Но меня угнетал тот факт, что это было не мое решение.
Это был выбор Магистра, возможно, самого могущественного, или, по крайней мере, самого прошаренного типа в Системных мирах. Который вполне мог сделать это и сам, просто руки не хотел пачкать.
И, опять же, поскольку речь шла о старом опытном интригане, в его действиях нельзя было исключать наличие второго дна. И третьего тоже.
Я вполне допускал, что он может и не желать смерти Селене, а хочет увидеть, например, мою. И тогда Венец Демиурга станет для нее желанной наградой за избавление игровых миров от моего присутствия.
Или, допустим, он ждет, что во время схватки наши бонусы взаимоуничтожатся и дальше игра будет исключительно честной.
Без читов.
Вероятно, можно еще какие-то варианты набросать…
Значит, как только я им воспользуюсь, Селена узнает, что Венец у меня и получит возможность его отслеживать. Сколько ей времени понадобится, чтобы до меня добраться?
Магистр, похоже, умеет рисовать портальные свитки, привязывая их к чему угодно. А Селена так может?
Не факт, она в игре не так долго. Впрочем, чего гадать, я же даже не знаю, какой у нее класс.
Поскольку особого выбора у меня все равно не было, я тяжело выдохнул, воздел руки над головой, а затем опустил Венец Демиурга себе на макушку.
Когда я был прыщавым подростком, мне очень хотелось прокатиться на «гелике». Ну, знаете, вот этот вот «мерседес гелендваген», и чтобы черный, и чтобы обязательно в обвесе от «Эй-Эм-Джи», и чтобы шильдик «63» на нем непременно присутствовал.
Сейчас уже сложно вспомнить, чем именно меня прельщала эта машина. Жесткая и брутальная? Ну да. Правильные пацаны на таких ездят? Ездят. Пятьсот с лишним «лошадей» под капотом? Да, не без того.
Но тогда это было моей мечтой, моим навязчивым желанием, моей идеей фикс. Согласен, довольно приземленная мечта, но что вы хотите от прыщавого подростка?
Тогда мне казалось, что стоит только сесть в эту машину, коснуться ее кожаного салона, вдохнуть прошедший через ее кондиционер воздух, включить все три блокировки и нажать на педаль газа, как все изменится, и мир из ее окна будет выглядеть совсем по-другому.
Как вы понимаете, фиг там.
Когда я стал чуть старше, слегка умнее и прыщи, по большому счету, прошли, у меня появилась возможность покататься на «гелике», а одним я даже довольно короткое время владел.
И мир в окне выглядел абсолютно так же. Если что в моей жизни и изменилось, так это чеки с заправок выросли.
С Венцом Демиурга у меня получилась примерно так же фигня. Я водрузил его себе на голову… и ничего.
Я чувствовал только, что он холодный и тяжелый.
Мир не изменился.
Интерфейс не изменился.
Никаких дополнительных меню не появилось.
Обстановка не окрасилась в зеленые цвета и не стала состоять из текущего сверху вниз двоичного кода.
Я посмотрел на Виталика. Он сидел, как сидел, и выглядел так же, как и минуту назад, когда я еще не нацепил на себя эту хрень. Точно так он выглядел и в ту минуту, когда я его здесь оставил.
Я посмотрел на свою руку. Это была по-прежнему моя рука. Она выглядела, как моя рука, текстуры ее не изменились, контекстные подсказки так и не всплыли.
Тут у меня появились-таки некоторые сомнения.
Но нет, если бы Магистр хотел меня наколоть, зачем ему надо было устраивать весь этот спектакль с халкоподобными демонами и богоподобными императорами?
Значит, я просто что-то не так делаю.
Я покрутил головой. Покрутил Венец на голове. Я крутил его так долго, что под волосами должен был остаться красный след, но артефакт все равно отказывался интегрироваться ко мне в череп.
Я снял его, надел, еще раз снял.
Тщательно рассмотрел со всех сторон, на нем по-прежнему не было ни надписей, ни украшений. Не было даже обычного системного описания предмета, в котором могла бы найтись инструкция по активации.
