зауженные брюки с цветными вставками по бокам, теплый пиджак, небрежно перекинутый через руку – главный университетский модник никогда не упускал случая покрасоваться. Не обращая внимания на секретаря и членов комиссии, Шелтон размашистым шагом прошел к приятелю, поприветствовав того по всей форме какой-то немыслимой комбинацией из хлопков, тычков и рукопожатий. Нахально подмигнул мне и только потом наконец повернулся лицом к профессорам. При виде отца, возглавлявшего дисциплинарный комитет, глумливое лицо Лергена-младшего стало особенно гнусным.
Однако первый же ответ эйра поверг меня в шок.
– А то ж, – ухмыльнулся он, услышав вопрос эйра Обри. – Эти двое парочка. Как два сапога. Точно. Зуб даю.
– Оставьте зубы при себе, эйр Лерген, и говорите по существу.
– Да что тут говорить? – Шелтон пристроился на край пустующего длинного стола, вальяжно расставив ноги. – Весь университет видит, как эти двое зажимаются за каждым углом. Целуются, трутся друг о друга, занимаются всякими приятными вещами к обоюдному удовлетворению. Крис в жене души не чает, бегает за ней с утра до вечера точно привязанный, забыв о старых приятелях. Впрочем, неудивительно. Она на него иногда так смотрит, м-м-м…
Эйр Лерген-старший предупреждающе кашлянул, но на сына его намек произвел обратный эффект.
– Я совершенно убежден, ночки у них жаркие. Так что, если кто-то из соседей по общежитию из вредности пожаловался вам, старым ретроградам, отвечу одно – завидуйте молча и сворачивайте свою кракенову вечеринку.
– Эйр Лерген, – вмешался заведующий по воспитательной работе. – По нашим сведениям, в коридорах университета вы говорили совершенно иное.
– Ну мало ли, что в коридорах говорят, – ничуть не смутился Лерген-младший. – На заборах тоже много чего интересного пишут – и что, всему верить? Вот на днях видел на стене старого корпуса карикатуру с вашим лицом. Хотя я не до конца уверен, точно ли это было лицо. Но подпись указывала на вас. Только в первой букве имени ошиблись.
Эйр Янус Обри побагровел от возмущения. Но осадить нахального ректорского сынка даже не попытался, очевидно, давно признав педагогическое поражение в вопросе воспитания из Шелтона достойного члена общества. Зато Лерген-старший, которому поведение сына тоже стояло поперек горла, решил вмешаться, несколько раз показательно громко откашлявшись.
– Шелтон!
– Хорошо, хорошо, – без тени раскаяния вскинул ладони вверх Лерген-младший. – Буду честен, тогда я говорил несерьезно. Ляпнул из зависти, что Кристеру так повезло. Сами посудите, жена-южанка, симпатичная, горячая, умелая. Говорят, даже жарить может, вы представляете?
Эйр Обри поперхнулся.
– Нам сообщили, у вас с эйрой Росс внебрачная связь. Может, поэтому вы так восхищаетесь ее… готовкой?
– Что? – возмущался Шелтон с той же полной самоотдачей, как и дерзил – так активно, что едва не свалился со стола. – Нет, конечно! Она же жена моего друга! Я бы никогда не стал трогать жену друга – без его разрешения и деятельного участия, само собой. А Крис, очевидно, против. Никого к жене не подпускает, бережет для себя. Что поделаешь, – Лерген-младший развел руками, – любовь. А мне, к тому же, нравится другая.
Покашливание Легрена-старшего перешло в настоящий кашель. Пришлось подождать, пока ректор придет в себя, прежде чем удалось продолжить.
– Эйр Лерген, это все, что вы можете сообщить комитету?
– Все, – кивнул Шелтон, послав нам с Кристером еще одну наглую улыбку. – Надеюсь, вопрос закрыт? Крис, приятель, мы сегодня встречаемся… ты знаешь где. Придешь?
