

– Понимаю, – сказала я и с интересом продолжала наблюдать за мальчиком, который, взяв у Джейми игрушку, снова стал упражняться. – Где ты его нашел?

– Встретил в публичном доме.

– Ах, ну да, конечно! Как же могло быть иначе… – Я не сводила глаз с пятен грязи на его рубашке. – Который ты посетил, как я понимаю, по неким вполне уважительным причинам!

– О да!

Он откинулся в кресле, обхватил руками колени и, усмехаясь, смотрел на меня.

– Думаю, тебе доставило бы больше радости обнаружить меня в этом заведении, нежели в темной аллее, с проломленным черепом.

Тут я увидела, как темные глаза Фергюса, оторвавшись от бильбоке, застыли на каком-то предмете. Я проследила за его взглядом – у стены на столике стояло блюдо с пирожными. Маленький острый язычок облизал нижнюю губу.

– Кажется, твой протеже голоден, – сказала я. – Почему бы не покормить его, а ты тем временем расскажешь, что, черт возьми, произошло с тобой сегодня.

– Шел я в доки, – послушно начал он, поднимаясь, – и как раз миновал улицу Эглентин, когда вдруг почувствовал на спине чей-то взгляд…

Джейми Фрэзер отслужил два года во французской армии, дрался и воровал с шайкой шотландских бродяг, его преследовали и гнали через болота и горы с родной земли. После всего этого у него выработалась чрезвычайная подозрительность, и ему часто казалось, что его преследуют. Он не мог объяснить, был ли то звук шагов за спиной, или же чья-то тень, мелькнувшая поблизости, или что-либо еще, менее осязаемое, но предупреждением об опасности служили вставшие дыбом короткие волоски на затылке.

Повинуясь этому сигналу тревоги, он свернул на углу налево, а не направо, как обычно, обогнул лоток торговца горячими пирожками и еще один, со свежими овощами, затем нырнул в колбасную лавку.

Прижавшись спиной к стене у входа, осторожно выглянул на улицу – лицо его загораживали подвешенные к потолку утиные тушки. Буквально через секунду на улице появились двое мужчин, они шли рядом и озирались по сторонам.

Каждый ремесленник и работяга в Париже был отмечен характерным для его профессии знаком, и Джейми без труда угадал в этих двоих моряков. Если маленькая золотая серьга в ухе одного из них, плотного коротышки, еще не внушала полной уверенности, то красновато-коричневый загар на лицах обоих говорил о том, что его обладатели – заправские моряки.

Привыкшие к качанию палубы под ногами, моряки редко ходят прямо. Эти же двое скользили сквозь толпу, как угри, огибающие подводные камни, а рыскающие глаза ощупывали прохожих – нищих, чиновников, домохозяек и торговцев. Словом, морские волки вышли на поиски крупной добычи.

– Я дал им пройти мимо лавки, – продолжал Джейми, – и уже собрался было выйти через черный ход на другую улицу, как вдруг увидел еще одного, совсем рядом, в проходе. Одет он был примерно так же, как и первые двое, длинные немытые волосы свисали до плеч, за пояс был заткнут нож для разделки рыбы с руку длиной. Низенький, крепкого телосложения, человек этот загородил собой весь узкий проулок и стоял неподвижно, пока его обтекали людские волны. Очевидно, его оставили на стреме, пока двое сообщников продолжали поиски. Я не знал, что же делать дальше, – говорил Джейми, потирая нос, – конечно, в лавке я был в безопасности, но выйти оттуда не мог, меня тут же заметили бы.

Он нервно обернулся, разглаживая на коленях алую ткань килта.

– Ну и как же ты поступил? – спросила я.

Фергюс, не прислушиваясь к нашей беседе, методично набивал карманы пирожными, изредка украдкой откусывая по кусочку. Джейми перехватил мой взгляд и пожал плечами.

– Мальчик не привык питаться регулярно, – заметил он. – Пусть себе ест на здоровье.

– Да, конечно, – согласилась я. – Но что же дальше?

– Я купил колбасу, – просто ответил он.

Точнее говоря, то был дьюндин. Это лакомство готовили из утиного мяса с добавлением ветчины и оленины, все это варили, набивали в кишку и вялили на солнце. Получалась колбаса длиной дюймов в восемнадцать, твердая, словно древесина дуба.

– Не мог же я выйти с обнаженной шпагой, – продолжал Джейми. – С другой стороны, проходить без оружия мимо того парня в проулке тоже не хотелось.

Зажав в руке дьюндин, Джейми вышел из лавки в проулок и направился к дежурившему там, глядя ему прямо в глаза.

Незнакомец спокойно выдержал взгляд, не выказывая ни малейшего интереса или неприязни. Джейми мог бы подумать, что ошибся, не заметь он, как его страж быстро подмигнул кому-то, находившемуся за спиной. Повинуясь инстинкту, выработавшемуся в самых рискованных обстоятельствах, Джейми рванул вперед, сбил соглядатая с ног и в тот же миг, поскользнувшись, сам упал лицом вниз на грязные камни мостовой.