Ладно, буду размышлять логически. Эта штука — древний могущественный артефакт, созданный теми же людьми, которые придумали всю эту чудесную игру, захватившую уже не одну галактику. Вряд ли они были абсолютными профанами и их устройство выдало какую-то критическую ошибку перед тем, как попасть мне в руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Значит, надо исходить из того, что с артефактом все в порядке, и я просто что-то делаю не так. Что мне чего-то не хватает.
А чего может не хватать игроку, занимающему вторую строчку общего топа? Явно не уровней.
Ответ нашелся на самой поверхности.
Очков характеристик.
Венец Демиурга был вписанным в Систему игровым предметом, и у него наверняка могли быть требования к своему владельцу.
Я вспомнил, как совсем недавно Магистр поинтересовался, есть ли у меня тысяча очков в интеллекте, и посетовал, когда узнал, что ее нет.
Вот же скотина тысячелетняя…
У меня не было тысячи очков в интеллекте, и не было столько нераспределенных очков характеристик, а поднять уровни, чтобы получить недостающие, на моем уровне раскачки было задачей практически невыполнимой и потребовала бы посвятить ее решению пару-тройку веков.
Но некоторое количество нераспределенных очков, которые я берег на черный день, у меня все-таки в наличии имелось, и я, посчитав, что более черного дня у меня уже не будет, влил их все в интеллект недрогнувшей рукой.
Бросив на Венец еще один долгий внимательный взгляд, я с удовлетворением отметил, что системное описание предмета все-таки появилось.
Я прочитал это описание и требования к владельцу три раза, и у меня появилось желание найти Магистра прямо сейчас и засунуть этот Венец ему… ну, скажем, в ухо.
Конечно, лучше бы засунуть его в ухо не Магистру, а тому, кто этот артефакт напрограммировал, но он, наверное уже давно умер естественной, долгой и мучительной смертью.
Потому что любая другая смерть не смогла бы стать естественной для этого извращенца.
Я в очередной раз нацепил на себя Венец и посмотрел на Виталика в стремлении отыскать… ну, хоть что-нибудь, на что я мог бы повлиять.
И это обнаружилось практически сразу.
На стене над Виталиком красовался рубильник, застывший в положении «выкл». Под рубильником была нарисована зеленая стрелка, указывающая вниз, прямо на голову сидящего там элитного зомби.
Вряд ли у создателей Системы было настолько звращенное чувство юмора, скорее, тут уж я сам это все навизуализировал.
Поскольку мне еще в детстве говорили, что не стоит нажимать неизвестные красные кнопки и двигать непонятные рычаги, не имея представления, к чему это все может привести, я потыкал в рубильник указательным пальцем. Рубильник казался вполне материальным и осязаемым.
Я снял Венец.
Рубильник исчез.
Растворился прямо у меня под пальцами.
Ну, если это не оно, тогда я уж и не знаю, чего дальше…
Я решительно надел артефакт, положил руку на послушно появившийся рубильник и одним резким, отточенным движением перевел его в положение «вкл».
Говоря по правде, я ожидал чего угодно. Любой подставы. Что сейчас прямо здесь треснет ткань мироздания и в образовавшуюся дыру полезут четырехмерные сиреневые монстры, питающиеся душами девственниц и кровью единорогов. Или, наоборот, меня самого засосет внутрь и выбросит в новую вселенную, где все то же самое, но вид сбоку, и мне придется заниматься прежними вещами, начал все с самого начала. Или что оттуда просто вылезет какая-нибудь хрень и откусит мне голову.
Но пространство и время не свернулись в одну точки и не исчезли за горизонтом, радостно хихикая, и никакие хтонические твари из параллельного мира не бросились на меня из разрыва, но хоть какие-то изменения в наш мир мои действия все-таки принесли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Виталик открыл глаза.
К сожалению, вместе с ними он открыл и рот.
— Ну, сука, к хренам, в бога душу мать, — сказал Виталик, потянулся и уронил дробовик с коленей. — Чапай, я спал и видел прекрасный сон. На кой хрен ты меня вообще разбудил?
Глава 22