Муж неопределенно пожал плечами – мол, сам видишь. Лерген-младший скорчил в ответ обиженную мину. Вторая гримаса, полная нахальства, досталась уже отцу.
– Эй… – начал Лерген-младший вальяжно.
Но договорить не успел.
– Вон! – припечатал кулаком по столу взбешенный ректор. – Чтобы через десять секунд ноги твоей не было в этом кабинете! Поезжай домой. У нас будет компания за ужином. В восемь.
– Твоя любовница мне не компания, – огрызнулся Шелтон. – Так что пошел бы ты… медальку получил, папочка года.
Перепалку, однако, продолжать не стал и действительно зашагал к выходу.
Я проводила Лергена-младшего удивленным взглядом. Вот уж не ждала, что глава Мужского клуба заступится за приятеля, вольно или невольно поддержав нашу легенду. Исход слушания уже не казался таким безнадежным, как после моего провала с вопросами и обвинений Бьянки. Конечно, оставались еще два свидетеля, но вряд ли они могли быть хуже Абнер и Лергена-младшего. А Шелтон, к счастью, оказался на нашей стороне.
В дверях Лерген-младший внезапно задержался. Мялся, стоя на пороге и загораживая проход кому-то невидимому, переступал с ноги на ногу то вперед, то назад. Я слышала его смешки и чей-то тихий голос, но толстые стены скрадывали звук, мешая разобрать слова. Ожидание затягивалось – но, когда секретарь наконец поднялся с места, чтобы прогнать младшего Лергена, тот, словно почувствовав угрозу, удалился сам, а в кабинет, нервно комкая подол платья, вошла Авелинн Фонтен.
Я едва подавила желание подскочить с места и броситься к ней. После очередного столкновения с Шелтоном подруга выглядела ужасно – бледная как полотно, она смотрела на всех большими испуганными глазами и явно чувствовала себя не в своей тарелке. А тут еще и Лерген-младший добавил поводов для волнения. Но крепкая рука Кристера удержала меня от необдуманных действий, и потому осталось только молчаливо подбодрить Линн взглядом.
– Эйра Фонтен, – обратился к девушке заведующий, – вы знаете, по какому поводу вас вызвали на заседание дисциплинарного комитета?
Подруга неуверенно кивнула.
– Что вам известно о взаимоотношениях вашей подруги Рианнон Росс и ее супруга?
Линн замялась. Я кожей чувствовала, как тяжело дается подруге необходимость скрыть мою тайну. Маленькие кулачки сжимались и разжимались, худенькие плечи тряслись, но с бескровных губ за целую минуту не сорвалось ни звука.
– Мы ждем, эйра Фонтен.
– Я… – подруга вздохнула, бросив на меня короткий, полный отчаяния взгляд. – Эйр Обри, мне… нечего сказать.
– Насколько нам известно, вы с Рианнон подруги. Она жила у вас почти месяц после размолвки с мужем. Неужели за это время вы ни разу не говорили по душам? Не очень-то типичное поведение для двух молодых эйр, надо признать.
– Мы говорили о… других вещах. Более интересных, чем Кристер Росс.
– Вы хотите сказать, – сощурился эйр Обри, – что Кристер Росс не вызывал у вашей подруги интереса?
– Нет, – проговорила она, чуть не плача. – Он…
– Студентка Фонтен, – ректор Лерген пристально посмотрел на Линн. – Напоминаю, что дача ложных показаний повлечет наказание.
– М-меня могут исключить?
– Да.
В комнате повисло тяжелое молчание. Сердце болезненно стучало в груди от напряженного ожидания и тревоги за подругу. Я знала, Линн не любит врать, и угроза профессора только усилит ее сомнения. А я ничем, ничем не могла ей помочь.
Наконец она вновь решилась заговорить.
– Я… – тихий голос подруги, тем не менее, прозвучал твердо, полный